Вадим немедленно кинулся искать в указанном направлении. Найти что-нибудь в большом лесу трудно даже следопыту, и Каледин не раз пожалел, что у него нет розыскной собаки, которой можно было бы дать понюхать какую-нибудь из алешиных вещей. Но после трехчасовых метаний по лесу ему вдруг опять несказанно повезло: на одной из лесных тропинок он натолкнулся на подсохшую лужицу. В глинистой почве явственно отпечатались следы обуви нескольких людей, ведущих в обе стороны, и — отпечатки босых детских ступней, ведущие вглубь леса. Уж не Алешу ли здесь вели? А что, во время экзекуции в храме он, судя по рассказам, был голым, может, его сразу после той церемонии и погнали сюда, в какой-нибудь тайный скит? Зачем они его скрывают и что еще собираются с ним сделать?
Вадим поспешил по тропинке, боясь в душе, что она начнет ветвиться, и тогда опять придется долго рыскать по лесу, выискивая нужное направление. Но тропинка вскоре зашла в места, куда жители города обычно не забредали, и продолжала вести к какой-то, одной ей понятной цели. Каледин с полчаса шел по ней, наконец, впереди показался небольшой просвет в деревьях. Вадим вышел на поляну и обомлел: прямо посреди нее был вкопан в землю свежесколоченный деревянный крест, а на нем, мирно склонив голову к правому плечу, висел мальчик в одной набедренной повязке. Если бы не запекшаяся на теле кровь и не шляпки гвоздей, торчащие из ступней и раскинутых рук ребенка, можно было бы подумать, что он безмятежно спит.
Яростно взвыв, Вадим ринулся к мальчику, надеясь, что может еще можно что-то сделать, может, он еще жив, тогда надо срочно снять его оттуда, перевязать, увезти в Кедринск, а там уж Чень его вылечит, он ведь и не такие раны исцелял… Увы, стоило Каледину прикоснуться к Алеше, как все его надежды рухнули: тело мальчика уже остыло…
В памяти Вадима потом сохранились лишь обрывки воспоминаний, как, орудуя случайно оказавшимся в кармане перочинным ножом, он выдирал гвозди из тела мальчика, как тащил его через лес, схватив в охапку, как страшно выла увидавшая мертвого сына Светлана, как матерился и угрожал расправиться со всей здешней правящей кодлой Ролан. Даже получив наглядное свидетельство совершенного преступления, никто из преображенцев не выдал своих духовных вождей, а священник Павел, которого последнего видели рядом с Алешей, куда-то пропал из города, якобы, поехал отдыхать за границу. Так и не найдя виновных в убийстве и пригрозив горожанам подключить к делу прокуратуру, антропоцентристы вынуждены были вернуться в Кедринск, увезя с собой тело мальчика. Через два дня Алеша упокоился на кладбище этого небольшого уральского городка.
Мрачная фигура в черном плаще двигалась по проселочной дороге в сторону хребта Гринявы. Со времен июньского землетрясения эти места совершенно обезлюдели, поскольку большинство местных жителей погибло во время той катастрофы, а оставшиеся в живых сочли за благо убраться подальше от страшного места. Дорога была сильно повреждена, именно поэтому Петру пришлось отказаться от намерения заставить водителя какого-нибудь грузовика подвезти его поближе к цели его путешествия. Увы, ни один транспорт здесь не прошел бы. Приходилось топать пешком. Петр миновал развалины села Пробойновка, похороненные под гигантским оползнем, и вскоре свернул с дороги на тропинку, ведущую в нужном ему направлении. Ему пришлось лезть по крутому склону, чтобы перебраться в соседнюю долину. Мальчик поминутно чертыхался, поминая всех демонов, взявших моду устраивать себе жилье в столь труднодоступных местах, и очень жалел, что у него нет способностей Корнея скакать по горам, что твой горный козел. Перевалив, наконец, через хребет, он спустился в долину к подножию соседней горы, где под грудой камней нашел свое последнее пристанище Корней. Разыскивать тело друга в планы Петра не входило: все равно ж его надо будет где-то захоранивать, а такая каменная могила ничуть не хуже других. Обернувшись лицом к склону горы, на которой Стив посоветовал ему искать папашу Корнея, мальчик громко крикнул:
- Эй ты, рогатая тварь, выходи! Я знаю, что ты здесь, так покажись на глаза, биться будем!
Гора вздрогнула, словно в глубинах ее заворочалось что-то огромное и мощное, и над вершиной ее вознеслась гигантская рогатая тень.
- Кто посмел потревожить мой покой?! — проревел гром прямо над головой у Петра. — Смертный, ты дорого заплатишь за свою дерзость!
- Это мы еще поглядим, кто из нас более смертный! — проорал в ответ Петр. — Это ты, что ли, родной папаша нашего Корнея? И именно ты его убил! И еще кучу людей погубил безвинных! Так знай, вражина, настало и для тебя время за все расплатиться!
Разъярившийся демон воздел руки, собирая энергию в одной точке высоко над головой. Потом достаточно будет произнести нужное заклинание, чтобы эта энергия породила воздушный поток такой мощности, что он попросту раздавит наглеца. Пацан у подножия горы с ухмылкой следил за этими манипуляциями, вроде бы ничего не предпринимая, но когда демон приступил, наконец, к заклинанию, он неожиданно для себя произнес не то слово, и весь поток энергии обрушился на него же самого, вдавив обратно в гору. Когда тень над горой исчезла, Петр откровенно расхохотался:
- Ну что, хорошенько приложился, рогатый? А не рой другому яму!
Такого позора темному властелину Карпат переживать никогда не доводилось. Он мучительно старался понять, как он мог так оконфузиться с заклинанием. Результат анализа поверг его в шок: этот наглый мальчишка в нужный момент проник в его сознание и подчинил его себе! Да что же это такое творится?! За долгую жизнь ему много раз доводилось вступать в схватки с очень серьезными противниками, не один из них пытался добиться победы, подчинив себе его волю, но никому из них это так и не удалось. И они-то тогда употребляли все свои силы, чтобы взломать его защиту, а этот сотворил свою пакость так буднично, почти мимолетно… Демон уже начинал понимать, что этот парень, никак, из той же когорты отпрысков высших сил, что и его Корней, вот только кто именно его породил? Не разобраться, слишком много их тогда было, каждый, нацелившись на свою добычу, не очень интересовался, кому достались другие женщины: не перехватили бы эту! Впрочем, теперь не до выяснений, вместо легкой разборки с юным наглецом ему предстояла тяжелейшая схватка с незнакомым, но явно достойным противником, и в ходе этой схватки ему придется одновременно и творить заклинания, и держать под жестким контролем собственное сознание, чтобы туда вновь не влез этот пройдоха. Тяжело, но ничего не поделаешь! Он, наконец, сумел занять свою прежнюю позицию над горой и проревел на всю долину, вложив в этот рев всю силу своего оскорбленного самолюбия:
- Я не знаю, какой демон тебя породил, но ты — самый опасный враг из тех, что пока мне встречались! Но погоди радоваться, я никогда не повторяю своих ошибок, и тебе больше не удастся застать меня врасплох!
Демон начал стягивать к себе энергию изо всех источников, до каких только мог добраться: из вакуума, из солнечных лучей, из потоков вездесущих и неуловимых для материи элементарных частиц. Стекающиеся к нему лучи образовали вокруг него светящийся конус, а за его пределами посреди бела дня встала тьма. К удивлению демона, его противник в долине стал заниматься тем же самым. Еще раз подивившись, какой сильный неприятель ему достался, демон сотворил за счет накопленной энергии мощнейшее поле и направил его на супостата. Где-то посередине склона его фронт столкнулся с таким же полем, сгенерированным Петром, и развернулся в ослепительно сияющую стену, разделившую обоих противников. Там, где сталкивались потоки энергии, погибало все живое, воздух звенел от напряжения, наэлектризованные травы, прежде полегшие, становились дыбом и вытягивались вдоль силовых линий. Даже воздушные потоки не могли преодолеть этой светящейся преграды. Петр с демоном упирались, собирали все свои силы, но ни один не мог пересилить другого.
После нескольких минут такого бодания демон понял, что на этом пути ему успеха не достичь. Проклятый пацан ничуть не уступал ему в силе. Ну что же, раз не помогает грубая сила, можно прибегнуть к помощи опыта. Вряд ли за тринадцать лет это отродье успело сильно поднатореть в науке обращения с тонкими материями. Демон знал одно заклинание, очень опасное, в том числе и для применяющего его, но в случае успеха оно позволяло навечно выбросить душу противника за пределы этого мира без всякой возможности вернуться, во всяком случае, пока существует сам этот мир. Ему уже приходилось прибегать к помощи этого заклинания в схватках со своими врагами, не всегда успешно, поскольку те, будучи не менее опытными бойцами, знали, как от него защититься. Но пару раз дело выгорело, почему бы не провернуть его и в третий? Оставалось надеяться, что противнику не известны средства защиты от данного заклинания и к тому же этому малолетнему мерзавцу не удастся на сей раз застать его врасплох и проникнуть в его мысли.
