class="p1">— О, космонавт! — указал на памятник Костя.
Перед клубом стоял МиГ-21, а рядом под высокой елью скульптура лётчика в высотном костюме с гермошлемом в руке.
— Неа. Это простой лётчик «весёлого», — улыбнулся я, перепрыгивая сугроб.
— Что ещё за «весёлый»? — удивился Костян.
Пришлось ему вкратце рассказать некоторую Афганскую терминологию. Видимо, в Венгрии в Южной группе войск такими понятиями не оперируют.
— Кстати, а ты чего в такой форме? Как будто представляться пришёл, — спросил я, когда мы проходили здание, с которого шёл приятный запах печёных булочек и пирожков.
В окне можно было увидеть, как в этом здании всё чисто и белоснежно. За столами сидят лётчики в опрятных комбинезонах и спокойно завтракают. На столах шоколад, варенье и красивая сервировка. Однозначно это та самая реактивная столовая.
— Как тебе сказать. Я решил быть ближе к возможности поступить в школу испытателей. Отец сказал, что опыта у меня мало, но здесь я буду на виду и освою ещё один тип истребителя.
— Какого истребителя? Здесь же только смешанный полк, а истребители принадлежат испытательному центру? — удивился я.
— Ты чего, Серый? Полков здесь два. Один смешанный исследовательский — транспортники и вертолёты. Это где мой отец командует, — начал рассказывать Костян и чуть не хлопнулся на задницу, поскользнувшись на льду.
Как раз мы проходили мимо здания, где размещается пожарная команда. Несколько боксов с пожарной техникой, которой здесь больше, чем во всём городе. Работники в боёвках и с брандспойтами решили машину помыть. Естественно, попутно организовали каток прямо на площадке перед боксом.
— Кто ж так делает? — крикнул Костян, но невысокого роста пожарный только пожал плечами.
— Не отвлекайся, — сказал я Костяну. — Второй, что за полк?
— Второй тоже исследовательский, только отдельный полк истребителей -бомбардировщиков, — сказал Костян, поправляя белое кашне.
Ого! Что-то новенькое в структуре Владимирского гарнизона. Никогда не думал, что здесь тоже есть такие формирования. Как только Костян мне это рассказал, тут же воздух разорвал гул взлетающего истребителя.
Солнце только показалось из-за горизонта, едва осветив заснеженную степь лётного поля, а МиГ-25 уже взмыл в воздух, лишая сна всю округу.
— Разведка погоды пошла, — сказал я, переступая железнодорожные пути.
Не перестаю удивляться разнообразием строений и коммуникаций в этом гарнизоне. Посмотрев по сторонам, я заметил целых два склада ГСМ с топливными резервуарами. Куда столько⁈
Мы вышли на очищенную от снега дорожку, которая вела к зданию штаба смешанных полков. Как объяснил Бардин, они тут делят одно здание на двоих. Истребители на втором этаже, а транспортники на первом.
— Здесь их так и прозвали — «верхний» и «нижний» полки, — улыбнулся Костян. — Мне сюда, а тебе вон в то здание, — показал он мне на следующее строение вдоль дороги.
— И это школа испытателей? — спросил я, рассматривая покосившееся здание, которое явно требовало побелки или покраски.
— А ты думал, что будет как в Белогорске? Колонны, фасад и огромное название с орденом Ленина над входом? — усмехнулся Костя. — Заходи потом сюда, как пообщаешься.
— А с кем вообще разговаривать? — спросил я.
— Иди сразу к начальнику. Не ошибёшься.
А чего не к главкому сразу⁈ Такие простые эти Бардины! Будто мне тут все рады. Может, кто-нибудь и вспомнит Родина-старшего, который тут служил, но добрым ли словом?
Перед входом в здание школы лётчиков-испытателей стоял высокий столб с прибитыми табличками. Каждая указывает в направлении какого-то аэродрома. Видимо, так увековечивают память своих частей слушатели этой школы.
— Во, до Белогорска 620 километров, — вслух сказал я, заметив табличку с названием города своей альма-матер.
На крыльце курили капитан и майор, обсуждавшие что-то авиационное.
— Надо посмотреть, насколько возможно отработать этот режим. Я не уверен в расчётах инженера, — сказал майор, задумчиво смотря себе под ноги.
— Я высчитал, что на закритических углах опасности не будет. Правда, надо посмотреть, какая будет подвеска, вариант заправки и режим работы двигателя…
Вот она, работа испытателя! Всё до мельчайших деталей необходимо знать и проверить. Ведь после них, самолёт уйдёт в войска. И уже по его рекомендациям будет летать строевой лётчик, изучающий руководство по лётной эксплуатации данного типа воздушного судна.
— Мужики, а как мне начальника найти? — спросил я.
— Тебе начальник школы нужен? — уточнил у меня майор, не поднимая на меня глаз. — Батя на первом этаже. В тренажёрке должен быть.
Войдя в здание, я не обнаружил на проходной дежурного. Разрывался телефон, но к нему никто не спешил.
— Сколько раз говорил, если уходите, то телефон отключайте. На нервы действует, — возмущался подполковник, спустившийся по лестнице со второго этажа.
Форма на нём была повседневная, а значок классности нелётный. В этой школе, судя по всему, он преподаватель какой-нибудь инженерной дисциплины.
— Вам кого, молодой человек? — спокойно спросил подполковник.
— Я к начальнику. Он в тренажёрке?
— Наверное. Иди, поищи, — махнул он мне и пошёл дальше по своим делам со стопкой бумаг.
Как-то здесь всё просто. Заходи, спрашивай, общайся. Будто не в армии.
Пройдя по коридору, я обратил внимание на большое количество фотографий известных людей, которые имеют отношение к работе испытателя. Есть тут и знакомые мне лица, такие как Василий Котлов, который был у меня на присяге, а затем и беседовал со мной, в кабинете командира учебного полка Доброва.
Только сейчас поймал себя на мысли, что я почему-то знаю, где находится тренажёрный зал. Может, маленький Родин здесь уже был, во времена, когда его отец служил в Испытательном центре?
Открыв дверь, я увидел пару человек, висящих на турниках и качающих пресс. Не качки, но выглядят подтянуто и достаточно стройно.
— Вы к кому? — спросил парень с растрёпанными тёмными волосами, с трудом удерживающий уголок на турнике.
— Мне начальника бы школы найти, — сказал я, и в этот момент ноги парню пришлось опустить.
— Ох! — пытался отдышаться парень, сложившись пополам. — Батя к себе пошёл, а тебе что нужно? Может, помогу чем-то?
— Да вот на собеседование к нему хочу сходить, — сказал я.
— Эт здорово! Какое училище заканчивал? — спросил у меня второй, тоже спрыгнувший с турника.
— Белогорское, 1980 год, — ответил я, и второй сильно закашлял и начал смеяться. — А что смешного?
— Ничего! Иваныч, чего он сюда припёрся? — продолжал он ржать и тыкать в меня пальцем.
— Во-первых, я пришёл, уважаемый. Во-вторых, пальчиком попрошу не тыкать, словно я экспонат, — сказал я, начиная немного злиться на этого задавалу.
— Характерный! Ну, ты сходи, посмотрим, что тебе батя скажет. Рановато тебе ещё… — начал говорить он, но темноволосый толкнул его в плечо.
— Уймись! Себя вспомни. С какого раза тебя взяли? С третьего? — спросил Иванович и подошёл ко мне.
Второй спортсмен замолк и ушёл в соседнюю комнату.
— Не обижайся. Парень он неплохой, только слишком задиристый, — сказал темноволосый. — Как зовут тебя?
— Сергей Родин.
— Валера Токаев, очень приятно!
И опять Валерий! Везёт мне на людей с таким именем. Но этот парень в будущем должен стать довольно известным человеком.
— Что посоветуешь, Валер? — спросил я.
— А ничего. Как будет, так будет. Это собеседование никак не повлияет на дальнейшую твою судьбу. Вот когда приедешь поступать, здесь уже и покажешь, что ты можешь, — сказал Токаев.
— То есть, можно и не идти разговаривать?
— Нужно. Это важно для тебя. Ты должен понять, в чём заключается специфика работы испытателя. Батя тебе об этом расскажет. И там уже объяснит, что делать дальше, — похлопал он меня по плечу и объяснил, где находится кабинет начальника школы.
Попрощавшись с Токаевым, я ещё на секунду посмотрел на него и закрыл дверь в тренажёрный зал.
Валерий Токаев — будущий лётчик-испытатель и космонавт. Участник программы «Буран». Насколько помню, он будет служить в Крыму, в испытательном управлении морской авиации и будет одним из тех, кто откажется принимать присягу другому государству после распада СССР. Затем будут несколько лет подготовки к космическим полётам. Всего он совершит два полёта и, даже будет выходить в открытый космос.
В 2000 году будет удостоен звания Героя Российской Федерации.
Добравшись до кабинета начальника, я выждал паузу, собираясь с мыслями. Волнение такое присутствует, будто я сейчас захожу на важный экзамен.
— Разрешите? — заглянул я внутрь и обнаружил сидящего за рабочим столом полковника.
С большими залысинами и седыми висками, добрым выражением лица, будто передо мной отец, дающий хороший совет на будущее. Не зря этого полковника называют здесь «Батя».
— Да,
