что сказал глупость, поправился:
- Точнее, кран в её ванной сломался. И вот я по-братски разрешил... А эта... Не разобралась и сразу орать: "Чьи трусы на столе?". А я сдуру сказал, что для неё в ГУМе купил. А тут Одри выходит в полотенце...
8 августа 1951 года. Москва.
Переводчик Аркадий Стругацкий утром прочитал нам наброски своей небольшой повести, в которой иностранные шпионы пытаются вывести из СССР образцы небелковой жизни, питающейся продуктами радиоактивного распада. Овидий Горчаков пытается сочинять сцены для шпионского романа. Идею ему подкинул я из прочитанной в будущем его книги. Там, типа так:
Американский врач Джин Грин (он же Евгений Гринёв, сын русского эмигранта — белогвардейца), тяготится жизнью нью-йоркского обывателя, в которой ничего не происходит, и мечтает о невероятных приключениях в стиле ещё ненаписанных романов и фильмов о Джеймсе Бонде. Становясь участником прежде совершенно непредставимых событий, Джин Грин попадает в центр шпионского заговора работников ЦРУ (бывших нацистов — эсэсовцев), проходит курс подготовки спецвойск «зелёных беретов», участвует в войне во Вьетнаме, забрасывается со шпионским заданием в СССР, где узнаёт об истинных намерениях своего начальства. В СССР у Джина Грина происходит психологический перелом, и он начинает действовать против бывших соратников — к антивоенным настроениям и ностальгическим чувствам к родине предков — России у него прибавляется повод личной мести (ЦРУ оказалось причастно к гибели отца Джина).
Наш "сотник" на планёрке рассказывает о значении происходящего в Москве. Мне с высоты прожитых лет, было понятно, что Фестиваль - крупнейшая внешне-политическая акция. Хрущёву и его сторонникам в Президиуме ЦК нужно было показать намерение СССР к сближению с Западом во многих вопросах. Фестиваль как раз стал тренировочной площадкой для выражения мнений и диспутов...
Ерофеев после пятиминутки отозвал меня в сторонку и попросил больше не ввязываться ни в какие ночные драки. Был сигнал. Говорит, что Семичастный сильно ругался, но замял дело.
Ну, Зина Петрова!!!! Кругом стукачи - куда крестьянину податься!
Перед выходом Коллинз спрашивает:
- Ну как?
- Отпад, - отвечаю я.
Захожу за Бордо. Она поцапалась с Гензбуром и вот типа журнал читает... Строит из себя обиженную. Хорошо, хоть не посылает... В юности мы часто обижаемся и даём повод для обид. К старости это броуновское движение, впрочем, как и многое, утихает и виснет, как мокрый штандарт на флагштоке...
Короче, она не идёт. Будет Гензбура ждать, чтобы сказать ему в лицо всё, что она о нём думает. Зная хитромудрого француза, я представляю, что монолог Бриджит закончится на кровати. Милые бранятся...
Мы идём с Коллинз на улицу Горького 4 в студию звуковых писем. Она при записи передаёт всем приветы, а потом поёт ставшие популярными "Подмосковные вечера" на английском языке https://youtu.be/I-7bxPEBnyw?t=2
Записываю для наших звёзд, что непременно захотят тоже записаться, телефон этой студии - Б9-59-54(Да, впереди буква - это не ошибка).
А на лифановском КВН днём "мои" красотки всё таки показали себя в одной из сцен, явившись перед зрителями в типа таком пляжном виде. Хорошо, что не было прямого эфира... Вырежут потом, наверное.
Потом ездили с группой на стадион "Динамо". Монро снова открывала матч фестивальных команд по футболу. Встретил на трибуне Шувалова с Бобровым. Они пожаловались, что Коротков гоняет летом хоккеистов, типа, как Тарасов, аж из задницы дым идёт. Покосились с завистью на Джоан и Монро.
- Везунчик ты, Юрок, - с огорчением протянул Шувалов.
Читаю в свежем "Московском комсомольце" название одной статьи - "Самая древняя профессия". Аж в ступор вогнало. Неужто про ночных бабочек. Нет. Оказывается это автор про крестьян-земледельцев так...
По вечерам на улицах Москвы то тут, то там начинала играть музыка. Люди разных стан вместе пели и танцевали. Монро и Коллинз пользуются популярностью и их постоянно приглашают на танец колоритные парни. Девушки млеют от обожания.
Но я не ведусь на показные улыбки. Джоан и Мэрилин не такие простые, как кажется. Просто Игра - это их Жизнь. Коллинз она же резкая, как приступ диареи. Наблюдатели как то показали мне кусочек из её фильма, не увиденного мной в прошлой жизни. Там она по сценарию передаёт эстафету съёмок более молодой артистке... Не буду Вам показывать. Коллинз итак слишком много... Но, впечатляет.
Посидел поболтал в скверике с набравшимся Джеймсом Дином(с Хёпберн у него облом-с) - его жизнь тоже поломала, как Гарленд. Смерть горячо любимой мамы. В детстве отец отдал Джеймса на воспитание в семью тёти. Пьяный Дин намекнул в рассказе на интимные отношения с местным священником. После школы поступил в университет, но разругался с отцом. Потом поскандалил со студенческим братством "Сигма ню". В конце концов бросил универ и подался в актёры, к чему с детства и стремился. Сейчас снимается в эпизодах на киностудии и в рекламе пепси-колы.
Я помнил фильм, в которых Джеймс играл практически себя - запутавшегося парня, а рядом с ним снималась русская девушка Натали...https://youtu.be/PcRpH1DuLtY Мир и запомнил его таким молодым и искренним.
Встречаем на вечерней улице Раджа Капура, который не теряется в обществе советских женщин, а те, в свою очередь, не используют его, как кеглю.
9 августа 1951 года. Москва.
Бельмондо перед завтраком рассказывает, вздыхая:
- Как-то утром принимал душ в комнате Версуа. Выхожу из ванной, Одиль красится у окна, из радиоприёмника зазвучала музыка. Тогда я голышом начал перед нею танцевать. Тут открывается дверь и заходит горничная, стук которой я не услышал из-за музыки. Одиль до слёз смеялась, показывая выражение лица русской - весь макияж себе испортила.
Он сожалеет о разрыве и собирается загладить свою вину. Я говорю, что Таня будет не против. Она отходчивая девушка.
- А ты - хороший менеджер, - ни к селу, ни к городу говорит, обращаясь ко мне старо-новым словом, Бельмондо.
И я
