и половина приборов не пашет… Вот на хрен ты полез сразу?! Нельзя было сперва стрельнуть в небо?!
– Я, что ли, сталкер?.. – вяло оправдался я.
– Да ты же на войне был! – возмутился Морозов.
– Но не в танковых войсках-то. – В голове моей потемнело, хотя в кабине и так было темно.
– Ну, короче… все аптечки на тебя переведем…
Вездеход все же завелся…
Правда, было ощущение, что мы просто едем на телеге: ни фары, ни прожекторы не работали. Не светилась панель, не подсвечивалась призма в перископе.
Про разогрев еды тоже стоило забыть, но нам уже это и неактуально.
Обогрев от двигателя Морозов вырубил, чтобы не заглохнуть. Поэтому в кабине было заметно прохладнее, хотя, конечно, не так, как снаружи. Мощности аварийных «Сердец Шера» хватало только на мотор.
Возможно, «холодцы» проделали дыры в корпусе – даже в «шкуре» было очень холодно: подогрев костюма я берег.
Наша «двадцатка» наконец выскочила из сумерек Серого леса, а перед нами в узких полосах смотрового стекла были видны простирающиеся меж крупными скальными валунами белесые поляны, окаймленные редколесьем.
Я начал чувствовать некую неуверенность.
Не то чтоб я забоялся или раздумал – просто руки и спина болели.
Навскидку нам осталось километров двадцать, может, чуть меньше: карту смотрели под фонариком около десяти минут назад. Топлива хватит примерно на половину.
Видимость прекрасной панорамы начала портиться: ветер усилился, правда, дул со стороны холмов нам в корму.
– Скажи мне, Сергей, – я попытался придать голосу полное спокойствие, – это же не Хиус начинается? Правда?
– Я тебе что, метеостанция? – проворчал тот. – Откуда я знаю? Так вроде не похоже…
– Жми, Сережа, жми… – бормотал я в ответ.
Тот лишь мрачно молчал, стиснув зубы и вцепившись своими кулачищами в рычаги управления.
Мощные порывы ветра хлестали по бортам машины, с шумом осыпая иглами мелкой россыпи льда и снега. Я буквально ощущал, как подпрыгивает многотонная машина от ударов ветра, который давит по всему корпусу, по каждой заклепке…
Я даже и представить себе не мог, что снег может делать воздух белым, мутным: словно молоко разбавили чернилами и попытались перемешать огромным половником.
Морозов включил-таки фары: мы умудрились немного зарядиться от генератора.
Но фары не очень-то и помогали, вокруг кружилось белесое марево – было ощущение, что нас затягивает в некую огромную трубу.
Внезапно вездеход обо что-то ударился правой стороной, Морозов начал выравнивать машину, а затем заглушил двигатель.
– Не могу я дальше! – сплюнул Морозов. – Хочешь, пешком пойдем?!
– Сережа, езжай потихоньку… – умоляюще прищурился я.
– Куда?!
– Сережа, езжай, тебе говорят! – рявкнул я.
– Сам езжай, – Сергей кивнул в белую мглу за смотровым окном. – Как я поеду?
Оба мы были измотанные и уставшие, и это сказывалось все больше. И именно сейчас допускать этого никак нельзя.
– Если будем стоять, нас снегом занесет, – привел я последний аргумент.
Морозов молчал. Возможно, он придумывал какую-нибудь колкость или веское возражение: на лице его отображалась работа мысли, а взгляд с ненавистью смотрел в туман пурги.
Наконец он так же молча встал, развернувшись на кресле, и, отцепив со своего рюкзака каску, надел ее и опустил на стеклянное забрало навесные очки.
Потом он повертел головой в разные стороны, ухмыльнулся, завел двигатель и осторожно тронул машину вперед.
И до меня дошло!
Он включил на забрале арт «Око Азера»! Оно же просвечивает даже твердые поверхности, значит, и сквозь пургу будет видно!
– Да ты просто гений, мать твою! – воскликнул я.
– Ага, – мрачно согласился Сергей, – гений среди дерьма и удобрений…
И было непонятно, кого он сейчас унизил, себя или меня, но я только усмехнулся, опустив те же очки на стекло. Белесая мутная мгла расцветилась тускло-салатовыми силуэтами рельефа и редких деревьев. Да, видимость была невелика – но она была!
Наконец-то мотор немного похрипел, кашлянул, а затем взвыли на пару секунд электрические движки, и плавно все затихло…
Тишина, лишь потрескивает остывающий металл…
– Приехали… – сплюнул Сергей, и я готов поклясться, что его плевок ударился о металл льдом.
Голова на холоде соображает плохо. Я знал, что надо идти, и не понимал этого – какое-то время сидел, тупо глядя в замерзшее изнутри смотровое стекло.
– Бери рюкзак, – сказал Сергей, полезший собирать из вездехода все полезное с его точки зрения.
Это не был Хиус: внезапная метель прошла так же резко, как и началась.
Боюсь представить, что бывает при ледяном смерче!
Можно сказать, повезло, что топливо кончилось почти одновременно с метелью.
Ровная сиреневая глазурь снега простиралась перед нами широкой наклонной долиной, на которой выделялись редкие, занесенные снегом камни и пара покореженных металлических конструкций неизвестного назначения.
Долина напоминала наклоненное блюдце с выпуклым центром на донышке. А в дальнем ее конце снова громоздился заснеженный скальный хребет, в центре которого возвышалось циклопического размера строение.
Строение чем-то напоминало гигантскую детскую юлу, только на длинной ножке. Как оно за тысячелетия не упало под напором ледяных ветров? Непонятно. Это все постройки Древних и неподвластные нам технологии. Умели предки строить – ничего не скажешь.
Конечно же, я сотни раз видел фотографии «Барбакана Мертвых» в газетах, журналах и учебниках, но одно дело картинка, другое – вот она, цель моего похода! Закрывает часть фиолетового неба…
Морозов достал из вездехода две пары лыж, после чего мы решили взять с собой «Сердце Шера», хотя бы одно. На вездеход его питания уже не хватало, а вот нам для обогрева надолго хватит. Резерв!
Надев рюкзаки и встав на лыжи, мы пошли напрямик по снежному покрову без единого следа.
Первым шел Сергей, прокладывая лыжню, так как я на лыжах ходил не так часто, да и под Куполом в основном. Зимы у нас не очень-то суровые и снежные.
Через какое-то время мне было уже жарко, а громада «Барбакана» между скалистых утесов приближалась с каждым шагом.
Гул в небе первым услышал я и ткнул Морозова в спину палкой, чтобы тот остановился.
Это был даже не гул, потому что этой хреновине гудеть вроде бы нечем, это какой-то свистящий зуд… зудящий свист. И как бы я расслышал такое под шлемом? Да никак. По спине прошла волна мурашек, и я резко обернулся, задрав голову вверх.
Снова волна холода прошла по телу, и это не сквозняк: по темно-фиолетовому небу летел небольшой, сверкающий в закатных лучах солнца диск, у которого не было видно ни единого намека на двигатели. Такие дисколеты существуют в Куполе буквально в штучных экземплярах и являются артефактными изделиями Древних. Это та немногочисленная техника предков, которой мы научились управлять, полностью даже не понимая принцип ее действия. Подобный дисколет, только побольше, наше правительство использовало для редких контактов с ближайшими соседними Куполами.
Купить себе такой не мог позволить ни один миллионер –
