старшие его же собственной касты, вышедшие на берег: Кайпо, Ласа, Тайка. Не должен себя так вести старший, ох не должен.
— Да причём тут лагуна? — я развёл руками. — Копошись на своём мелководье, мне-то что? — И добавил: — А сейчас, не мешай нам, пожалуйста. Вождь, у меня всё готово.
И я, не обращая больше никакого внимания на Арииаху, повернулся, сделал шаг, другой, по направлению к плоту, кинул через плечо:
— Семис, ты идёшь?
И услышал:
— Ещё шаг, и ты мне не сын!
Похоже на пляже охренели все — такая вдруг тишина повисла.
Я обернулся, пытаясь сообразить, как реагировать.
Арииаху в трёх шагах, вытянул руку в сторону пацана, стоит с перекошенной от злобы рожей. Семис, растерянно смотрит на меня. Лицо бледное. И, судя по глазам, вот-вот ляпнет то, о чём потом вполне может жалеть.
У меня в голове прошелестел ворох вариантов, и вдруг… Ага! Точно!
— Семис, — я вскинул руку, останавливая приятеля, — подожди. Не говори что хотел. Послушай…
Быстро подошёл к нему, и так, чтоб слышал только он, попросил:
— Останься на берегу.
— Но Скат… — Семис изумился, — кто тогда тебе поможет?
— Семис, — я вгляделся ему в глаза, — это для дела, понимаешь?
Парень с грустью вздохнул и нехотя кивнул:
— Хорошо, Скат, как скажешь.
От пляжа отвалила целая флотилия: плот со мной, Каналоа и Хэчем; лодочка Телуа; большая пирога людей войны, с шестью воинами на вёслах и при полном вооружении. Пирогу использовали как ВИП-транспорт для вождя с помощником и шаманом. Ну и Ата был на борту, куда без него? Так же нас сопровождали три большие лодки касты сетей. Зачем? Да хрен знает. Арииаху тот конечно же увязался и всю дорогу пытался изображать юмориста: и плот дурацкий, и плывёт еле-еле, и вообще — кому вы доверились?
Плот и в самом деле не самое быстроходное плавсредство, я уже раз десять пожалел, что не перетащил его на руках, чтоб сразу выйти в открытый океан — до разрыва в барьерном рифе с восточной стороны, где можно было выйти на наших, мелкосидящих посудинках, тащились не меньше часа.
А потом мы ещё столько же, или дольше, шкандыбали до моего пляжика — я решил не рисковать, и бить тунца под базой. Я там и откос изучил так, что уже по приметным гребешкам могу глубину отмечать. И тунец там точно есть.
С Ата мы после того разговора почти не пересекались, но взгляд у отца войны… задумчивый. Не думаю, что после всего того что было он резко меня полюбил, но хоть палки в колёса не вставляет, и то хлеб. Ничего, поймёт, что мы с ним не конкуренты, и что я не лезу в его епархию. Хоть наглядно показал, что могу.
Мы с Каналоа гребли по очереди — не хочу, чтоб он выдохся, у меня на него планы. Парень, видимо и так всё понял.
— Значит так, боец, — подмигнул ему, в очередной раз сменив на вёслах. — Как видишь, Семиса с нами нет, это значит…
«Боец» не ответил, лишь сильнее сжал челюсти.
— Ты расслабься, — не удержался я от подначки, — не напрягайся перед нырком.
Вообще-то рискованно. И, по-хорошему, надо бы ничего не менять, ибо от «показухи» очень многое зависит. Но у меня прям предчувствие, что поступаю правильно.
— А ещё, подумай вот над чем… пока до места идём. Ты боишься подводных демонов? Боишься, что они, увидев тебя, спохватятся и утащат к себе, в ледяной подводный ад?
Сделал паузу, посмотрел в насупленное, сосредоточенное лицо Каналоа, что уставился за борт и не реагирует. Уверен — именно об этом он и думает.
— Тогда подумай вот ещё над чем… Знаешь, почему ты, ныряя, ни разу так ни одного и не увидел? Ну, кроме совсем низших, тех, что мы с тобой едим…
Каналоа поднял на меня удивлённый взгляд. Кажется, я угадал. Он конечно боится их увидеть, но в тоже время — наверняка удивлялся, что он ныряет всё глубже, а их всё нет и нет.
Ну что ж, боец, вот тебе версия:
— Да потому что я, — ткнул себя в грудь. — Морской дьявол. Из отряда таких же. Послан в это тело для… для отдыха от трудов… разных.
В округлившихся глазах Каналоа мелькнуло что-то типа: я так и думал!
Я зацепил взглядом офигевшего Хэча, но с пареньком потом поговорю.
— Вот поэтому ты и не видишь никого, там, внизу, — продолжил я просвещать бойца. — Потому что стоит им увидеть меня — разбегаются. В страхе и ужасе.
Теперь Каналоа смотрел на меня неотрывно.
— И как ты думаешь, я позволю какому-то занюханному мелкому демону забрать то, что принадлежит мне?
Тут бы опять: ночь, уголёк во рту, немного легковоспламеняющегося состава… Но ведь Каналоа всё это видел! И сейчас, думаю, у него в голове, как говорили мои противники из прошлого, «пазл складывается».
Мимо проплыл обрыв, с которого я когда-то прыгал. На обрыве стоит Семис, размахивая палкой.
— Хэч, — повернулся я к пареньку, — видел, как грести? Это не сложно. Смени нас.
Поменялись.
Хэч грёб неуверенно, плот постоянно рыскал, но мы были практически на месте — вот и пляжик показался, сейчас пустующий. Вот здесь и будем нырять — до берега как раз метров семьдесят.
— А теперь просто постарайся удерживать плот на месте, — попросил паренька, и усевшись на край плота, свесил ноги в воду.
— Ну так, что? — взяв моноласту обернулся я к Каналоа. — Я один сегодня ныряю?
Пауза затянулась не более двух стуков сердца.
— Я с тобой, Скат.
Я, почему-то, и не сомневался.
Сбросили в воду оба плотика-буя. Гарпуны пока лежат сверху, линь от каждого свободно свисает в глубину. Арбалеты у меня подвязаны снизу плота. Зарядимся, когда уже в воде будем.
На счёт арбалетов Ману расспрашивал меня долго, но я решил «включить дурака» — ничего не знаю, ничего не видел, и вообще — «не понимаю, о чём вы говорите». Что-то не хочется мне разгонять на островах гонку вооружений. Пусть и дальше пуляют друг в друга неоперёнными лёгкими стрелами. А то, в моей реальности прогресс вооружений вон до чего дошёл. Дайте мне хотя бы ещё одну жизнь прожить в условиях, где война — это сродни спорта с
