— Займешься?
— Злодей! Мало мне других забот?
— В долгу не останусь! Мирну попрошу, пусть приготовит для вас кой-чего…
— Соблазнитель!
— Ага! Уже не злодей?
Кот смеется. Вообще, грешным делом, мне повезло. Встретить тут таких нормальных ребят — удача, и основательная. Что бы я без них сейчас делал?
Как ни странно, за время нашего отсутствия в замке уже откуда-то появились неотложные дела. В комнатах ожидали своего часа письма из королевской канцелярии, какие-то бумаги от глав различных городов. К моему изумлению, таковых в уделе оказалось аж пять штук, только относительно крупных. И еще несколько таких, которые совсем недавно перестали быть просто большими деревнями.
С письмами из канцелярии разбираюсь быстро. Адресованы они еще графу Дарену, так что после просмотра по диагонали отправляю их назад. Не удержавшись, делаю на них хулиганскую надпись: «Адресат выбыл».
Остается одно письмо. Плотный пакет из серой бумаги, такой же, как и все прочие. Только, в отличие от них, на нем нет никаких печатей. Вообще ничего, кроме короткой надписи: «В личные руки милорда». И все. Вообще-то, откровенно говоря, надо будет завести здесь секретаря. Пускай он и занимается подобными вопросами. Мне и у себя дома писанины хватило — выше крыши! Одна только тетрадь ежедневного планирования служебной деятельности, введенная аж по приказу министра, выносила мозг не хуже бейсбольной биты. Нет, ну я понимаю, что и как может спланировать следователь. В принципе, представляю себе таковое действие у участкового, даже и у опера могу вообразить, но тут уж надо монополярно вывернуться. А вот скажите мне, как и каким образом может спланировать свою деятельность криминалист? Ну не писать же, в самом деле: «Выехать на три осмотра мест происшествия. Одно убийство и две квартирные кражи». Вот уж бредятина выйдет… Так ведь еще и на полном серьезе спросят за невыполнение! Обещал убийство? Будь любезен обеспечить! Но все мои вопросы к многомудрому руководству свелись к одному ответу: «Вы что хотите сказать — что министр может быть не прав?! Идите и не умничайте!» Можно подумать, что у него голова вместе с должностью прилагается. Да-а-а… вот и пришлось сажать за такую писанину Мишку, благо, что язык у него был подвешен неплохо и подобную ерунду он мог легко тоннами выдавать. За что мы все его дружно водкой поили. Жаль, что его тут нет. Чует мое сердце, что таких вот писем мне придется получать еще немало. Надо будет ведь и в ответ что-то писать? На фиг! Лорд я — или кто? Найму секретаря, пускай этим делом и занимается.
Успокоив свои мятущиеся мысли, беру в руки конверт. Плотный и какой-то жесткий — чего это в нем?
Рунным клинком срезаю боковую часть и ставшим уже привычным движением провожу острием по внутренней части пакета. Вытащив клинок назад, осматриваю его. Он чист, значит, яда в послании нет. Еще разок повторим…
Вообще говоря, до сих пор не понимаю, как все это происходит. Никакая грязь, пыль или зола на клинке не задерживается — скатывается с него, как дождевые капли с зеркала. Только кровь исчезает, словно бы он в натуре ее выпивает. А каким образом тогда изменяется цвет? Ведь яд к клинку тоже не пристает? Мистика какая-то! Он его что, дистанционно чувствует? А ведь, похоже, что так! В последний-то раз я клинок чуть-чуть до шарика и не довел… Тем не менее реакция была та же. Словно почуяв мои мысли, рукоять клинка вздрагивает. Это еще что?! С бодуна? Так никто и не пил сегодня… да и вчера было-то самую малость!
Вытаскиваю клинок из конверта, осматриваю. Нет, цвет нигде не изменился — яда нет. И прочей дряни — тоже. Так отчего дрожит рукоять? Может, это просто руки у меня дрожат?
Ну… вполне может быть…
Ладно, с этим после разберусь.
Распарываю конверт.
Лист пергамента. Чистый, между прочим.
Еще один лист.
А вот между ними лежит уже бумажный листочек.
Интересно девки пляшут… это у меня паранойя или у отправителя? Зачем такие меры предосторожности? Опасался, что конверт на просвет смотреть будут? Разве тут так поступают?
Ладно, почитаем, что там параноик написал.
«Милорд!
Прошу простить меня за то, что осмеливаюсь отрывать вас от важных и неотложных дел. Но обстоятельства сложились так, что нам с вами необходимо безотлагательно встретиться. Предмет этой встречи, возможно, не так важен для вас, но имеет большое значение для окружающих. В том числе для лиц, которые вам близки и небезразличны. Уверяю вас, что дело обстоит более чем серьезно, и прошу вас внимательно отнестись к моим словам.
Разумеется, я отдаю себе отчет в том, кому пишу. Поэтому делаю это со всей ответственностью, осознавая ту степень риска, на который иду.
Если вы, взвесив мои слова, согласитесь на личную встречу, то прошу поднять на левой привратной башне зеленый флаг».
Ек, в смысле — все.
Н-н-да…
И как прикажете это понимать?
Нет, без местного спеца я эту загадку не разгадаю. Бросаю письмо на стол и иду искать старшего Кота.
Теплая компания отыскалась только через час.
Блин!
Можно было бы сообразить раньше…
Логер, Торн и примкнувший к ним чуть позднее Лексли увлеченно изучали винный подвал.
Однако!
Покойный граф, судя по габаритам помещения, не только выращиванием травы занимался. Не знаю, каков он был в смысле поесть, но вот в вине толк явно знал. И собрал его тут…
Оттаскиваю Лексли в сторону и излагаю ему текст письма.
Некоторое время Кот молчит.
Резким движением головы он забрасывает свои длинные волосы за плечо.
— Пошли, посмотрим на это послание.
Вернувшись в комнату, киваю ему на стол.
Он подходит, берет бумагу в руки и некоторое время молчит.
— Ну?
Вместо ответа Кот протягивает мне бумагу. Лист… равномерно серый, и никаких следов текста на нем нет.
Примерно через минуту ко мне возвращается дар речи:
— Однако… это что у вас тут за фокусы?
— У нас? Это твой замок!
— Э-э-э… но это не моя страна!
— Теперь — и твоя тоже.
— Уел. Но, может быть, ты все же пояснишь мне, что это происходит? Куда текст девался?
— А что, ты таких штук раньше не встречал?
Ну, положим, про исчезающие чернила я знаю. Хотя и не видел этого ни разу. Но вот чтобы сам лист чернел… или серел… нет, такого не только не видел, но даже и не слыхивал никогда.
Рассказываю это Лексли.
— Нет, — отрицательно мотает он головой, — про исчезающие чернила я ничего сказать не могу. А вот про такие письма… это было. Только вот сейчас и не вспомню, в связи с чем.
