жадно глотал ртом холодный осенний воздух. Мне банально повезло. Повезло, что меня недооценили, повезло, что врага отвлекли, повезло, что он не жахнул в довесок к первой технике не добавил вторую. Мне очень много раз повезло за этот минутный бой.
Спустя пару минут, стоя в окружении сбежавшихся бойцов, я увидел подходящего ко мне Громова.
— Очень хреново, — выплюнул я.
— А ещё орал этому уроду остаться, — улыбнулся майор.
— Хорошая актёрская игра, не более — признался я. — Он бы меня одним чихом мог размазать, если бы рискнул.
— Тогда нам повезло, что он не такой отчаянный, как ты.
Ага. Охренеть как повезло.
— Надеюсь, встреча сегодня отменяется? — поинтересовался я более насущным.
— Безусловно. Пока не придёшь в форму, никаких встеч, — подтвердил он. — У нас теперь задачи поактуальнее. Можешь считать, что твоя теория доказана.
Тоже неплохо, если подумать. Самая главная задача решена, остальное малозначимо. А сейчас пора отдохнуть. Хрен знает, сколько времени займёт восстановление.
Глава 4
Меня снова отвели в местный лазарет. Та же палата с кучей непонятных приборов, та же удобная кровать и та же картина с дубом и белкой. Найс, хрен ли.
Каждый шаг давался мне всё с большим трудом. Растрата жизненных сил дело такое, нагружает сверх всяких пределов. В прошлый раз я сразу после такого перерасхода энергии сразу отправился на Трансформу Костей. Процесс шёл трое суток, но чувствовал я себя после него великолепно, так что как будут обстоять дела сейчас, я не знаю. Первое, так сказать, полевое испытание.
Однако о своём решении использовать Проявление Ци я ничуть не сожалел. Во первых, я узнал, что эту силу можно использовать по разному, усиливая имеющиеся навыки энергией до предела. Ки после использования Железной Рубашки и Выпада ушло в ноль, однако даже этого, к сожалению, оказалось недостаточно для победы.
Во вторых, теперь я окончательно уяснил для себя, что делать так, как сегодня, не стоит. Не сделай я тот Выпад, вложив в него всю мощь, я был бы способен продолжать бой. Ну чего мне, спрашивается, стоило использовать Поступь и попробовать ранить непосредственно клинком? В скорости и реакции мы были примерно равны, так что шанс успеть ударить занятого Громовым противника у меня был вполне реальный. Использовал бы Разрез или Выпад так, как и должно — во время удара мечом, и эффект был бы куда сильнее. По моим ощущениям, потеря в силе при дистанционном использовании навыка составляет процентов семьдесят-семьдесят пять. Дохрена, в общем. Попади я той атакой в полную мощь, и Андрей Геннадьевич уже пожимал бы руку своим праотцам в аду.
Едва оказавшись в кровати, я начал отрубаться. Громов куда-то исчез, а затем с улицы послышались звуки боя. Я невольно напрягся, увидев пролетающий мимо окна огненный шар — было неприятно чувствовать себя беспомощным. Да, в палате, помимо нескольких врачей и четвёрки медсестёр, находилось трое бойцов в полной экипировке — с автоматами, брониками и прочей красотой, но помню, как с их коллегами буквально пятнадцать минут назад расправился старший инструктор, так что в безопасности себя не чувствовал.
Заметив мой напряжённый взгляд, один из бойцов бросил:
— Не бойся, там сейчас тяжёлая артиллерия работает. Наши не пропустят врага.
Утешил, тоже мне.
Однако минуту спустя, когда я услышал стрёкот пулемётов и взрывы за окном, явно от чего-то вроде ракет, я чуть охренел. Это ж что тут за база, раз у них здесь тяжёлое вооружение, в явно не малом количестве, имеется? Ещё сильнее я удивился лишь услышав шум вертолётных лопастей.
Я бы поудивлялся ещё, но в этот момент в мою вену на руке воткнулся шприц и я почувствовал, как в меня вливается какая-то химическая дрянь.
— Спи, спи, мой хороший, — прошептал мне на ухо знакомы ласковый голос, и я, не в силах бороться с подступающей темнотой, откинулся на подушку. Последнее, что я слышал, был чей-то удивлённый возглас и лязг автоматного затвора. Затем же наступила благостная тишина…
* * *
Не успели они отправить в палату Костю, как часть инструкторов, прикомандированных сюда для тренировок отряда Гром, подняла самый настоящий бунт. Прямо в коридор начали прорываться явно враждебно настроенные бойцы, не щадя никого. Персонал, рядовые сотрудники, грузчики…
Данная база служила не просто прикрытием. Вернее, помимо того, что она служила одной из тайных военных баз Конторы в столице (надо признать, не самой секретной), логистические перевозки и склады здесь были отнюдь не фиктивные. И пусть загружали здесь по виду вполне обычные фуры, вот только товар был строго предназначенный для нужд ФСБ — от оружия, поставляемого на ближний Восток и прочие регионы, до медицинских средств и наркотиков. Так что гражданского персонала здесь тоже хватало. Ну, как гражданского — люди знали где и на кого работают, но держали язык за зубами — подписка о неразглашении и хорошие зарплаты творили настоящую магию.
Были тут и офисные сотрудники, бумагомаратели, как их называл про себя майор. В основном девушки и женщины. И сейчас весь этот персонал массово гиб под взрывами гранат, выстрелами автоматов и ударами боевых техник нескольких десятков бойцов, что словно сошли с ума. И рвались они целенаправленно к палате с Костей, чего, особенно в свете последних событий, допускать было категорически нельзя. Парень был одной из немногих их козырных карт. Пусть не главной и даже не самой важной, но тем не менее — козырной, и лично Громов понимал, что сейчас, после предательства Андрея Геннадьевича (или как его там на самом деле звали), он остался старшим офицером среди тех, кто полностью понимал суть происходящего. А потому он немедля достал телефон и набрал экстренный номер, предназначенный для подобных ситуаций.
— Слушаю, — раздался властный, тяжёлый голос на том конце.
— Товарищ генерал, докладывает майор Громов, — скороговоркой проговорил он, прикрывая динамик от грохота по ту сторону коридора. — Экстренная ситуация! На базу Склад совершена атака, среди бойцов имеются предатели! Мы несём потери, срочно требуется подкрепление! Константин Корсаков принёс важнейшие сведения, меня с ним попытались устранить и сейчас он ранен. Враг прорывается к его палате, и…
— Я тебя понял, майор, — перебили его. — Продержитесь минуту, сейчас всё решим.
Связь оборвалась, и майор торопливо спрятал телефон во внутренний карман. Теперь оставалось лишь надеяться, что у них есть эта самая минута. Генерал-полковник Репин, непосредственный руководитель всех операций и новосозданного проекта «Игрок», был одним из самых влиятельных людей во всей Конторе. А некоторые шёпотом поговаривали, что и во всей стране. И не будь Громов сам Игроком, причём хорошо себя зарекомендовавшим, сумевшим своими
