Евгений Михайлов
Бубен из кожи дракона
Его звали Геонка Григорий. Был он коренным жителем, но половина коренного северного народа имело русские имена, а иногда и фамилии. Был он смуглокожий, лицо вытянутое, волосы на голове черные и курчавые.
Гриша шел по пыльной дороге, стояло жаркое лето, воздух колыхался над прогретой землей. Но не лето и жара сейчас занимала его голову…
Мыслями он был далеко, в своем диком, необузданном и необыкновенно счастливом детстве. Тогда сказки были в шаге от него, леший жил в лесу, в реках плескались русалки, а в небе парил огнедышащий дракон. Тогда-то, в один из морозных дней он, вместе со стайкой своих закадычных друзей прибежал к шаману Орхойону, чтобы послушать его рассказы о древней легенде, которая позднее станет явью, кардинально изменив его жизнь и его же место в ней.
Свирепо выла метель. Недавно выпавший снег пуржит в тайге, закрывая небо. Трудно путнику и зверю в такой день. Снег залепляет нос, лезет в глаза, глушит крик. Тогда одно спасение – снеговое жилище иглу, только оно может спасти жизнь путника.
Голос старика-шамана то срывался на крик, то переходил на шепот. Дети и взрослые, чуть дыша, слушали древнее предание о том, как удачливый охотник Белый Волк подранил диковинного зверя и идя по его кровавому следу нашел страну демонов, страну вечного лета и ужасных тайн. Вернулся оттуда Белый Волк совсем седой, оттуда и его прозвище. Но лицом он почернел от загара, как будто не зимний месяц январь был на дворе, а лето красное. Принес он с собой чудесные лекарственные растения, голову и крыло летающего демона, закопченные дымом костра, громадные яйца неведомых птиц, а так же плоды и ягоды, грибы.
– Зимой?! Где это видано, чтобы среди зимы собирали грибы и ягоды? А еще привез на нартах и шкуру демона, которая была похожа на кожу змеи, но много толще и в крупной чешуе и много других загадочных и таинственных вещей.
В ту пору шаманом был Большой Морж, человек хитрый и жадный. Не смог он пережить того, что простой охотник сходил и вернулся оттуда, где не всякий шаман бывал. Почувствовал он угрозу охлаждения интереса к своей персоне. Запряг собак в нарты и уехал по следам Белого Волка, в ту сторону, где солнце садится за сопки. Пробрался в страну демонов, да демоны не дали ему даров и самого не отпустили. Так и остался жадный Большой Морж на земле демонов, а Белый Волк стал новым шаманом, мудрым и справедливым.
А когда пришла пора шаману переходить к предкам, передал он свои тайны своему преемнику, новому шаману и так его тайна сохранялась из поколения в поколение.
Глаза детей горели от восторга, как осколки ледника под луной, лица стариков светились мудростью и грустью, тоской по тому времени, когда все было лучше: солнце светило ярче, мясо было вкуснее, а олени были крупнее. И только глаза молодежи блестели весельем и радостью к жизни. Мало кто из них верил в эти старые сказки, новая жизнь радовала их больше, со своими новыми технологиями и возможностями, веселыми развлечениями. Не олени в упряжке были пределом их мечтаний, а мощный снегоход, летящий быстрее птицы по снежной равнине. Не охота капканами, петлями и ловушками на зверя интересовала их, а охота с оптической винтовкой считалась престижней всего.
Руки шамана, перевитые жгутами вен, взяли бубен, ударили по нему раз, другой и он запел:
Свирепо дул в ночи буран, скрывая зверя след
И плелся по снегу баран, за ним охотник вслед.
Откуда взялся этот зверь, крученые рога,
Большая грудь, копытный след, усталые глаза.
В боку стрела, пятнает снег кровавая слеза.
Откуда взялся этот зверь, узнаем ли когда?
Но след теряется в реке, смывает кровь вода.
Река – зимой? Туман стеной! И дождь летит в глаза.
Собаки дальше не идут, пришлось оставить здесь,
А сам пошел ему вослед, казалось это бред.
Но лес стоит вокруг стеной, в траве лежит баран,
Над ним стоит дракон большой, погиб баран от ран.
Метнул в него свое копье и расчехлил свой нож,
И глядя прямо на врага, уняв в коленях дрожь,
Пошел он прямо на него, пронзив дракону бронь.
Хоть ты дракон, но не свое когтями ты не тронь!
Был бой, дракон сражен, и дивится боец:
Живут иные звери тут, тут не живет песец,
Оленей нет, не видно сов, драконы тут живут.
Трава, деревья и тепло, но птицы не поют!
Нашел заветную страну, и весть своим несет
Кому понравится жить тут, тот пусть здесь и живет!
Привез чудесные дары, поднялся шум и гам.
Шаманом стал, и каждый знал,
что Белый Волк был там.
Но не нашлось средь нас отчаянных голов,
Кто жить и биться был с драконами готов.
И так со временем забылся, тот путь в страну легенд.
Скажу одно, что говорят, открыться путь готов
Ищите дети этот мир, и тот, кто вход найдет
В легендах наших, его имя, вечно пусть живет!
Голос его был старческий, сухой и надтреснутый, но пел он так, что даже глаза молодых скептиков загорелись интересом. В его голосе слышался свист ветра, шорох и скрип деревьев, пение птиц и крик зверя. Только слов песен различали не многие, т. к. язык предков, на котором они разговаривали со своими богами, был знаком только старикам, а молодежь уже мало интересовалась обычаями своих предков.
Забыли они и своих богов, которые с немым укором взирали на своих детей, непонятно по какой причине покинувших их. Но все еще сильны были боги, они смогли закрыть своим неразумным детям путь в загадочную страну, а ключ от нее забросили в вязкие топи, чтобы никому не было до нее ходу. А кто в силах противиться воле богов?
Вот уже третьи сутки гудел дом у молодого шамана Гришки. Все политические, глобальные вопросы уже прояснены. Причины потепления выяснены, а птичий грипп вылечен. Гости потихоньку расходились, кряхтя и постанывая, только один не торопился уходить. Крупноголовый, коренастый, он совсем распалился от спора. До хрипоты посадив голос, Федор Шлепков отстаивал свое мнение. Ни на минуту не прекращая болтать, он закрутил из газеты трубку длиной сантиметров двадцать пять, основательно набив ее табаком. Спор шел о легендарной стране демонов, о ее реальном существовании. Гриша убеждал что она существует, приводя в доказательство то, что в болоте у Лысой горы водились гигантские змеи, а охотник Васька видел зверя, похожего на крупного крокодила.
