Ознакомительная версия.
Старпом встал в шлюпке в полный рост и, стараясь не потерять танкер из виду, во всю мощь легких заорал:
— Эй! На «Азербайджане»! Не проходите мимо! Меня заберите!
Но заметив, что его не видят из-за эсминца, он принялся показывать появившемуся с мегафоном на палубе английскому командиру.
— Проезжай! Проезжай! Все олрайт! Все окей! Пошел вон! Я к своим!
На глазах изумленных англичан Долгов изо всех сил бросился грести прочь от эсминца. Черно-серый корпус проплыл мимо, и перед ним появился танкер.
— Эй, товарищи! Эй!.. — он сорвал с себя куртку и принялся ею размахивать над головой. — Эй! Возьмите меня! Я здесь! Да посмотрите же, наконец, сюда!
И его заметили. Танкер, выпустив белое облако пара, загудел и начал останавливаться. Старпом греб веслом так, что вокруг шлюпки крутились буруны. Стараясь быстрее удалиться от эсминца, он не жалел рук. Английские матросы перебежали на другой борт и удивленно наблюдали за странным американцем, упорно рвущимся на советский танкер. Даже когда шлюпка гулко ударилась в ржавый борт, эсминец продолжал стоять, отслеживая действия старпома.
Долгову бросили конец и помогли перебраться через борт сразу несколько рук. Старпом ловко подтянулся и оказался на палубе.
— Здорово, земляки!
— О! Так это наш?
Команда окружила его плотным кольцом.
— Ты откуда взялся?
Заросшие щетиной лица настороженно разглядывали его черную куртку подводника с сорванными погонами. Что-нибудь попроще и потеплее они с командиром не нашли и решили, что сойдет и так. В экипажах конвоев ходила разношерстная толпа, и к одежде особых вопросов не должно было возникнуть. Матросы танкера в основном были в тельняшках и накинутых поверх промасленных и затертых до черноты телогрейках. Экипаж был невелик. Долгов насчитал человек пятнадцать, не больше. Круг разорвался, и перед ним появился, как и остальные, небритый, лет сорока, с красными от недосыпания глазами мужчина в черной морской фуражке торгового флота. Вместо тельняшки под телогрейкой у него был шерстяной вязаный свитер с высоким, до ушей, воротом. По тому, как уважительно расступился экипаж, Долгов догадался, что перед ним капитан.
— Здравствуйте, — капитан протянул черную от грубой работы руку и представился: — Изопов Владимир Никанорович.
Старпом вытер ладонь о штаны и постарался изобразить крепкое морское рукопожатие.
— Анатолий Долгов.
— А по батюшке?
— Михайлович.
— Анатолий Михайлович, так откуда вы здесь взялись?
Голос у капитана был хриплый и простуженный, как у тюленя, с которым успел познакомиться старпом.
— Да вот, хотел с американцами добраться домой, и не получилось, — начал излагать тщательно заученную легенду Долгов. — Им в моторное отделение торпеда попала, вот теперь пришлось к вам проситься.
— А почему с ними не остался? Американцев подобрал и спасатель, и танкер «Элдерсдейл».
— Нет, с меня хватит. Уж лучше со своими, — постарался как можно естественней рассмеяться старпом. — Американцы все норовили развернуться назад в Исландию. А вы-то уж в любом случае будете домой прорываться.
— Будем, будем. Но надо тебе было к англичанам на эсминец соглашаться. С комфортом бы доехал, да и шансов выжить побольше наших. Сам знаешь, в танкер всегда в первую очередь влепить стараются. Но что-то я не припомню, чтобы на «Ньюпорте» русские были. Американец-то рядом с нами стоял.
— А я, если не русский, то кто по-вашему — негр?!
Изопов рассмеялся.
— Нет, не похож. Ты потом Федорову покажись. Мне-то что? Мне лишние руки не помешают. А вот что он скажет?
— Это еще кто такой?
Долгов удивленно огляделся вокруг. При упоминании о Федорове матросы сконфуженно опустили глаза.
— Особист наш. Скоро проспится, сам увидишь.
— Особист? А этот что здесь делает?
— А как же? Судно за границу ходило. Без них такие рейсы не бывают. Ты что, первый раз об этом слышишь?
— Нет, конечно! — поспешил согласиться Долгов. — Знаю, знаю. Куда ж без них? Я к тому, что у американцев их не было.
— Ну ясное дело! Им-то зачем? — подал голос стоявший рядом с капитаном матрос. — Американцы своим доверяют, не то что наши. Мы без ока партии никуда!
— Ты язык-то попридержи, — одернул его капитан. — Ну что? — обратился он к Долгову. — Располагайся, Анатолий Михайлович. Ребята тебе койку покажут. Авось как-то и домой доберемся. Ты по какой части можешь нам быть полезный?
— Да я, Владимир Никанорович, хоть матросом. На вахте могу стоять. Если что не сложное, так и механикам пригожусь. Вы насчет меня не сомневайтесь.
— Вот и ладно.
Капитан уже хотел уйти, но обернулся и еще раз напомнил:
— А к Федорову обязательно подойди. Не жди, когда он сам тебя найдет. И будешь обращаться, не говори просто — «товарищ старший лейтенант», а обязательно — «товарищ старший лейтенант госбезопасности». Очень он не любит, когда его с армейскими равняют.
Долгов понял — его приняли. Лица матросов разгладились и заулыбались. Раз капитан признал, то можно и остальным протянуть руку незнакомцу. К Долгову подходили и участливо хлопали по спине.
— Досталось тебе у американцев. А это ты у них приоделся? — самые любопытные пробовали на ощупь его куртку. — А страшно, когда торпеда под бортом рванет?
Старпом едва успевал отвечать, пожимая всем руки. Насчет торпеды чуть не сорвался ответ — сами скоро узнаете. Но он прикусил язык и ответил:
— Нет, не страшно. Главное — не паниковать. Если такое случится, нужно сразу заделать пробоину и плыть дальше.
— А чего ж американцы не заделали?
— Потому что кишка тонка. Куда им с нами равняться? С советскими моряками!
Матросы заулыбались. Такой ответ им понравился.
Вдруг Долгов будто споткнулся. В стороне скромно стоял и не сводил с него любопытных глаз молодой, почти школьник, матрос с оттопыренными ушами и лицом, обсыпанным веснушками, как подсолнух семечками. Эти наивные глаза показались ему такими знакомыми, что старпом не сдержался и, ткнув пальцем, уверенно сказал:
— Рябинин! — затем, улыбнувшись растерянному матросу, добавил: — Василий!
Болтовня, вызванная знакомством с Долговым, вмиг стихла, и все посмотрели на Рябинина так, будто сами впервые его увидели.
— А вы откуда меня знаете? — спросил, растерявшись, Рябинин.
Теперь все повернулись, ожидая ответа, к старпому. Долгов мысленно обругал себя за несдержанность, но делать нечего, нужно было чего-то придумывать.
— Да ребята с другого нашего судна так точно описали тебя, что я сразу узнал.
— А! Это, наверное, с «Донбасса»? — помог ему Рябинин. — Они с нами в конвое идут.
Ознакомительная версия.
