из тебя, дружище, ну и ну. Я буду ждать. Не волнуйся, – пообещал Лэй.
Николасу не следовало бы верить преступнику, который провел семь лет в тюрьме, на слово, но он и так в последнее время делал то, чего сам от себя не ожидал. Николас повернулся к принцу Титусу:
– Что вы имели в виду, когда говорили о ростке летнего солнцестояния?
Титус моргнул, явно застигнутый врасплох неожиданным вопросом:
– Ах, это. Ничего, что могло бы быть полезным вам в вашем деле.
– Прошу, расскажите мне.
Принц посмотрел на Николаса удивленным взглядом, но все же пояснил:
– Одна из внучек короля, некто с кровью наследников и фейри, по пророчеству, должна обладать невероятной силой. В пророчестве ее называли ростком летнего солнцестояния. Каждый год отец устраивает праздник в надежде привлечь ее домой, но безуспешно. Этот ребенок должен был родиться семнадцать человеческих лет назад. – Титус пожал плечами. – Но, в конце концов, не все предсказания сбываются.
Николас нахмурился. Почему он не мог избавиться от чувства, что он уже слышал о ростке летнего солнцестояния раньше? Уже через мгновение он вспомнил.
– Пророчество, – выдохнул Николас.
Он сам слышал его более ста лет назад, когда провидец фейри озвучил его Верховному совету. Это было так давно, что ему потребовалось время, чтобы вспомнить его.
– Ключ к возрождению славы былой – росток летнего солнцестояния, никто иной; но коли алчность посеет раздор, гармонию сменят война и позор, – процитировал Николас, охваченный странным предчувствием.
Эванджелина… Она считала себя частью пророчества? Именно поэтому она собрала их всех для миссии? Но это не совпадало с тем, что Титус только что рассказал. Росток летнего солнцестояния, если верить Титусу – а у него не было причин лгать, – был наполовину фейри, наполовину смертным, и ему лишь около семнадцати человеческих лет…
Конечно, был только один наследник, который подходил под это описание.
– Николас? Ты выглядишь так, будто увидел призрака, – встревоженно сказал Лэй.
– Мне нужно идти, – внезапно выпалил Николас. Он должен был как можно быстрее передать эту информацию Эванджелине. Девятихвостый лис указал на Титуса и добавил: – Вот еще что. Вы сохраните наши личности в тайне.
– Меня это забавляет, но ты, похоже, забыл, что я принц, – сказал Титус.
– Вы сохраните наши личности в тайне, принц Титус, – повторил Николас. – Если только вы не хотите политического кризиса, который почти наверняка приведет к полномасштабной войне.
Угроза в голосе Николаса, должно быть, внушила принцу страх, потому что он замолчал, и насмешка полностью исчезла с его лица.
– Я не скажу ни слова, – пообещал принц Титус. – Фейри не лгут, так что можешь мне поверить на слово.
– Ну что ж. Спасибо. – Николас прочистил горло, думая, как он может уйти после того, как случайно пригрозил войной принцу фейри. Не было ни минуты, чтобы остановиться и обдумать, насколько смело он себя ведет, насколько это не похоже на прежнего Николаса. Ему нужно было оказаться рядом с Эванджелиной, пока не поздно.
Элис снова падала, но на этот раз казалось, что падение не имеет конца. Она понимала, что не полностью находится в сознании. Где-то вдалеке она почувствовала, как ее подхватили чьи-то руки. Она слышала голоса, которые, казалось, звали ее по имени через толщу воды. Однако, сколько бы девушка ни старалась, она не могла ответить на их панические крики. Она больше не контролировала свои конечности, ее тело не подчинялось ее воле. Она даже не находила в себе сил повернуться в сторону голосов; ее голова была такой тяжелой, что Элис казалось, она больше никогда не сможет ее поднять.
И когда сознание девушки начало ускользать, сильные руки, которые ее поймали, превратились в тонкие, длинные пальцы – руки, принадлежавшие фейри.
– Наконец-то, – пропел незнакомый мужской голос. – Ты вернулась к нам, дитя.
Элис не могла повернуть голову, но у нее все же получилось открыть глаза, хотя на это потребовались все ее силы. Она взглянула в блестящие зеленые глаза фейри. У него были длинные прямые черные волосы и заостренные уши. На его шее висело множество украшений, сделанных из серебра, веток и листьев, а также из острых, неровных зубов.
Элис видела эту фигуру только издалека во время процессии на празднике летнего солнцестояния, но она и так знала, кто он. Девушка также понимала, почему он не кажется ей незнакомым.
– Вы король, – сказала она. Она не была уверена, произнесла ли эти слова вслух или только у себя в голове. – Вы… Я видела вас во снах.
– Да, – ответил король. – А ты моя драгоценная внучка, давно потерянная принцесса фейри, наконец вернувшаяся домой.
Дедушка Элис протянул руку к ее пальцам. В тот момент, когда их руки соприкоснулись, ее будто бы пронзило молнией.
– Просыпайся, дитя, – прошептал король. – Мы встретимся очень, очень скоро.
Элис будто вынырнула из сна и вернулась в реальность. Король фейри – ее дед, несмотря на всю невозможность этого, – больше с ней не был. Тристан тряс ее, а Эванджелина смотрела с тревогой, и Элис начала вспоминать, что произошло прямо перед ее сном и встречей с королем.
Ах да. Элис, Эванджелина и Тристан пытались украсть давно потерянные магические артефакты. И вот прямо в разгар всего этого Элис потеряла сознание.
– Ты в порядке? – Эванджелина заглянула Элис в глаза. У Эванджелины был такой требовательный тон, что Элис была почти уверена, что на этот раз она действительно беспокоилась о ее самочувствии.
– Я… Я в порядке, – сказала Элис. И с удивлением осознала, что действительно имела это в виду. Девушка больше не чувствовала усталости. Осознание того, что только что произошло, придало ей энергии. Голова зодиака, казалось, пробудила в ней некую силу.
– Осторожно, – сказал Тристан, когда Элис попыталась встать на ноги, но она не обратила внимания на его предупреждение.
Девушка выпрямилась в полный рост и повернулась к Эванджелине.
– Ты знала? – тихо спросила она. – Ты все это время что-то скрывала от нас. Мне казалось странным, что наследники ополчились именно на меня. Это из-за того, кто я такая? Ты знала, кто я, Эванджелина?
Глаза Эванджелины округлились, губы приоткрылись. Но она не казалась удивленной вопросом.
– Я… Да, знала.
После признания Эванджелины сердце Элис сильнее забилось в груди. Ее щеки горели. Она была той, кого нелегко разозлить. Она всегда гордилась тем, что пыталась избегать конфликтов и отмахивалась от личных обид, не пытаясь ответить той же монетой обидчику.
Однако на этот раз Эванджелина зашла слишком далеко. Элис только начала доверять вампирше, но в очередной раз убедилась, что доверие – это глупость. Скрывать секрет о происхождении Элис от нее самой
