Смерть. Морена пришла. После чего верховный жрец Перуна Мирослав из Зверина без крика стал заваливаться на бок и последнее, что он сделал, перед тем как отправиться в славянский рай, где нет чужаков и врагов, метнул свой клинок в сторону ближайшего угла. Стальной меч со свистом пролетел по воздуху и попал в лампаду. Хрупкая глина треснула, и горящее масло ручейком потекло вниз, прямо на горшки, которые стояли на полу. В этих емкостях находился топленный свиной жир и смола с кусками пакли, а помимо того часть стен была пропитана горючей смесью из запасов князя Никлота. Поэтому огонь стал распространяться по храму с немыслимой скоростью и рыцари, бросив все, кинулись на выход. Однако каково же было их удивление, когда перед самым их носом дверь храма захлопнулась, а за ней они услышали молодой и ломкий голос славянского мальчишки:
- Горите твари! Это вам за прадедушку!
Старец, тело которого освободилось от души, этого уже не слышал, но, покидая мир Яви, он видел своего любимого правнука Вихорко, который, размазывая по лицу сажу, покидал двор святилища и вместе с другими бодричами устремлялся в сторону примыкающей к воде северной стены. Мирослав улыбался, ибо все получилось так, как он планировал, а вот его убийцам предстояло помучаться...
Главное помещение храма Перуна быстро наполнялось дымом, который мутил разум и забивал легкие. Огонь охватывал все новые пространства, и Воины Господа попытались разрубить или выломать дверь. Однако у них ничего не вышло, слишком хорошо их закрыли, и очень уж толстой была дубовая створка. Тогда крестоносцы попробовали найти другой путь, но все коридоры, которые вели в молельный зал из других помещений храма, тоже были закрыты. После этого они взывали к милости Бога и просили о заступничестве Деву Марию, но вряд ли их кто-то слышал. Ну, а когда крестоносцы один за другим, задыхаясь, стали падать на пол, Седрик фон Зальх решился на отчаянный шаг. Кинжалом он рассек кожаные застежки доспехов и скинул с себя броню. Затем германец подбежал к статуе Перуна, лицо которого в отблесках пламени, смеялось и корчило католикам смешные рожицы. Ну, а потом Седрик размашисто перекрестился и подпрыгнул. Руки воина ухватились за деревянную руку бога-демона, и он подтянулся. Далее был новый прыжок и вновь подтягивание. Рывок. Еще один и он оказался на голове идола. Жар подступал все ближе, и лицо Зальха стало стягиваться и трескаться, кожа молодого воина не выдерживала натиска огня, и он прыгнул на балку под самым потолком.
На мгновение Седрику показалось, что у него ничего не выйдет. Однако он все же смог зацепиться за деревянный брус, а когда оказался на нем, на карачках пополз к ближайшей стене. Здесь жар был особенно сильным и Зальх закричал от боли. Глаза его наполнились слезами, и он стал терять рассудок, так что еще бы миг и рыцарь свалился бы вниз. Но за его спиной раздался голос последовавшего за ним тамплиера, рыцаря Раймундо де Фер, который подбодрил германца:
- Быстрее, Зальх! Двигайся, а не то я сброшу тебя вниз!
Из последних сил рыцарь рванулся наверх, здесь уперся в подгоревшую горячую гранку, которая покрывала крышу, и сильным ударом выбил сразу две доски. В покрытии храма оказался проем и жаркой тягой Седрика, словно пушинку, вытянуло наверх и выбросило наружу. Куда он летел, Зальх не понимал и ничего не видел. Он верил, что высшие силы спасут его, и рыцарь не ошибся. Обжигающе горячий воздушный поток выбросил Седрика на землю, и вскоре рядом с ним приземлилось еще одно тело.
- Раймундо, это ты? - приходя в себя и потирая веки глаз грязными ладонями, спросил германец.
- Да-а-а... - простонал де Фер.
- Как ты?
- Плохо... Лицо обожжено и глаза ничего не видят, а еще нога... Ах-х-х! Кажется, я ее сломал... Да и с рукой что-то... Зальх, помоги...
С трудом Седрик разлепил веки, увидел перед собой Раймундо де Фера и невольно вздрогнул. Высокорослый красавец из Прованса, который вступил в Орден Тамплиеров по протекции своего родственника Пьера де ла Ровера, превратился в обожженный и изломанный обрубок. Левая рука рыцаря была вывернута под неестественным углом, а правая нога находилась под телом и на нее пришлась вся тяжесть упавшей с высоты в четыре десятка локтей туши. Но это было не самое страшное. Хуже было другое, что одежда рыцаря тлела, а лицо превратилось в ужасную черную маску, сквозь которую пробивались струйки крови.
'Что же делать?' - спросил себя Зальх.
Ответ пришел сразу же. В голове германца возник образ Бернарда из Клерво и настоятель прошептал:
'Спасайся сам. Город горит, а Раймундо не спасти. Быстрее, рыцарь, я жду тебя'.
'Как же так!?' - мысленно воскликнул Седрик. Но его короткая связь с аббатом прервалась, и германец встал на ноги.
- Зальх, помоги... - вновь простонал де Фер.
- Сейчас, потерпи немного, - ответил тамплиеру паладин. - Я приведу помощь. Жди!
Бегом Зальх бросился подальше от горящего храма и выскочил на улицу. Святилище находилось на холме и, оглядевшись, он понял, что Бернард был прав, горит не только капище дьяволопоклонников, а весь Зверин. Бодричи дождались, пока за стены втянется побольше крестоносцев, и подпалили свою столицу со всех концов. В теремах бояр, в домах рядовичей, в мастерских и княжеском детинце были заранее заготовлены горючие смеси, жиры, масла и смолы. И когда поступил приказ Никлота, воины стали отступать и кидать факела в каждую постройку. При чем с таким расчетом, чтобы отсечь наступающих врагов от южных ворот.
Надо было спасаться, Седрик это понимал и, посмотрев в сторону лежащего на земле Раймундо, одними губами он тихо прошептал:
- Прости тамплиер. Прости и прощай.
Де Фер, будто услышал германца, и над храмовым двором разнесся его рев:
- За-а-а-аль-хх!!!
Германец вжал голову в плечи, ощупал пояс, на котором не было никакого оружия кроме кинжала, выхватил его и побежал туда, где, как он рассчитывал, можно будет найти спасение. Зальх направился к северной стене, куда отступали бодричи, и успел туда вовремя. Многочисленные лодки с венедами уже отвалили от стен и направились к другому берегу небольшого озерца, которое имело протоку в Звериное. На стенах никого кроме Зальха не было. Позади полыхал наполненный крестоносцами город, а перед ним была веревочная лестница, которая спускалась к воде.
'Делать нечего, надо спускаться', - чувствуя спиной подступающий огонь, подумал Седрик и схватился за спасительную лестницу.
Вскоре рыцарь оказался в ледяной осенней воде и поплыл туда, где находилась суша. Сколько он греб, Зальх сказать не мог. Долго. Очень долго. Его мышцы несколько раз схватывала судорога, а обожженные куски кожи ныли и болели. Однако он не сдавался и уже в кромешной темноте выбрался на промерзший берег, который охраняли итальянские воины из отряда Вибальда Корвейского.
