Санька ушел, за ним встала со стола и Пелагея.
– И я пойду, делов – пропасть, корову доить, кур кормить, пойду я.
– И откуда у нее корова, – подумал вслух Федор, уже месяц как продала. Стой, – заорали оба в один голос, – стой Пелагея!
Пожилая женщина бодрой рысью понеслась по тропинке. Толстые ноги в калошах так и мелькали. Но легкий занос на повороте, скользкие калоши и грязь решили итог забега не в ее пользу. Ломая и сминая заросли сорной травы, мощный болид остановился лишь около мусорной кучи, тормозной путь составлял метров пять. Подняв Пелагею, участливо осведомившись не ушиблась ли она, приятели не стали крутить, а спросили прямо:
– Тебе зачем Пелагея бубен, верни и дело с концом.
– Да не брала я, и в глаза его не видела.
– А что рванула-то?
– Да вспомнила, чайник забыла выключить, вот и побежала.
– Ну вот, пойдем вместе и выключим, а то может уже и пожар начался, тогда и тушить поможем.
– Ну пойдем, неуверенно пробурчала Пелагея.
До дома было не далеко, добрались быстро, дома было все в порядке, чайник был выключен. Двое друзей молча смотрели на Пелагею, молчала и она.
Такую взглядами не проймешь, к совести тоже взывать бесполезно. Значит будем пугать, подумал Гриша.
– Я что про бубен то скажу, ценности в нем никакой, вещь старая и неисправная. Но вещь колдовская, и в доме у непосвященного человека может принести вред. Душа старого шамана Варушты живет в ней. Ночами выходит из него, ходит по дому, воет, жалуется. Только шаманским колдовским обрядом могу я его успокоить и в бубен вернуть. А у непосвященного человека его душа почует свободу и может начать буйствовать, крушить дом, чинить возгорание. А может и просто ночью придушить, что с него с мертвого взять?
Пелагея ахала, охала, но по видимому ее все это мало трогало. Как же так, баба она суеверная, трусливая. Значит, отдала кому-то, рассуждал Гринька. Бубен этот в принципе никому не нужен, кроме знающего шамана. Да и никто не помнил про него. Никто, кроме…. Кроме учителя истории! Вот где бубен, вот куда отнесла старая дура! Этот учитель прекрасно знал историю своего края, знал он и легенду о стране демонов. Это он несколько раз просил показать ему бубен, или крыло, или череп летающего демона. Но из древностей остался один бубен, да и тот не для глаз непосвященных. Тогда стал предлагать деньги, и большие, – долларов тысячу и больше, но получил отказ. Знать на деньги Пелагея и купилась, т. к. ничего общего между ними и быть не могло. Значит теперь его бубен в школьном музее, но сначала его домыслы нужно проверить!
– Да знаю я, Пелагеюшка, где бубен тот. Сам старый шаман мне рассказал.
– И где же, с ехидцей в голосе переспросила она, где?
– У учителя истории, Семена Алексеевича. И даже сумму он мне назвал, за которую его ты продала, за тысячу зеленых, плюс– минус сто баксов.
Глаза у Пелагеи воровато забегали, но сразу сдаваться она не собиралась.
– Врешь ты все Гришка, нету у тебя силы шаманской, все ты сам придумал.
– Да, может и придумал, но вот что я тебе скажу, даже если бубен и у него, душа Варушты все равно у тебя дома осталась. Ведь воровство на твоей совести, зол на тебя дух старого шамана, а сегодня полнолуние, злые духи в эти дни огромную силу имеют. Пошли Федор домой, страшно мне тут, да и без бубна я все равно ничем помочь не могу. Как бы самим не досталось. Про полтергейст кино видел? Вот это сейчас и начнется, пошли быстрее отсюда.
– Стой Гришка, все скажу, не уходи только. Купилась я на деньги, дура старая, думала, зачем Гриньке третий бубен, ведь и так из него шаман хреновый. А деньги я уже истратила, как быть то?
– Врешь старая, месяц назад корову сдала, вот с них и доложишь недостачу. Верни деньги, а бубен мне возврати, а то сама понимаешь что будет.
– Да сейчас я, сейчас, выйдите на минутку, я заначку достану. Гости вышли на крыльцо, закурили. Пелагея с опаской выглянула в окошко. Темнело. Из-за горизонта показала пузатый край огромная, багровая луна. Ох ты, господи, мелко закрестилась Пелагея, и начала с усердием рвать шов в углу матраса. Торопливо перекладывала в холщевую сумку, и тихо вышла на крыльцо.
– Ну что, пошли?
Суровые гости, обступив с боков Пелагею, важно двинулись к дому учителя.
Ворота двора были заперты на засов изнутри, но хозяин был дома, – свет за окном горел. Услышав стук и возню около ворот, на крыльцо вышел сам хозяин.
– Здравствуйте Семен Алексеевич, мы к вам по делу.
– Да, слушаю вас, ответил он.
– Эта женщина случайно отдала вам мой бубен. Деньги вам она вернет, а если вам нужно для школьного музея, то я вам дам другой, новый, и совершенно бесплатно.
– Но послушайте, уважаемый Григорий, буквально месяц назад вы утверждали что никакого старого бубна Варушты у вас нет и не было, все это сказки старой бабушки. Как же вы быстро поменяли свое мнение. Тем более, Пелагея Андреевна утверждала, что нашла его в дупле дерева, во время сбора ягод. Так дело было, Пелагея Андреевна? А бубен этот будет в лучшей сохранности в школьном музее. От сырости он и так весь плесенью покрылся, так глядишь за три года весь бы и рассыпался.
– Ну ты, учительница первая моя, деньги бери, бубен отдай! – Встрял в разговор Федор.
– Подожди Федя, я сам, остановил его Гриша.
Хоть и зол он был на учителя, но человек тот был солидный, уважаемый всем селом. Может и правда он не знал что бубен ворованный. Ладно, значит на это и попробуем надавить.
– Семен Алексеевич, не понимаю я вас, вы человек интеллигентный, солидный, уважаемый, а на ворованную вещь позарились, а это называется скупка краденного.
– Да не твоя это вещь, а Варушты. Шаманом ты настоящим не стал, вот и остался он у него до самой смерти. А перед смертью он сам в дупло и положил и не надо тут фантазировать больше. Так Пелагея Андреевна?
– Нет, Семен Алексеевич, наврала я вам. Услышала от кого-то, что вы тот бубен разыскиваете, и деньги за него большие предлагаете, вот и позарилась, дура старая. Видела я его у Гриши в погребке, помогала раз морошку в бочку укладывать, увидела на стене и сразу поняла, – тот бубен. Кожа его сразу выдает, блестящая, чешуистая. Вот пока они водку глушили вчера, я и попросила варенья, да сама и вызвалась достать. Ну все остальное вы знаете.
– Да вот это дела, – встрял в разговор Федор. Он наконец– то понял стратегию воздействия на учителя, его слабое место, и решил добить его окончательно.
– Как же это так, Семен Алексеевич, а вдруг ученики узнают что бубен ворованный, что они о вас подумают? Ваш авторитет будет подорван! У нас на севере никогда не жаловали ни воров, ни скупщиков краденного.
