Ну же, подтверди, что я прав. Или опровергни. Мне любая информация сейчас ой как пригодится.
– Ваше высочество, вы неправильно меня по…
– Я-граф, барон. Хватит уже путаться, или я решу, что вы специально хотите меня выдать, несмотря на то, что мы едем инкогнито, – я продолжал внимательно изучать его лицо.
– Да, конечно, граф, вы правы, просто очень сложно к этому привыкнуть. И вы ошибаетесь, я всегда весьма уважительно относился к вам и к государыне Елизавете Петровне. И даже не столь важно, что мы в какой-то мере с ней родственники, я женат на племяннице государыни, как вы, наверное, знаете. – Нет, я об этом не знаю. Вот только в таких делах дальних родственников подозревают обычно гораздо больше, нежели простых малознакомых людей.
– Я не понимаю, какое отношение имеет ваша племянница, барон, к тому, о чем вы с тем же Бергхольцем так воодушевленно сплетничали, – я развел руками. – Нет, не понимаю.
– Ваш русский язык выше всяких похвал, хм, граф, – снова увел разговор в сторону Корф. Да что ты крутишься-то так, как уж на вертеле? Дипломат что ли?
– Я стараюсь, барон. Вы даже не представляете себе, как сильно я стараюсь. Я ведь так хочу понравиться тете, – лишь бы убраться подальше от Бергхольца и ему подобных, добавил я про себя.
– О, это я могу себе представить, ваше… граф. Но, чтобы понравиться государыне, вы же не будете расстраивать ее сплетничая о том, что услышали случайно и, из-за своего нежного возраста, не так поняли? – точно дипломат. Только не слишком умелый. Я же тебе уже чуть ли не в прямую на взятку намекаю, нужно же понимать. Может вот прямо так взять и сказать, мол, ты мне все будешь всю дорогу рассказывать про ближайшее окружение Елизаветы без прикрас, а я так и быть, притворюсь, что у меня пробки серные в ушах были и я ничего не слышал. Или так грубо и прямолинейно нельзя? Вот только я к политесам не приучен, придется привыкать. Но как же это тяжело, кто бы знал.
– Наоборот, барон. Мне нужно рассказать тете все-все. Чем меньше будет между нами тайн, тем лучше мы поладим, ведь так всегда происходит, разве нет?
– Я не могу с вами не согласиться, граф, но иногда необходимо делать малюсенькие исключения. У всех родственников всегда были друг от друга меленькие тайны, – уф, ну слава Богу, до него, кажется, что-то дошло.
– Это… весьма спорное заявление, – я задумчиво провел пальцем по губам. Это не моя привычка, а снова реакция тела на задумчивость, но Корф принял ее нормально, значит, так и должно быть. – А вот если бы вы меня, барон, просветили насчет того, что любит государыня, чего она не любит, какие люди ее окружают, тогда бы я, возможно, понял бы, почему ее нельзя расстраивать рассказами не слишком приятными.
– Это очень хорошая мысль, ваше… эм, граф, – Корф слабо улыбнулся. – Я с удовольствием займусь вашим обучением, и упражнениями в русском языке.
– Отлично, барон, я так рад это слышать, – в этот момент дверь открылась, и вошел Румберг с кувшином в руках. За ним шел какой-то тип, тащивший котелок от которого шел пар. Под мышкой он нес таз, а во второй руке ведро с водой. – Вы останетесь со мной пообедать? – я посмотрел на Корфа, но тот покачал головой. Понятно, человеку надо подумать. Почему-то он думал, что везет этакого тугодума, чуть ли не дебила, а тут оказывается, что юного шантажиста. Ничего такие потрясения полезны. – Тогда не буду вас задерживать. Надеюсь только, что вы придете после обеда, и мы начнем уже наше… обучение, – он кивнул, нахмурив лоб, смотрел на таз, не слишком понимая, зачем его притащили. – И да, барон, надеюсь, что этот мой маленький секрет останется нашим маленьким секретом. Нужно же мне понять, как это работает, – он снова кивнул и на этот раз посмотрел на меня более внимательно, оценивающе я бы сказал. После чего вышел, оставив меня наедине с Румбергом, горячей водой и возможностью наконец-то полноценно согреться.
* Scheiße! Teuflische das wetter! – нем. Дерьмо! Дьявольская погода!
** Bonjour, мonsieur – фран. Здравствуйте, месье.
*** Bonjour, мademoiselle – фран. Здравствуйте, мадмуазель.
**** J’apprends le français et j’ai besoin de pratiquer – фран. Я учу французский, и мне нужно попрактиковаться.
***** Je suis heureux de pouvoir vous aider – фран. Я счастлив, что могу помочь вам.
****** C’est l’heure d’aller – фран. Я должна идти.
Глава 3
Кроме Корфа, Бергхольца, и Румберга со мной ехали камер-интендант Густав Крамер, егерь Бастиан и тот самый Брюммер на которого все постоянно ссылались, когда что-то обсуждали, касаемого моей персоны, и которого я за все это время видел лишь мельком, он и не горел особым желанием со мной возиться, да и я не горел желанием с ним связываться.
Корф честно начал исполнять свои обязанности по просвещению меня по поводу русского императорского двора. Вот только, как оказалось, сам он там бывал редко и еще не вполне освоился при дворе Елизаветы, который только-только создавался, и перестановки там шли полным ходом. Его же в самый разгар этих перестановок отправили за мной, и он не в курсе, что там сейчас творится. Единственное, что он мог точно сообщить – это Разумовский. Вот это был столп, который, похоже, никто своротить не сможет. Пока во всяком случае. Ну, может только Шувалов, которого поехали искать в ссылке. Но здесь возможны варианты. Все-таки Шувалов – бывший, а Разумовский… О-о-о, Разумовский нынешний и самый настоящий. Говорят, что они даже тайно обвенчались, – и Корф при это мне подмигнул, мол, понятно же, кто именно обвенчался, правда ведь? Правда, это даже я знаю. А еще я знаю, что подтверждения этому не нашлось. Как и не нашлось подтверждения тому, что княжна Тараканова дочь Елизаветы и того самого Шувалова. В конце концов наши посиделки стали больше напоминать встречу двух заядлых сплетников. Но лучше уж так, чем вообще не получать никакой информации.
От Бастиана я начал шарахаться уже на второй день моего пребывания на постоялом дворе. Все дело в том, что егерь, я до
