— Какого хрена вылупились? — Я со злостью пнул колесо повозки. — Быстро искать монету.
— А чего ее искать? — Альмейда с усилием вытолкнул из повозки маленький бочонок, глухо звякнувший при ударе об землю. — Таких еще два…
— Забираем и уходим. Живо… — я присел и для успокоения своей совести попытался нащупать пульс на тоненькой шейке девушки…
И таки его нащупал.
Бешено, колотящийся, но сильный и уверенный. Ах ты умница моя… а вот и веко дернулось. Да у тебя же лиф с подкладом из китового уса! А из него даже латные перчатки делают ибо прочный и гибкий. Вот красавица и тюкнула себя, зная, что однозначно не пробьет и в желании заморочить нам головы. Ну и ну…
— Что с ним? — ко мне подтащили связанного, ободранного как липку, полуголого мужика.
— Жан де Бидо, сеньор де Пон — Сен — Винсент?
— Он самый. С кем имею честь? — мужик гордо хлюпнул выдающимся расквашенным носом.
— Это не имеет значения. Кто это? — я показал на лежащую девушку.
— Дама Фелиция Кори, сеньора Бельбрюк… — мужик в отчаянии дернулся и закусил губу до крови. — Моя невеста…
— Ну что я вам могу сказать. Sovet da lubov… — весело расхохотался и дружески хлопнул мужика по плечу. — Я вам сохраняю жизнь. Когда мы уйдем, особых трудов развязаться вам не составит. И это… не забудьте сообщить своей невесте, что хватит притворяться. И еще… берегите ее…
Не смотря на гудевшую и звеневшую башку меня просто разрывало от радости. И дело не в шикарной добыче и десяти тысячах золотых флоринов, на которые мой сюзерен снарядит два корпуса и наконец нахлобучит клятых швисов и прочих лотарингцев. Нет, это конечно просто великолепно, тем более, не менее десяти процентов осядет в моей мошне, но больше всего радует то, что эта хрупкая и хитрая девчонка осталась в живых. Я ее не знаю и вряд ли когда‑нибудь еще раз увижу, но искренне радуюсь ее смекалке. Почему? Все очень просто, я очень положительный и добрый персонаж. Да — да, я знаю, таковым не выгляжу, даже совсем наоборот. Но доброта — это мое внутреннее состояние, а все остальное только щит, которым моя ранимая сущность отгораживается от жестокого внешнего мира.
— Ух — ты!!! Вот это сказанул! — вслух подивился я сам себе. — Философ ты братец однако. Цыцерон!
— Чего? — переспросил рысивший рядом Тук. — Ничего! Разъезд вперед выслал? Совсем охренел? Выполнять, иначе турну с роты. Живо у меня…
Опять война… Уже начинает казаться, что она для меня никогда не заканчивалась. Хочется надеяться, что когда‑нибудь… Стоп, стоп барон… Для таких как ты, война заканчивается только со смертью их бренной оболочки. Так что не стоит загадывать.
Поправил огонек светильника и тихонечко похвалил себя за то, что предусмотрительно вывез ближних из Нанси. Голодали бы сейчас со всеми осаждаемыми жителями. А‑то и еще чего похуже. Д — а–а… не удержал Карл Лотарингию, не удержал. Правда сейчас пытается отбить оную, но как по мне… А впрочем, какая разница? Мнением барона ван Гуттена никто не интересуется. Карл окончательно съехал с катушек и напрочь отказывается воспринимать реальное состояние вещей. Я подкинул ему денег, даже сам занялся формированием двух новых корпусов, а еще, путем неимоверных интриг сделал так, что государю денно и нощно твердили о первоначальной необходимости укрепить до максимально возможного уровня свою армию, организовать опорные пункты по границам, а потом уже лезть опять в Лотарингию и Эльзас. Но ничего не получилось. Карлуша узнав о падении Нанси, задрал хвост как норовливый жеребец и полетел восстанавливать статус — кво. Совершенно проигнорировав тот момент, что армии у него практически нет, просто не успели набрать и стянуть части до кучи, а у его визави — Рене Лотарингского, совсем наоборот, армия присутствует, да еще немаленькая. Успел лишенец, навербовать. Паук, сука такая, воспользовался возможностью и подкинул денег Рене, да эльзасские города скинулись суммой приличной для своего государя. Вот и получается… Да пошло все в задницу!!! Пойду лучше караулы проверю…
Поежился от ледяного сквозняка пронизывающего шатер, сунул за пояс пистоли, вложил в перевязь эспаду и вышел в коридор. Чего же так холодно? Герцогский шатер по размерам как мини дворец, роскошен до невозможности, можно даже заблудится по незнанке, а щелей как в цыганской кибитке. Зараза, как же все‑таки не хватает нормальных часов. Вот сколько сейчас времени? Четыре? Пять? Короче, светает. Стоп, что за нахрен?
— Да ты охренел собака… — не веря своим глазам рыкнул на лучника Тела сидевшего прислонившись спиной к перегородке. — А ну встал…
И сразу же выхватил эспаду, так как разглядел под ним темное обширное пятно и оперение болта торчавшее из груди.
— Тревога!!! — успел заорать и едва успел отпарировать удар выскочившей из коридора непонятной фигуры. — Тревога…
Потом стало не до криков, к первому неизвестному добавилось еще несколько и меня в буквальном смысле вынесли в зал совещаний. Кираса в буквальном слове звенела от ударов мечей и стилетов. Млять! Сука… достали… да сколько же вас…
Умудрился отскочить разорвав расстояние и косым ударом полосонул по бледной роже искаженной боевым азартом, обратным ударом срубил чью‑то кисть и вогнал дагу в горло третьему. С — сука!!! Какой дебил оставил моих негрил в Отеле? Их бы так просто угробить не получилось…
Оставшиеся целыми четверо неизвестных отскочили и стали расходится в стороны.
— Да где же вы мать вашу?!! Тревога!!! — опять заорал я и вспомнив о пистолях разрядил один из них в крайнего мужика с топором в руках. Второй не успел выхватить, так как опять был вынужден отражать град ударов. Да что за…
— La morte ti*!..
— Muori bastardo*!..
— Uccidere!.. — неизвестные стали подбадривать себя глухими выкриками.
# La morte ti(ит.) — смерть тебе.
## Muori bastardo(ит.) — умри ублюдок.
### Uccidere(ит.) — убивай.
— Ломбардцы? — меня от догадки захлестнуло дикой ненавистью. — Гребанные makaronniki!!!
Клинок эспады метнулся в вольте*, а затем одним длинным ударом распорол бедро одному и разрубил колено второму ломбардцу. Срыв дистанции, отбив, укол и третий осел на пол зажимая руками пробитую гортань. Четвертый, успел отскочить, но тут же получил секирой по башке от ворвавшегося в зал жандарма. Ну наконец…
— Патрик, никого не добивать, проверить весь шатер!.. — бросил я одному из появившихся офицеров охраны и выскочил в коридор. — Я за главным убийцей…
Прихватив плащ и шапку понесся к посту первого круга охраны.
— Кто пустил сюда ломбардцев? — схватил за горло сержанта и притянул к себе. — Кто мать твою?
