Так случится, если он попадёт в цель. Но Келл промахнулся при первом выстреле. Даже с движущейся площадки, даже через дождь, даже при частично закрытой мишени, но он должен был попасть в цель.
Виндикар стремительно принял решение и занялся затвором винтовки. Он извлёк неиспользованную "Занозу" и одним быстрым движением большого пальца переправил патрон с красным кончиком из кармана на своём рукаве в открытый патронник.
– Чего ты ждёшь? – закричал Койн. – Убей его!
Затвор "Экзитуса" дослал пулю "игнис"[28], и Келл увёл винтовку от объекта. Он не обращал внимания на крики Койна, и его прицел заполнил силуэт топливного заправщика.
Его следующий выстрел пробил главную цистерну с прометием, и зажигательная смесь внутри пули вспыхнула. Облако оранжевого огня перевернул челнок и окутало его пламенем. По летательному аппарату ударили взрывные волны влажного воздуха, и судно резко бросило вниз. От удара при приземлении с треском отломились шасси.
Келл встал на ноги. По взлётной полосе, отскакивая от её покрытия, процокали упавшие с неба кусочки металлического корпуса. Сначала он видел лишь прыгающие извивающиеся контуры языков пламени, но затем из обломков вырвалось что-то красное и дымящееся и припустило бегом к зданию терминала космопорта.
Виндикар зарычал и вскинул винтовку, но вес оружия сказал ему, что магазин был пуст. Он выругался, вставляя новую обойму и уже понимая, что это не имеет смысла. Когда он снова заглянул в прицел, Гарпун исчез.
– Он убежал, чтобы укрыться, – начал он, разворачиваясь,– мы должны...
– Эристед? – голос сестры пригвоздил его к месту. Она лежала на полу, и её лицо было восковым и тусклым. На её губах была кровь, и когда она передвинула руки, он увидел зазубренный кусок кости, который выпирал из её груди.
Он уронил винтовку и подбежал к ней, падая на колени. В душе бушевали старые чувства, сильные и давным-давно похороненные.
– Дженникер, нет...
– Ты убил это?
Он почувствовал, как от щёк отливает кровь.
– Пока нет.
– Ты должен. Но не из-за гнева, понимаешь?
В душе Келла вскипела холодная, знакомая ярость, которая всегда придавала ему силы. Эта была та же самая жгучая, леденящая душу энергия, которая гнала его вперёд с того самого дня в схоле, с того самого момента, как женщина в одеждах клана Виндикар сказала, что они знают имя человека, убившего его родителей. Это был его неисчерпаемый источник движущей силы, бездонный родник чёрных эмоций, который делал его таким превосходным убийцей.
Щеки Келла коснулись кончики пальцев его сестры.
– Нет, – сказала Соалм, и в её глазах стояли слёзы. – Прошу, не показывай мне снова это лицо. Только не месть. Этому нет конца, Эристед. Оно всё продолжается, ещё и ещё, и оно поглотит тебя. Не останется ничего.
Келл почувствовал опустошённость внутри, как будто он был ненаполненным сосудом.
– Уже ничего не осталось, – сказал он. – Ты забрала всё, когда порвала со мной. Последнюю ниточку родства, которая у меня была, – он посмотрел вниз на свои руки. – Это всё, с чем я остался.
Дженникер покачала головой:
– Ты не прав. Также, как была и я. Я позволила тебе уйти в ту ночь. Я должна была заставить тебя остаться. Мы могли бы прожить другую жизнь. Вместо этого, мы себя обрекли.
Её жизнь угасала, и он это видел. Его охватил всплеск дикой паники. Его сестре предстояло умереть, и он не мог сделать ничего, чтобы это остановить.
– Послушай меня, – сказала она. – Он наблюдает. Бог-Император ожидает меня.
– Я не...
– Тсс, – она прижала палец к его губам, дрожа от мучающей её боли. – Когда-нибудь... – Дженникер втиснула в его ладонь какую-то вещь и сжала поверх неё его пальцы. – Спаси Его жизнь, Эристед. Он поставит меня по свою правую руку, и я буду с матерью и с отцом. Я буду ждать тебя там. Мы будем ждать тебя.
– Дженникер..." – он пытался найти правильные слова. Попросить её простить его. Понять. Но в её глазах уже были все нужные ему ответы. Он видел в них бесконечную уверенность и полное отсутствие сомнений.
Она с трудом вытащила из своего кармана узкий токсичный корд.
– Сделай это, брат, – сказала она ему с нарастающей болью. – Но не ради мести. Ради Бога-Императора.
Прежде чем он успел её остановить, она коснулась своей ладони кончиком похожего на иглу оружия и проколола кожу. Келл вскрикнул, когда её веки затрепетали и закрылись, и она обмякла в его руках.
По фонарю кабины барабанил дождь, шипело пламя. Он понял, что сбоку от него кто-то есть. Там стоял Койн, держа в руках его снайперскую винтовку.
– Виндикар, – заговорил Тень. – Каковы твои приказы?
Келл разжал пальцы и увидел золотую аквилу, испещрённую пятнышками крови.
– Именем Императора, – сказал он, поднимаясь на ноги и забирая оружие, – следуйте за мной.
СЕМНАДЦАТЬ
Противостояние
Дуэль
Ликвидация
1Келл поднял глаза, когда из ангара, где был спрятан "Ультио", появилось Койн, и его лицо застыло. Мальчишеская физиономия, видимость человеческого обличья – всё это ушло. Каллидус предпочло обнажить то, что жило за фасадом личины Тени. Андрогинная фигура была одета в свободный матово-чёрный маскировочный комбинезон, похожий на те, что носили Келл и Тариэль, но с маской-капюшоном, который облегал каждую линию лица ассасина. Единственным, что придавало ему выразительности – если это вообще можно было назвать этим словом – были изумрудные овалы глаз. В них сверкала холодная сосредоточенность, и ничего более. В памяти Келла всплыли деревянные манекены, которыми пользуются художники – нечто, полностью лишённое эмоций и внутреннего огня.
Голова Койн склонилась набок:
– Ещё есть время передумать, – голос был таким же бесполым и бесцветным, как и фигура. Без чьего-нибудь лица, с которого можно было говорить, Каллидус, казалось, потеряло способность производить хоть какое-нибудь впечатление.
Келл проигнорировал это заявление, заново проверяя забранные им с корабля свежие обоймы для пары "Экзитусов", винтовки и пистолета.
– Помните план, – сказал Виндикар. – Мы все видели, что оно может вытворять. Теперь нас только трое.
– Ты это видел, – негромко произнёс Тариэль. – Мы все это видели. На катушке памяти и там, снаружи... Это не человек.
Койн принуждённо кивнуло:
– И не ксенос. Не чужак в этом смысле.
– Это объект – и это всё, что имеет значение, – резко возразил Келл.
