Ознакомительная версия.
— Если честно, — признался Ханами, улыбнувшись, — я про них совсем забыл.
Моши засмеялся.
— Как можно! — воскликнул он. — Ведь вот же они, прямо перед вами!
— И все-таки, — смущенно добавил Хантаго, — я забыл.
— Не беда, — Моши похлопал Хантаго по спине. — Для чего тогда нужны такие старые пни, как я? Как раз, чтобы напоминать. Еще отец вашего отца сказал мне однажды, что если мы не можем использовать луки для атаки, они превосходно сгодятся для защиты.
— И он был прав! — согласился Хантаго.
Они снова посмотрели на поле битвы. Победа была близка. Через час тяжелая пехота перешла в наступление, тесня дродов по всей линии фронта. Мун зажимал их в кольцо, и скоро оно должно было замкнуться. Конница инаров и санилов, понеся большие потери, оттеснила кавалерию врага на левом фланге, дав возможность легкой пехоте развить наступление. Хантаго даже послал тысячу лучников, которые должны были подойти вплотную к тяжелой пехоте и из-за их спин обстреливать врага, помогая преодолению сопротивления. Еще через час все стало ясно.
Хантаго и Моши видели, как лучники врага поспешно отступали вместе с командованием. Теперь ни в тех, ни в других не было никакого проку. Сражение было проиграно. С наступлением вечера, сделав последнее усилие, конница дродов, атаковав отряды Муна, позволила остаткам армии вырваться из кольца и пуститься в бегство, а еще через полчаса отступили и уцелевшие всадники.
Это была победа. Хантаго ликовал. Чуть раньше Моши отдал приказ отрядам санилов и инаров выйти из боя и заняться поисками раненых. Остатки пехоты Дапта также были отведены.
Когда последний дрод покинул долину, сражение было закончено. Несмотря на ужасную усталость, воины поднимали мечи к небу и радостно кричали.
В это время в долину примчался генерал Валис. Он спрыгнул с коня и бросился к Хантаго.
— Ваше Высочество! Поздравляю вас! — радостно восклицал он.
— Спасибо, генерал, — ответил Хантаго и протянул ему руку.
— Могу ли я просить вас об услуге? — спросил Валис.
— Конечно, — уверенно произнес Хантаго.
— Позвольте мне, взяв своих людей, вместе с генералом Муном преследовать остатки армии врага. Мои люди рвутся в бой, да и мне как-то не по себе от долгого стояния на месте.
— Что скажешь, Моши? — обратился Хантаго к Хранителю меча.
— Если генерал желает битвы, вряд ли стоит ему отказывать, — ответил тот с улыбкой.
— Тогда ладно! Спешите, генерал, а то они уже далеко. Не дайте им добраться до океана.
— Благодарю вас! — Валис поклонился и, развернувшись, быстро направился в своей лошади.
Хантаго проводил его взглядом.
— А теперь, — сказал он со вздохом облегчения, — нам осталось сделать еще кое-что. Только вот эта работа, пожалуй, самая печальная.
Из вернувшихся с поля боя солдат были собраны отряды, которые присоединились к Локаи в поисках выживших. До самой ночи они бродили по полю битвы, выискивая раненых товарищей. Когда были найдены все, кого можно было найти, армия императора вернулась в лагерь. Снова были выставлены дозоры. Остальные уснули вповалку, даже не вспомнив о еде.
Утром третьего дня месяца белого солнца, плотно позавтракав, воины снова вышли на поле боя. На этот раз они не искали раненых, а собирали павших. К полудню огромный курган из тысяч мертвых тел обложили дровами и подожгли, чтобы не оставлять погибших падальщикам.
Через несколько часов армия Таулоса тронулась в путь. Нужно было вернуться в Харангол, где предстояло подсчитать потери и набраться сил перед возвращением домой.
Перед уходом Хантаго распорядился оставить отряд из двух сотен человек для охраны метательных машин. Им следовало подготовить их для возвращения в столицу.
Так, закончилась ещё одна битва за свободу империи, которая навсегда останется в памяти тех, кто принимал в ней участие. Кому-то, посчастливится вернуться домой, а кто-то, навсегда останется в той долине, но их имена будут вписаны в историю, как имена тех, кто когда-то уже отдал свою жизнь во имя процветания империи Таулоса!
Когда ты в чем-то провинился,
Кажется, что весь мир смотрит
на тебя с укором.
Когда сделал что-нибудь хорошее,
Кажется, что никто этого не замечает.
Четвертый день месяца белого солнца. 2860 год Четвертой Эпохи.
Вернувшись после битвы в свой лагерь возле Харангола, имперская армия стала ждать возвращения генерала Валиса и десяти тысяч всадников, которые отправились в погоню за остатками армии дродов.
Когда воины вновь расселились по палаткам, стало ясно, что половину из них можно сворачивать. Потери, которые понесла армия Таулоса, были огромны. Каждый третий навсегда остался в долине. Теперь о них напоминали пустые палатки, возле которых больше не разводили костров.
В течение следующих десяти дней люди приходили в себя.
Раненых поместили на северной оконечности лагеря, чтобы облегчить уход за ними для лекарей, которые каждый день проводили здесь, стараясь помочь пострадавшим. Количества лекарей, прибывших вместе с Хантаго, явно не хватало, и поэтому каждое утро из города прибывали ещё около десятка местных целителей. Остальные воины отдыхали, бродя по лагерю или отсыпаясь.
На пятый день после возвращения Хантаго созвал совет. В нем принимали участие Моши, генералы Сафар и Инкаон, князья Дапт и Локаи и, конечно же, сам Хантаго. Укрывшись в большой палатке от палящего солнца, они обсуждали дальнейшие действия. Было решено дождаться возвращения генерала Валиса с его отрядами, а затем выслать гонца с приказом для людей Сафара, которые остались охранять метательные машины. Они должны были выступать в Таулос немедленно, а основные силы имперского войска нагонят их по дороге. Так же Хантаго велел отправить посыльного к князю Митцу — отцу погибшего У-Фаса, чтобы сообщить о смерти его сына.
Пока шло совещание, Агот и Сенгтай оставались у входа в палатку. В какой-то момент к ним подошёл Сорук, и теперь все трое сидели на земле в ожидании возвращения Локаи.
— Как тебе первая битва? — спросил Агот у Сорука, чтобы хоть как-то скоротать затянувшееся ожидание.
Сорук пожал плечами и вместо ответа задал вопрос:
— Интересно, как долго мы будем сидеть здесь?
— Пока не кончится совещание, — пояснил Сенгтай, ложась на траву.
Сорук внимательно посмотрел на него, а затем, повернувшись к Аготу, произнес:
— Вообще-то я имел в виду это место, — он указал рукой на лагерь, — сколько мы будем оставаться здесь, возле стен Харангола?
Ознакомительная версия.
