пирамидке. Письмена на камне светились, переливались разными оттенками желтого, оранжевого и красного. Пирамидка как будто… ожила и задышала, источая в мир неведомую магию. Дак даже слышал едва ощутимый звон, словно тысячи мелких колокольчиков бились друг о друга. А еще этот звук, казалось, гудел внутри головы, и никто, кроме Дака, его слышать не мог.
Айлин тоже заметила перемену в бездушном камне и подошла к парню.
— Что случилось?
— Не знаю. Я задел ее ногой, и она вдруг…
Договорить вор не успел. Тонкий луч оранжевого света вырвался из вершины треугольника и метнулся к потолку, но вскоре погас. Звон же колокольчиков за этот короткий миг стал настолько сильным, что едва не оглушил, хотя и звучал по-прежнему внутри головы.
— Ты видела это? — спросил Дак.
— Да, — тихо ответила девочка.
— Думаю, мы что-то тут напортачили. Давай беги за чародеем, а я пока понаблюдаю.
Йов не смыкал глаз всю ночь. Он размышлял, вспоминал, сопоставлял.
После того, как Немезия увела стража башни в неизвестном направлении, дефены еще долго не могли отойти от оцепенения. Они ждали, что женщина-птица вернется и сообщит об удачном стечении обстоятельств. Но она не вернулась. Похоже, валькирию постигла участь следопыта и некроманта. Но и страж башни тоже не заступил на свой пост, так что ее жертва, судя по всему, оказалась не напрасной. В глубине души ученик магистра, конечно же, тешил надежду, что кто-нибудь — а может, и все трое — смог выжить, но здравый смысл твердил обратное. Бен-Саллена разорвали чудовища, Нондер разбился о скалы, а Немизия… что с ней могло произойти, Йов наверняка сказать не мог, но предполагал, что магическая стрела стража каким-то образом настигла ее в воздухе.
Нынче же он старался не думать о потерях. Да и теперь его голову занимали совсем иные мысли.
Когда стало ясно, что каменный гигант не вернется, дефены решили войти в башню Тьёрна. Ни замков, ни засовов, ни каких-либо заклинаний на дверях не было, поэтому попали внутрь обители древнего мага без препятствий. Но не без страха. Все же дом чародея, особенно одного из Богоподобных Творцов, мог таить в себе множество опасностей. Но, как выяснилось позже, Тьёрн или слишком сильно понадеялся на каменного стража, или поленился устанавливать защитные заклинания и ловушки, поэтому незваным гостям больше ничего не угрожало.
Жилище древнего мага оказалось на удивление просторным. Четыре трехкомнатных яруса соединялись угловатой крутой лестницей, подниматься по которой было крайне неудобно. Мелкие ступеньки, рассчитанные то ли на карликов, то ли на детей, особенно досаждали волоту. Потолки были украшены выцветшей и местами облупившейся фреской, иллюстрирующей забытые битвы древности. Стекол в окнах не было, поэтому ветер гулял по комнатам и выл как неугомонный зверь.
Йов сидел за массивным столом, вытесанным из огромного куска мрамора. Под ним располагалось кресло, тоже мраморное и ужасно жесткое. От столь искусно сработанной мебели веяло холодом, хотя ночь была теплой.
Поначалу ученик магистра трепетал от воодушевления, ведь ему выпала честь присутствовать в месте, которое века назад облюбовал для себя один из Богоподобных Творцов. Но позже успокоился. Он видел, что никто из его спутников не испытывает особого благоговения, находясь в доме великого чародея, так почему же он должен показывать слабость. К тому же, когда Йов добрался до стеллажа со свитками и брошюрами покойного хозяина, его интерес стал более определенным. Потому что теперь перед ним, наконец, стали открываться некоторые тайны этого злосчастного острова.
Эдмонд Тьёрн не состоял в верхушке правящего звена Богоподобных Творцов, однако ему была поручена очень ответственная работа — создать артефакт, способный усмирить и ослабить особую форму магии. Все это Йов узнал из разрозненных записей самого чародея. В них говорилось еще и том, что эта магия совершенно отличается от той, что они, Богоподобные Творцы, привыкли использовать в своих ритуалах и заклинаниях. Это совсем другая магия. Чужеродная. В записях было немало объяснений, но ученик Хранителя Барьера едва ли мог разобрать половину из них — у Эдмонда был плохой почерк, да и многие слова, несмотря на то, что писались на Общепринятом, были Йову не знакомы. Однако ученик магистра не был бы собой, если бы не попытался докопаться до истины или на худой конец нащупать ее макушку. Он стал выписывать самые значимые слова и фразы, характеризующие, как ему казалось, неизвестную магию.
И сейчас он задумчиво смотрел на потертую глиняную табличку, найденную среди разного хламья на одном из стеллажей. На ней было нацарапано несколько слов: другая жизнь, независимость, восполнение, неисчерпаемость. И еще одно слово было написано внизу крупными буквами и подчеркнуто два раза: разумность. Именно его ученик магистра чаще всего встречал в записях древнего артефактора. Но что древний чародей хотел сделать? Соединить «магию» и «разумность»? Бред! Подобное невозможно, ибо противоречит здравому смыслу. Правда, если подумать, Богоподобные Творцы за годы своего царствования создали много такого, что не вписывалось в рамки возможного или хотя бы допустимого.
Йов дотронулся до амулета и прошептал: «Вуальве». Заклинание не сработало, как и в последние несколько раз. Ученик Хранителя Барьера не мог дать этому точного объяснения, но догадывался, что причиной послужило какое-то заклятие, наложенное на округу башни Тьёрна. Или же ему мешали остаточные обрывки старых заклятий, которыми здесь пронизано само пространство, и которым, чтобы окончательно развеяться, понадобится еще много лет. Связаться с учителем он не мог, а значит, должен был разбираться во всем сам.
Сзади раздался шорох. Настолько тихий, что Йов поначалу подумал, что ему померещилось. Однако он все-таки обернулся и увидел стоящую в проходе Айлин. Девочка укуталась в походный плащ Деваны и ссутулилась, отчего при беглом взгляде могла сойти за старуху.
— Почему не спишь, дитя? — спросил он с легким раздражением.
— Тут… кое-что случилось.
— Что? — Йов внимательно посмотрел на девочку, уж слишком ощутимой была тревога в ее голосе.
— Дак… он… кое-что нашел… кое-что особенное.
— Куда он сунул свой нос? В какую-нибудь закрытую комнату? — Брови Йова нахмурились.
Девочка кивнула, в глазах промелькнул испуг.
— И с ним приключилось что-то нехорошее, верно? — предположил ученик магистра.
— Нет, он в порядке, но… в общем, вам лучше самому на это посмотреть.
Йов
