подаренном старейшиной Одилой, благодарным за щедрые дары и хорошие вести. Ездил Зевта не очень уверенно, потому что до этого нечасто был в седле. Содержать лошадь, когда у тебя детям особо нечего есть — это испытание не для каждого. Это даже не испытание, а безумие.
Эйрих вернулся к центру колонны и поехал вровень с отцом.
— Съезди, узнай, что там в деревне Ваза, — велел Зевта. — Вчерашний гонец обещал, что нас встретят у излучины реки. Мы уже давно проехали излучину. Что-то не так.
— Понял, отец, — кивнул Эйрих. — Всё проверю.
Надев шлем поверх тонкой шапки, он подстегнул коня и помчался вперёд, по заснеженной дороге.
Смида успел сделать комплект стремян, а Эйрих, к моменту изготовления качественных железных дуг для ног, нарезал ремней и соорудил правильную сбрую. Инцитат чувствовал неудобство от нового типа сбруи, но, к сегодняшнему дню, уже привык.
Вновь почувствовав себя кочевником, Эйрих начал ездить с удовольствием, потому что теперь можно проворачивать в седле такое, что и не снилось местным конникам. Удары копьём, рубка на скаку, манёвры в седле — такого не знают даже римляне...
Остаток расстояния до деревни Ваза он преодолел за полчаса. И увиденное заставило его лихорадочно быстро вытащить лук из саадака.
Гунны уже здесь.
Глава двадцать третья. Проклятое семя
/5 марта 408 года нашей эры, Западная Римская империя, провинция Паннония/
Деревня старейшины Ваза уже была взята гуннами, некоторые дома уже разгорались, а на площади лежали мертвецы — простые жители и воины. Вероятно, нападение застало их врасплох, поэтому достойного сопротивления оказано не было.
— Тыт амаше! — крикнул один из гуннских воинов, указав в сторону Эйриха.
Ближайшие всадники развернули коней и направились к нему, готовя луки.
— Грязь подкопытная, — процедил Эйрих, вскинув лук и выстрелив.
Стрела врезалась в грудь вероятного командира, то есть того воина, отдавшего непонятную команду. Непонятно, состоялось ли пробитие, но с коня этот воин упал.
На стременах бедолага не повис, потому что не было у него стремян... (1)
Возможная гибель начальника вызвала нешуточную ярость у противников, поэтому они подстегнули коней, а Эйрих уже скакал прочь, обернувшись назад и посылая в преследующих его врагов всё новые и новые стрелы.
Вдогонку тоже летели стрелы, но первую стрелу Эйрих пустил на ходу, а противники вынуждены мчать во весь опор, чтобы только не позволять отрыву расти. Всё-таки Инцитат отрабатывает каждый солид, потраченный на его покупку — степные лошадки не способны конкурировать с многократным участником смертельно опасных гонок в Большом Цирке.
Расстояние между Эйрихом и преследующими его гуннами около восьмидесяти шагов, поэтому все выпущенные стрелы летели куда угодно, но не в цели.
У Эйриха с собой шестьдесят стрел в трёх колчанах, поэтому перестрелку он мог вести долго, но этого нельзя было сказать о противниках, азартно жаждущих поразить коня.
Побеждают, обычно, решительные, поэтому Эйрих, удалившись от гуннов на расстояние чуть больше сотни шагов, замедлил Инцитата и сделал серию из трёх прицельных выстрелов.
Попала только одна стрела, что можно считать неплохим результатом. И попала она в шею коня самого ближнего всадника. Конь споткнулся, сделал кульбит и надёжно прикончил своего наездника массой.
— Халгор!!! — заорали яростно гунны.
Эйрих подстегнул Инцитата и вновь устремился в отрыв. Разорвать дистанцию, замедлить коня, сделать серию выстрелов — только так можно безопасно уничтожить всех противников.
Он в выгодном положении, потому что отступает, а они преследуют, поэтому всё может сработать правильно.
Один из всадников резко съехал с покрытой снегом дороги и исчез в колючем кустарнике, ещё лишённом листвы. Эйрих видел его силуэт и быстро понял, что поганец собирается объехать его и ударить с фланга.
Другие гунны до столь очевидной тактики не додумались, поэтому ехали за Эйрихом по дороге, взбивая копытами своих коней кашу из грязи и снега.
Снова сотня шагов, снова замедление и серия выстрелов. На этот раз, всё получилось очень успешно: один гунн получил стрелу в область брюха, а второй лишился коня, но выжил, потому что умело отпрыгнул в сторону, не позволив опрокинувшемуся коню обрушить на него свою массу.
Тут своё слово сказал самый хитрый гунн, выехавший из кустарника довольно близко к Эйриху.
Но Эйрих не спал и не забывал о скрытой угрозе, поэтому сделал почти удачный выстрел, просвистевший рядом с правым ухом гунна.
Мельком взглянув вперёд, на путь следования, Эйрих увидел голову их колонны, где сильно недоумевающие готы строились в оборонительную формацию.
Отступать ещё можно, но недолго, потому что есть риск напороться на сплошной готский строй, что нежелательно.
Эйрих решил рискнуть и укрепить свою воинскую репутацию. Он развернул коня, убрал лук в саадак и извлёк из креплений короткое копьё и щит.
Гунн был напуган полчищем воинов, загородившим дорогу, поэтому дал слабину и начал разворачиваться, чтобы умчаться в деревню и предупредить остальных. Это не устраивало Эйриха.
Он подстегнул Инцитата и бросился в преследование, плавно маневрируя, чтобы усложнить прицеливание продолжающему стрелять гунну. Манера стрельбы у него была монгольская — точно так же Эйрих стрелял по гуннам минуты назад.
Остальные гунны тоже уезжали, видимо, чтобы предупредить своих, но и ими Эйрих займётся.
Когда стрельба не принесла никакого результата и стало ясно, что неизвестный враг уверенно его догоняет, гунн бросил лук в саадак и извлёк из перевязи топор. Гиблое дело, но другого оружия у него не было. А ещё, вполне возможно, он сильно сомневался, что противник сможет успешно орудовать копьём, ведь всем известно, что по-настоящему мощные и уверенные удары из седла копьём не нанести...
А Эйрих с наслаждением вспоминал уже подзабытые навыки, ощущая давление стремян на ноги и предвкушая предстоящее действо.
Гунн, лицо которого имело желтоватый оттенок, изобиловало старыми и уродливыми шрамами, а маленькие глазёнки были крайне испуганными, нервно озирался на неожиданно опасного противника, ничуть не уступающего гуннам в стрельбе с коня.
Эйрих пошёл на сближение, словил на щит стрелу от товарищей жертвы, после чего напряг ноги, передвинув их в положение для удобного упора, и нанёс удар копьём.
Практики конного боя у его тела мало, поэтому копьё ударило недостаточно точно и гунн почти сумел отразить его древком топора, ибо ждал и готовился к атаке Эйриха.
Бедой для гунна было то, что Эйрих не отказался от атаки, а продолжил крепко держать копьё, даже не пытаясь избежать ожидаемой гунном потери баланса в седле. И копьё продолжило путь, правда, поразив не
