Весь корабль за считаные секунды превратился в решето…
«Ведь таких крупных феррумитов в харонской „метели“ не бывает…» – скользнула последняя мысль.
— Бывает, — раскатисто захохотало эхо.
Последний рейс так и не ушел в черную высь…
Стас проснулся от собственного вскрика. Виски были покрыты холодным потом, форменная рубашка прилипла к влажной спине, сердце колошматилось, как бешеная птица в клетке.
Он поморгал, соображая, где находится, глубоко вздохнул и энергично растер ладонями лицо. Отнял руки, посмотрел на них, будто ожидая увидеть рваные раны от харонской «метели». Нет, все в порядке, целая, хотя и грязная кожа с дугообразными линиями жизни и прочей лабудой.
— Хорошо, что проснулся. Я хотел тебя разбудить, да сам задремал, — сонно пробормотал Уиндел, поднимаясь с расстеленного на полу брезентового чехла. — А чего ты орал-то?
— Сон, — успокаиваясь и молниеносно забывая подробности видения, ответил Нужный. — Полет проходит штатно?
— Вроде происшествий не было. Подруга твоя вон… спит еще. Мы уже недалеко от Точки.
— Сам вижу, — протирая глаза и оглядывая приборы, зевнул Стас. Он вдруг напрягся, посмотрев на радар ближнего радиуса. — Странный сигнал какой…
— Что за сигнал? — тут же встрепенулся Жаквин.
— Будто вот здесь, прямо на границе ближнего пеленга, волны слегка рассеиваются…
— Не отражаются и не проходят дальше беспрепятственно? — уточнил ученый.
— Точно. Постой-ка… — Стас покосился на него. — Ты откуда знаешь?
— Пока ты в звездные войны с вояками играл, я, между прочим, в «ящике» на «Данихнове» трудился и много чего выведал. Это корабль из предполагаемой системы Z.
Стас быстро вернулся к изучению поступающей информации. Ввел несколько запросов, уставился на цифры и кривые траекторий ближайших тел.
— Невозможно, — наконец сказал он. — В радиусе десяти световых секунд – лишь три наших патрульных корвета, одинокий корабль обнаружения Игреков и, собственно, Точка перехода.
— А ты не локаторам верь, а глазам, — посоветовал Уиндел, становясь рядом. — Можешь визуальную картинку на этот экран вывести?
— Жаквин, ты что, переутомился? — вскинул брови Нужный. — Здесь расстояния астрономические все-таки. Никакая оптика на этом истребителе не даст такого увеличения.
— Если только угловой размер объектов не соразмерный.
Стас внимательно посмотрел на ученого, но тот, по всей видимости, даже и не думал паясничать.
— Длина их кораблей три тысячи километров? — вкрадчиво поинтересовался Нужный.
— Нет, конечно, — улыбнулся Уиндел, — такие габариты противоречат законам рациональности и эргономики в судостроении. Ты просто меня невнимательно слушал. Я сказал: угловой размер объектов, а не кораблей.
— То есть как? А разве это не одно и то же?
— В их случае – нет.
Стас, чувствуя, что кто-то из них двоих явно теряет рассудок, все же вывел на основной дисплей максимально увеличенное оптическое изображение сектора пространства, где сканеры зафиксировали волновую аномалию. На экране возникла странная картинка: редкие точки ярких звезд, частые – тех, которые потускнее, сотни светлых крошек 15–20 звездной величины, и… правильный черный круг посередине. Выглядело это так, словно кто-то взял и вырезал из аппликации неба кусок через трафарет, оставив вместо него пустоту.
— Оптика барахлит, наверное, — проговорил Стас.
— Ничего у тебя не барахлит… — отмахнулся Уиндел, с азартом истинного «ботаника» глядя на изображение. — Красотища, а!
— Что же это, по-твоему? — неверным голосом спросил Нужный, отмечая, что к ним подошла заспанная Вера.
— Это их кокон.
— Какой кокон? — тупо переспросил Стас. — Они бабочки, что ль?
— Да нет, скорее всего тоже люди. По крайней мере, я уверен, что геном у них идентичен нашему – те же 23 пары червячков. Только вот по уровню технического развития ребята явно переплюнули наши Солнечные на пару-тройку сотен лет.
— Защитное поле, что ль? — не унимался Стас.
— Скорее – модифицированное пространство, в котором их корабль находится в полной безопасности. Радиус около двух тысяч километров. Но это лишь мои предположения, сам понимаешь – эмпирических данных пока нет. Красота-то какая! Когда еще увидишь такое!
— Ладно, чуть больше полугода назад мы и вообразить не могли, что существуют несколько Солнечных. Во Вселенной много чудес. Хотя, бесспорно, явление забавное. Интересно, на чем такая хрень у них работает?…
— Понятия не имею. Чтобы знать – «как?», сначала надо определить – «что?», — философски подметил Уиндел. — Кстати, толстокожий мой прагматик, ты можешь просчитать курс этой штуковины?
— Тут и считать нечего. Она движется… — Стас прикоснулся к паре сенсоров и глянул на появившуюся вязь кривых и мешанину чисел. Через миг его глаза в буквальном смысле слова полезли на лоб. — Она движется идеальным параллельным курсом.
— Параллельным с чем?
— Не с чем, а с кем! С нами! — выкрикнул Стас, плюхаясь в кресло. — Готовьтесь, сейчас буду снова увеличивать тягу!
— Это, типа, почетный эскорт? — подала голос Вера, садясь на пол и разбирая спутанные после сна волосы.
Ей никто не ответил.
До входа в Точку оставались считанные минуты…
Неисследованная область пространства
Для каждого из нас есть свои точки перехода на иные уровни самопознания и восприятия жизни. У кого-то их одна-две: половое созревание да кризис среднего возраста. У других гораздо больше: встречи и разлуки, боль и счастье, первый прыжок с парашютом и нелепое падение в открытый канализационный люк, восторг и страх. У третьих такие изломы случаются чуть ли не каждый день, их путь усыпан мелкой радостью и недолгим разочарованием.
В целом, люди уравновешены в своем стремлении познать внутрений и внешний мир. Они проходят именно столько точек, сколько необходимо для достижения определенной гармонии. И очень немногие чувствуют тот момент, когда пройдена очередная точка, после которой вектор движения слегка или радикально изменился.
Мы слишком увлечены самим процессом ходьбы для того, чтобы успевать смотреть на каждый отдельный шаг со стороны. И, слава богу, это нормально…
Отключив надоевший счетчик Гейгера, Стас велел всем проглотить пилюли, выводящие радионуклиды из организма. Он проверил показания ближних радаров и с неудовольствием отметил, как чужой корабль, окруженный неведомым темным полем, появился из Точки практически следом за их «Янусом». Правда, черный шар стремительно погасил скорость и завис в пространстве, не пытаясь даже выйти ни на какую стабильную орбиту. Он словно бы… растерялся.
