не вижу ни хрена…
– У тебя, похоже, нос сломан, – увидел друг.
– Нос – это пустяки, – сказал Сашка задумчиво и попробовал улыбнуться, обнажив отсутствие нескольких зубов.
– Пустяки, – повторил Колян и в его голосе появились отеческие интонации. – Скоро уже операция. А там все будет в порядке. – Поговорили еще немного. Сашка держался молодцом. Даже хохмил, впрочем, как всегда.
– А знаете, – шептал он, слегка шепелявя. – Ле-ежит тута один тип, к-которому в автока-атастрофе ру-уку оторвало. Так вот. Он велел же-ене сп-прятать ее – ага – рассказал мне по секрету – и со-охранить в заморозке. А теперь ждет выписки, чтобы поджарить свой кусок с грибами и отведать под водочку за дру-ужеским столом. Меня при-иглашал. Это ра-ачительность или э-экзальтация – как считаете?
– Это дебилизм! – отрезал Колян. И был в этом случае безусловно прав.
– Денег нужно много, – сказал Колян на выходе из клиники.
– Я найду, – ответил Сергей, размышляя о чем-то своем. Вечером он позвонил Антиквару.
Когда Сергей появился в кабинете хозяина лавки, портрета на стене уже не было. «И не надо», – усмехнулся посетитель.
– Я знал, что Вы придете! – Лука Петрович поднялся из-за стола. – Потому что понял, кто Вы.
– Кто? – переспросил Сергей и невольно ощутил себя инкубом.
– Вы – наследник.
Сергей получил за текущий период столько всяких названий, что даже заморачиваться с этим не стал. Он снял с пальца и положил перстень на свободную поверхность. Антиквар некоторое время смотрел на него, словно боялся дотронуться. Только потом поднял, повернул к свету.
– Так я и думал – печать альбигойцев! – и перевел взгляд на Сергея. – Перстень принадлежал катарам и ему почти восемьсот лет.
– Бог света и Бог тьмы?
– Знать бы еще, где сверток…
В марте 1244 года им удалось это. Безлунной ночью отряд добровольцев втащил на скальный выступ тяжелую осадную катапульту. К рассвету все было готово, и каменные ядра снесли передовые укрепления замка. Измученная многомесячным ожиданием армия крестоносцев пошла на приступ. Монсегюр пал. Уцелевших воинов-еретиков развесили на ветвях ближайшей дубовой рощи.
Рыцарь де Морица в тот момент, когда палач уже ломал ему кости, в последний раз увидел наставника «совершенных» епископа Бертрана д’Ан Марти. Он стоял у столба со связанными руками, обложенный поленьями и хворостом, и его белые волосы перебирал тихий весенний ветер. Мелькнули измученные лица пленников, сквозь темный частокол копий блеснули шлемы и кресты построенных в каре христовых воинов. Потом все потонуло и исчезло в дыму, а вместе с ним – и сокровища альбигойской ереси вместе с ее тайной.
– Сейчас меня интересуют только деньги, – сказал Сергей. Назвал сумму и мучительно покраснел. Антиквар старался казаться спокойным:
– Ничего, я предусмотрел. Придется немного подождать, – он сделал необходимые распоряжения. – Встретимся вечером?
– Отчего же… – согласился тот, думая, как там Сашка.
Дома Сергей нашел свой цифровой аппаратик, перевел фотографии на экран монитора и долго рассматривал изображения. Знатный вельможа с вислыми усами на отечном лице был нарисован весьма посредственно. Получалось, что художник не особенно заботился о передаче подспудной сущности своего героя, а сосредоточился на деталях. Пухлые руки с единственным перстнем – точь-в- точь как был у Сергея – держали грамоту с планом: сложный рельеф, река, замок, дальше – постройка в виде склепа с обелиском внутри, в верхнем правом углу – схема, похожая на розу ветров – все исполнено с необычайной точностью. На поясе у вельможи – связка ключей и амулет. Сергей извлек свою находку и поставил рядом с экраном – один в один – рисунок на его основании и «роза ветров» повторяли друг друга. Было что-то еще, какая-то мелочь, которой он не придал значения, но она существовала и свербела в мозгах, не давая сосредоточиться.
Он скопировал план отдельным файлом и снова вынес изображение на экран. Замок был прорисован детально в мелких подробностях вплоть до герба над подъемным мостом.
Прапрадед, вспомнил Сергей, был сослан в Сибирь после подавления очередного польского восстания. Может быть, в этом ключ к разгадке. Он скопировал герб и решил порыться в геральдических таблицах. Потом. А пока – распечатал план и установил амулет так, чтобы линии на его основании совпадали с изображением «розы ветров». Оперение амулета превратилось в указатель пути. Он провел эту линию по рисунку. Потом сделал то же самое с обелиском, который находился в изображении склепа. Линии пересеклись у подножия правой башни замковой постройки. Оставалось найти замок. Но сначала – герб. Слишком просто, чтобы быть правдой…
Бабушка все это уже рассказывала ему, да он не слушал! Да, он вспомнил это теперь. Семейное придание. То самое…
Сергей опаздывал на свидание. Ему было слегка за двадцать, и свидания казались тогда чуть ли не важнейшими событиями текущей жизни. Он спешил. Уже натянул куртку и совал ноги в ботинки, когда зазвонил телефон.
– Пуфффф! – сказал молодой человек и взял трубку. – Привет, бабуль! – выпалил обреченно. Мобильники были еще не в ходу, и пришлось задержаться.
– Здравствуй, дорогой. Как поживают твои уроки? – она нарочито растягивала слова.
– Ба, я уже четыре года, как в институте учусь! – Сергей посмотрел на часы. Он уже сейчас опаздывал минут на пятнадцать.
– Намекаешь, что у меня склероз? – в ее голосе появились льдистые интонации. – И что – от этого изменилась суть сказанного?
– Отнюдь! – согласился внук. – У меня все хорошо, ты же знаешь.
– Вот если бы ты знал, – она сделала ударение на этом слове, – какие лекционные курсы давали в моей молодости. Профессором у нас был Коротов (князь) – из бывших. Потом его сослали, конечно. Но что это был за мужчина! Теперь таких нет. Одного не могу понять, отчего это так быстро пришло в упадок.
– Бытие определяет сознание, – вставил внук дежурную фразу.
– Скорее наоборот… – она задумалась. Сергей придерживал трубку у уха, трагически разглядывая секундную стрелку.
– Бабуля, я сейчас! – не выдержал внук. – Я вечером перезвоню. Или лучше заеду.
– С чего вдруг? Я же тебе ничего сказать не успела! – возмутилась бабушка. Ко мне вечером нельзя. Придут из поликлиники процедуры делать. Сестричку Любашей зовут. Очень милая, надо заметить, особа. Учится в медицинском. Работящая, скромная и личико умненькое. Идеал для современного мужчины. Вас непременно нужно познакомить. Может быть, в выходные я ее на чай приглашу. Придешь?
– Ну, бабуль! – внук отчаянно пытался быть терпеливым. – Я себе сам подруг подбираю. И потом, у меня уже есть.
– Глупости какие! Безусловно, ты у нас главный спец в этом вопросе. И потом, я тебя не свататься приглашаю, а чаю попить, – бабушка обиженно замолчала.
