Вот и здесь уже нечто подобное произошло, а чего, живодёры так до конца не могли вникнуть. Их окружили. Перед ними мелькнули странные тени и…
Призраки разоружили их, не став кончать сразу, затеяли помучить, мстя за былые обиды.
До слуха одного из них донеслись оголтелые вопли.
— Я жив… — не поверил тот, кто ожил, отрывая лицо от горячего песка пекла. Не сразу вспомнил: где находится и кого являет собой.
На глаза попались отродья. В оптический прицел и разглядел то, чем они там занимались.
— Чёрт, живодёры…
Над ним самим нависла тень угрозы. Пришлось реагировать на неё поворотом дула автомата, и… его перехватил лапой призрак, отводя от себя.
— Не вздумай стрелять, Глыба!..
Сознание подкинуло иное определение собственного имени — Глеб. И то хлеб. Спецназовец оживился.
— Так вот оно что — и лиха беда начала!
Он всё ещё сомневался, что является мертвецом-смертником и пребывает в адском мире, а ни и ином, и более суровом.
— Да уж куда — и может быть! Похоже, отсюда у таких как мы нет назад пути! Все здесь поляжем, а рано или поздно сдохнем! — заявил призрак.
Глеб не сразу признал его, а лишь после того, как тот стянул маску-приз с головы, оголяя лицо.
— Точно…
Имени-прозвища не ведал того, кого к нему приставил Громов — и являлся командиром группы прикрытия.
— Будем знакомы… — предложил тот наконец-то познакомиться поближе. — Нюх…
— Почему? — заинтересовался Глеб странным прозвищем призрака.
— Потому что моя фамилия — Носов.
— А ну да! И где логика?
— Проще простого — это ад! Не Носом же меня называть за глаза! А есть ещё Око…
Тот присоединился к ним, работая вторым номером Нюха на подстраховке. И держал в руках не дротик или лук со стрелами, а СВД.
— Где мы? — продолжил выяснять Глеб.
— На заставе.
— Неужели? И почему нас не тронули исчадия?
— А ты взгляни на себя и на них — особенно отродий…
Сходство очевидно — на то и призраки. И пока одни из группы Нюха разделывали туши демонов для маскирующих элементов будущих маскхалатов, иные занимались живодёрами.
— Всё-таки притащились, — уяснил Глеб. — А почему поздно и в небольшом количестве?
— Это и выясняем, — уверил Нюх, предложив присоединиться к допросу.
Голос одного из живодёров показался знаком, но по лицу не определишь, а вот иного и признал по фактуре Глеб.
— Жижа?!
— Да, это я! И меня подставили, как вас! Живчик — скотина!..
— Где он? — резко обернулся Глеб, припадая на колено. Медленно осмотрелся, полагаясь на оптический прицел оружия, подобранного им там, где на него натолкнулись точно такие же призраки, как и сам.
И нигде никого и ничего — ни людей, ни исчадий с отродьями. Заставу проутюжили НУРС — определил он навскидку. В одной из таких воронок оставленной от взрыва и залегли смертники, занимаясь иными мертвецами.
— Кончайте с ними… — выдал Глеб.
— Давно пора, Глыба… — порадовался Нюх.
— Нет! Не делайте этого! — возопил Жижа.
— Да вы что!? — дал понять Глеб: подопечные не так поняли его. — Я в том смысле: с допросом! А ща любой штык пригодится нам, и без разницы кто! Даже живодёры!
Затем он выяснил, сколько вообще уцелело людей на заставе. Из батальона что-то около взвода, да и то в разобранном виде.
— Где-то десятка два штыков наберётся, если вместе с этими ублюдками, — кивнул Нюх на трио живодёров. — А в качестве транспортного средства разбитая "Тунгуска", ну и вьючные порождения странных на вид погонщиков. Хотя скорее даже наездников!
По его жесту Глебу продемонстрировали хабар — отрубленные головы. Одну уже ошкурили на приз до состояния черепа.
— Никто раньше не встречал их? — поинтересовался спецназовец.
Нюх отрицательно качнул головой.
— Вообще столкнулись впервые!
— И мы… — вставился к слову Жижа. — Через меня весь здешний хабар проходит, но такой ещё и сам не видел!
— Что с женщинами? — напомнил Глеб про давешний уговор. И готов был забыть о невыполнении части договора снабженцем-живодёром, если сумеет прояснить ситуацию относительно них.
— Таки Живцов мне ничего не поведал про них! Молчит, скотина! Но ничего, я ещё доберусь до него…
— Это всё — его работа? — указал Глеб кивком головы за пределы воронки.
— А то кого же, его — живодёра! Кстати, при мне один из его помощников — Окурок…
— Пеленг я… — представился тот, и пока на словах, а мог чуть иначе и иным образом — стать настоящим мертвецом, а не бродячим призраком.
— Таки как говориться: всё для тебя, партнёр, — снова ввернул Жижа.
— Молчал бы уже, а лучше всего…
— А я что — и невиноват! Сам пострадал… из-за тебя! Купился, да… живодёры…
— Прокинули… — расцвёл лицом Нюх.
— Ну и где мой полк, а дивизия?! — изменился и Жижа.
— А где обещанная колонна бронетехники? — взъелся Глеб на него.
— Во-о-от… — затянул Жижа, указав на разбитую "Тунгуску". — Подойдёт?
Одна гусеница порвалась. Про корпус с вмятинами и пробоинами вообще отдельный разговор.
— Уже что-то, но не совсем то, — отметил Глеб. — Связь работает, а имеется в наличии?
— Сделаем, — уверил Жижа, отрядив пинка Окурку.
— Пеленг я…
— За работу, живодёры…
Те готовы были забить… косяк, но даже на работу не пришлось. Призраки из числа легионеров-смертников могли покончить с ними раньше, чем исчадия — сами превращались в них, меняя обличие с отродий на демонов. Даже повадки перенимали, демонстрируя друг другу, добиваясь схожести.
Глеб ещё раз покосился на хабар странного вида. Похоже, им удалось завалить каких-то элитных воинов, даже вожаков кланов на манер Ёбыра у упырей.
Почему именно отродье вспомнился ему, а не те люди и гарнизона, кто навечно остался на заставе? Тупо уставился на их обезглавленные тела. Внутри вспыхнул жар. Его подрывало на месть, но Люба…
Воспоминание о любимой охладило его боевой пыл. Запал не иссяк, но воевать больше не мог — было тяжело, и не сносить тяготы пекла в противостоянии с адскими исчадиями да порождениями, а сама мысль о безысходности незавидного положения. Хотя опять же не без разницы — кто кого. Если демоны людей — итог очевиден, но и наоборот. Возможно кто-то из них, точно также как и он думает о том же, но вынужден идти в поход, устраивая набеги на земли пекла в аду, а в преисподней самого ждёт самка или бестия — беса, а то и демонша демона. Неужели не могут жить в мире? Хотя бы заключить перемирие? И пример в случае с упырями на лицо — Ёбыром, как вожаком одного из кланов отродий. Но опять же вурдалаки их заклятые враги — соответственно не пойдут с приматами на мир — не позволят исчадия.
