– Так вы действительно полагаете, что оперативная группа ассасинов сможет это сделать?
Вальдор слегка пожал огромными плечами:
– Я полагаю, что у них есть шанс, если удастся прекратить бессмысленные трения между кланами.
Малкадор улыбнулся:
– Видите, генерал-капитан? Я не лгал. Я нуждался в вашей проницательности. Вы мне её предоставили.
– Я не закончил, – произнёc воин. – Ванус был прав. Если Император узнает об этой миссии, его это не обрадует. А он узнает, когда я перескажу ему каждое слово из того, что было сегодня сказано в этой комнате.
Улыбка Малкадора пропала:
– Это будет ошибкой, кустодий. Фатальным заблуждением по поводу вашей роли.
– Вы же не настолько надменны, чтобы полагать, что знаете лучше, чем он? – сказал Вальдор. Его тон стал жёстче.
– Конечно нет, – огрызнулся в ответ Малкадор с разгорающимся раздражением. – Но вы понимаете, также хорошо, как и я, что для того, чтобы защитить праведность Терры и нашего повелителя, некоторые вещи не должны выходить на свет. Империум – деликатное дело, и мы оба это знаем. Все усилия, затраченные нами в Великом Крестовом Походе, труды Императора – из-за мятежа Хоруса всё это оказалось под страшнейшей угрозой. Войны, что ведутся в этот самый миг, происходят не просто на полях битв далёких миров и в пустоте космоса! Они идут в сердцах и умах, и на прочих менее вещественных планах. Но сейчас перед нами открывается возможность сразиться в тенях, незримо и незаметно. Покончить с этим кровавым делом так, чтобы по его следам не заполыхала вся Галактика! Стремительное завершение. Снести змее голову одним ударом, – он глубоко вздохнул. – Но многие могут счесть подобное подлым. И использовать это против нас. Чтобы отец санкционировал уничтожение собственного сына... Возможно, это выходит за всякие рамки. И именно поэтому о некоторых вещах нельзя говорить вне пределов этого помещения.
Вальдор скрестил на груди мускулистые руки и уставился на Малкадора сверху вниз.
– Это заявление несёт все признаки приказа, – сказал он. – Но мне интересно, кто его отдаёт? Магистр Ассасинов или Регент Терры?
Глаза Малкадора мерцали в полумраке.
– Решайте сами, – сказал он.
3
До просвещения, принесённого Императором, здание, где размещалось отделение Стражи, было обителью идолопоклонства и культа предков. В склепах под главным залом некогда погребали тела знати и прочих признанных достойными этой участи. Каждый уголок здания был забит огромными безвкусными статуями и прочей экстравагантной мишурой, а галереи и нефы расходились к часовням, посвящённым каждому из тех божеств, которых колонисты Первого Основания принесли с собой с Древней Земли. Сейчас склепы стали тюремными камерами и хранилищами данных, арсеналами и комнатами для переодевания. В часовнях сменились обитатели, в качестве икон выступали безопасность и бдительность, а все скульптуры и идолы были уничтожены и забыты, за исключением немногих, что сохраняли в музеях в качестве признаков отсталости прошедших времён. Впрочем, всё это случилось задолго до того, как Йозеф Сабрат появился на свет. На Исте Веракруз едва бы наскреблась горстка живых граждан, которые помнили бы хоть что-нибудь из прошлого, в том числе и религию.
Перерождение собора в обитель правосудия пошло зданию на пользу. Оно служило Страже столь же впечатляющим домом, что и давно ушедшим священнослужителям. Сабрат пересёк главный холл по его длине, миновал открытый квадрат двора ожидания, где горожане стояли в очередях и спорили с егерями, которым не повезло быть отряженными на работу за стойками, и прошёл через пункт проверки, в котором бесстрастный вооружённый сервитор бдительно мазнул по лицу Йозефа веером зелёных лазерных лучей, прежде чем его пропустить. Он небрежно кивнул группе других префектов из Западного Коллектора, которые столпились вокруг доски "Девятерицы костей" с конусами фишек и махали ему руками, призывая присоединиться к игре. Вместо этого он поднялся по спиральной лестнице на второй уровень. Верхние этажи были почти что зданием внутри здания, многоярусным бункером, который соорудили в похожем на ангар главном холле и встроили в основную конструкцию. Помещение пребывало в своём обычном состоянии запущенного полуконтролируемого хаоса. Для тех, кто знал, как он устроен, кипы шероховатой бумаги, сделанной из виноградной древесины, и неровные штабеля контрастных пиктов-снимков представляли некое подобие неряшливого порядка. Из стойки в центре комнаты, усеянной медными гнёздами линий коммуникации, вырастали побеги толстых кабелей в резиновых кожухах, змеившихся к наушникам или гололитам. Один из них кончался аудио-гарнитурой на голове напарника Йозефа, развалившегося в кресле и слушавшего с закрытыми глазами. Его пальцы рассеянно теребили золотую аквилу, висевшую на цепочке, которая обвивала его запястье.
– Дэйг, – Йозеф остановился перед мужчиной и позвал его по имени. Когда тот не откликнулся, префект громко щёлкнул пальцами. – Просыпайся!
Префект Дэйг Сиган открыл глаза и испустил вздох:
– Это не сон, Йозеф. Это глубокая задумчивость. С тобой такое вообще когда-нибудь бывало? – он снял наушники и посмотрел на Сабрата снизу вверх. Йозеф услышал в их чашках тонкое чириканье синтезатора речи, зачитывающего текст рапорта о происшествии пощёлкивающим монотонным голосом.
Дэйг представлял разительный контраст со своим напарником. В то время как Сабрат был чуть выше среднего роста, узкоплечим, с льняными волосами и всегда чисто выбрит, Сиган обладал коренастым телом, в котором были отнюдь не только мышцы, а его вьющиеся нечёсанные волосы обрамляли неизменно унылое лицо. Он издал ещё один тяжкий вздох, как будто на его плечи давило всё бремя этого мира.
– Не вижу смысла слушать это во второй раз, – продолжил он, рывком руки выдёргивая разъём гарнитуры из гнезда в стойке. – Рапорты Скельты одинаково занудливы как в его, так и в машинном исполнении.
Йозеф помрачнел:
– В том, что я там увидел, не было и капли занудливости. Он посмотрел вниз и увидел разбросанные пикты с места преступления в складском сарае, чью чудовищность не скрадывали даже засвеченные чёрно-белые снимки. На каждом изображении были зеркальные лужи жидкости, и их вид резко включил сенсорную память префекта. Он постарался стряхнуть с себя эти ощущения.
Дэйг это заметил.
– Ты в порядке? – спросил он, озабоченно хмуря лоб. – Дать тебе передышку?
– Нет, – твёрдо ответил Йозеф. – Ты сказал, что у тебя есть что-то новенькое?
