— Кто пустил сюда ломбардцев? — схватил за горло сержанта и притянул к себе. — Кто мать твою?
— Дык, дык… — сержант никак не мог связать слова.
— Говори сука!
— Дык, господин Кампобассо провел. Пароль назвал и приказал пропустить. Сказал, что для усиления охраны, по распоряжению самого государя…
— Повешу идиота… Сам он где?
— Дык откуда мне знать. Оный господин сразу ускакал.
— Твою же… — я со злости толкнул его в сугроб.
— Жан, что случилось? — рядом соскочил с лошади Миддлетон.
— Было покушение на государя. И это покушение устроил де Монфор.
— Его люди в полночь снялись с позиций и ушли… — мрачно сообщил бритт. — Как только мне доложили, я сразу…
— Зараза!!! — я ругнулся и склонился к сержанту. — Как давно это было?
— Дык, с пару часов назад.
Ушел, уже не догонишь…
Возле шатра герцога царила жуткая неразбериха. Я протолкался ко входу и сразу наткнулся на Оливье дела Марша.
— Жан, вы…
— Не успел, скорее всего он уже далеко. И его корпус тоже…
— Матерь божья… — Оливье перекрестился. — Вернулись наши разведчики и доложили, что армия Рене уже в пятнадцати лигах. Но… но, хватит об этом. Вас хочет видеть государь.
В кабинете герцога уже собрались все военачальники. Сам Карл молча сидел в кресле и с неимоверно злым видом теребил в руках походную корону. Увидев меня встал, сделал шаг навстречу и троекратно обнял. Потом отстранился и гневно закричал:
— Лекаря сюда, не видите барон ранен!
— Сир… — я попытался поклониться и только сейчас почувствовал боль в предплечье.
— Молчите Жан, — Карл бережно усадил меня в кресло и сам стал стягивать с руки латную перчатку.
— Сир, прошу вас отдать команду, послать эскадру по западной дороге вдоль реки. Никола де Монфор скорее всего ушел этим путем. И возможно…
— Его накажет Господь, — убежденно заявил герцог. — А мы пока займемся армией Лотарингца…
Вот что тут скажешь? А ничего…
Особой медицинской помощи не понадобилось — сущие пустяки, всего пара неглубоких порезов, так что через несколько минут, я принял участие в военном совете. Где Карлуша и объявил, что битве быть. Ему попробовали возражать, в том числе и я, но быстро заткнулись, углядев свирепое выражение лица государя. Я же говорю — Карлуша полностью слетел с катушек, но в связи с царственным положением пациента, в смирительную рубашку, его ну никак не упаковать. Вот где себе найти разумного государя? А хрен его знает. Эх судьба — судьбинушка…
Кстати, диспозицию герцог изложил дельную, даже я не нашел к чему придраться. Он собрался встретить Рене в очень тактически выгодном месте, отсидеться за полевыми укреплениями нанося всяческий урон, потом, по возможности контратаковать кавалерией. А что, может и получится. В артиллерии, у нас, как всегда полное превосходство — мы с метром Пелегрини повытаскивали из арсеналов все старье и по возможности переставили его на новые лафеты. Даже успели отлить партию из десяти новых серпентин, но к сожалению, они еще не прибыли. Где‑то на подходе, тащатся вместе с моим мэтром артиллерии. Так вот, пушек у нас сравнительно хватает, местность для обороны весьма благоприятная, кавалерии тоже должно хватить для контрудара.
Словом, все как бы хорошо, за исключением одного момента. Насколько я понимаю, сейчас, когда все наемные ломбардцы ушли, наша армия стала чуть ли не в четыре раза меньше, чем армия Рене…
— Барон ван Гуттен…
— Сир… — я вынырнул из размышлений и преданно уставился на герцога.
— Вам Мы доверяем осадный корпус, который останется под стенами города на случай вылазки горожан. В его состав войдет рота кондюкто шевалье ван Брескенса, двадцать пятая и двадцать шестая роты…
Я дослушал Карла и склонил голову:
— Сир, мы оправдаем Ваше доверие, но…
Но, меня уже никто не слушал — совет закончился и вельможи отправились по свои подразделениям.
Какого хрена? Почему он меня оставил? Боится, что опять все лавры победителя отберу. Но, в данном случае, все может случится совсем наоборот. Какая, к черту победа? Почему?
— Спасибо Жан, — ко мне подошел Ле Гранье. — Я благодарю вас за спасение государя.
— Это мой долг, но вы‑то куда собрались? — я с изумлением увидел, что шут облачен в комплект парадного готического доспеха из арсенала Карла. При этом, Ле Гранье был непривычно серьезен. Можно даже сказать — мрачен.
— Куда? — переспросил шут и криво усмехнулся. — Понимаете Жан, шут — это двойник государя. Его, так сказать, обратное обличье. Государь без шута — это тоже самое, что шут без государя. То есть — пустое место. Так что мне самой судьбой написано…
Ле Гранье не договорил, обнял меня и проследовал на выход.
Все понятно.
Стараясь гнать из головы дурные мысли, тоже вышел из шатра, сел на Каприза и направился в расположение роты Логана.
Там провел совещание с командирами рот входивших в мой корпус, затем посетил их расположения и отдал необходимые команды. Действовал как‑то отстраненно, на автомате, стараясь думать только о своей задаче.
А потом выгнал всех из своего шатра, достал принадлежности и стал править свой фламберг.*
Оселок с приятным шуршанием скользнул по изгибу лезвия…
Неожиданно в голове родился вопрос и я его задал себе вслух:
— А чего ты хочешь от жизни Сань?
Смахнул кисточкой из конского волоса невидимые песчаные крупинки с клинка и уверенно ответил:
— Как чего? Прожить жизнь так, что бы в конце было не стыдно за бесцельно прожитые годы.
Поймал полотном клинка лучик света, выбрал в наборе более мелкий камень и продолжил сходить с ума.
— Это как? Типа, построить дом, родить ребятенка и посадить дерево?
Ширк — ширк… неглубокая царапина на металле стала постепенно исчезать…
— Да нет Санек, подобную сентенцию придумали современные мужики. А я, как ты уже знаешь, сейчас под категорию современных, совсем не подхожу. Все намного сложнее.
Льняное масло разбежалось бесцветными капельками по стали…
— Тогда как?
Я повременил с ответом и прошелся бархоткой по клинку. Потом сложил его в чехол, стал перед зеркалом и сказал:
— Понимаешь Саня, я хочу в конце жизни с гордостью сказать, что никогда не кривил душой перед самим собой. Вот ответ на твой вопрос. Ты удовлетворен?
— Да.
На душе сразу стало очень спокойно. Я переоделся в свежее белье, сменил доспех на тот, в котором очутился в этом времени, написал письмо дочуркам и приказал седлать Моргенштерна. Потом отдал все необходимые распоряжения, проинструктировал Клауса с близнецами и вышел из шатра.
