повелителя к этому человеку. Тот совершенно не понимает, с кем имеет дело. Не осознаёт, насколько Волноходцы превосходят его убогий вид.
И дело тут не только в задетой гордости и в том, как оскорбительно небрежно Егерь обращался к повелителю, будто не понимая, что разговаривает с существом неизмеримо выше себя.
«Мы здесь, чтобы преподать урок всем землянам. Чтобы они поняли своё место в новой иерархии», — думает Ультрис, обводя взглядом руины Бомбея.
Волноходцы уже обосновались на этой отсталой планете, создав плацдарм для дальнейшей экспансии. Но одного форпоста недостаточно. Нужно наращивать присутствие, захватывать ключевые точки, подчинять аборигенов. А для этого необходимо сломить их волю к сопротивлению.
И начать стоит с того, кто возомнил себя их лидером и знаменем. С того, кто сумел объединить часть местных кланов в некое подобие организованной силы. С Егеря.
«Мы разрушим его альянс, — мысленно обещает себе Ультрис. — Нейтрализуем всех, кто последует за ним. Развеем иллюзию, что у них есть шанс противостоять нам. И тогда этот мир падёт к ногам Хрофа, став очередной жемчужиной в короне Волноходцев».
Дальше придёт черёд Консорциума и Пожирателей Света. Их внимание размазано сразу по нескольким мирам. Они ведут пяток войн и не могут уделить должное внимание Земле. Лучше возможности и не вообразить.
Отряд спешно продвигается вперёд, и внезапно с ошеломлёнными криками бойцы начинает исчезать из поля видимости Голоса Бездны, когда под ними раскрываются порталы.
Через десять секунд ничего не напоминает о том, что здесь находилась достаточно мощная группировка инопланетного клана.
* * *
Скрытый в тенях, я наблюдаю за метаниями своих преследователей через разбросанные по городу датчики, а также сеть порталов, любезно предоставленных Ваалисом. На лице сам собой расцветает оскал при виде их замешательства и ярости.
Это только начало. Впереди ждёт настоящая битва, к которой я тщательно подготовился. И уж я позабочусь о том, чтобы ни одна из сторон, жаждущих моей крови, не покинула Бомбей невредимой.
Накал противостояния нарастает. Пережитое унижение и жажда мести и гонят преследователей вперёд, заставляя забыть об осторожности. А мне остаётся только умело дёргать за ниточки, сталкивая их друг с другом и с бесчисленными монстрами, что рыщут в руинах города.
Настроение несколько портят внезапно вспыхнувшие багровые пятна опасности.
Гидеон напряжённо всматривается в предрассветный сумрак, окутавший окраины Кроуфорда. Его палец застыл на спусковом крючке пистолета-пулемёта, а дыхание невольно замедляется, когда на границе видимости появляются смутные тени, крадущиеся в сторону главных ворот.
Сердце колотится где-то в горле, а по венам растекается раскалённая смесь страха и предвкушения. Парень знает, что битва неизбежна. Она должна начаться с минуты на минуту.
К счастью, это будет не первая его битва. Да и битвой это сложно назвать. Скорее спектакль, тщательно поставленный его командиром. Ловушка, в которую угодят зарвавшиеся твари из клана Самум.
Краем глаза Мэтт видит, как на крышах близлежащих домов тоже затаились тёмные фигуры. Бойцы Десперадос рассредоточились по периметру города, готовые по первому сигналу обрушиться на противника.
По тактической связи то и дело вспыхивают отрывистые переговоры. Разведчики докладывают диспозицию:
— Два отряда у северо-западных ворот. Штурмовая группа: десять бойцов: Квазары и парочка Войдов.
— Понял тебя, Базальт. Не спускай с них глаз, — приказывает Шерхан.
— Четверо у юго-восточной башни. Тяжёлое вооружение.
— Вижу. Не светись там, Кобальт.
Гидеон сглатывает ком в горле. Сейчас все они — затаившиеся хищники. Им нельзя обнаружить себя раньше времени. Иначе план Егеря провалится.
Ну же, подойдите поближе.
Мысленно Пиромант подгоняет врагов, чувствуя, как внутри разгорается знакомый огонь. Совсем как в тот раз, когда его дар пробудился в первый раз.
Кажется, целая вечность проходит в этом напряжённом ожидании. Хотя на самом деле — не больше пары минут.
А потом ночную тишину взрывает грохот выстрелов. Крики. Взрывы. Началось.
Бойцы Самума атакуют стремительно и яростно. Они накрывают огнём дозорных на стенах и принимаются крушить укрепления переносными ракетными установками.
Защитники Кроуфорда, как и было условлено, поднимают панику. Они мечутся по стенам, вопят о помощи, бросают свои посты, изображая замешательство и страх.
Намеренно ослабленный защитный барьер вокруг форпоста вспыхивает, принимая в себя залпы дюжины ракет, и лопается, как мыльный пузырь. С грохотом сминаемой стали падают две тяжёлые створки.
— Ворота пробиты! — надрывается кто-то во весь голос, изображая смятение. — У нас раненые! Противник почти прорвался!
Словно в подтверждение его слов, со стороны северной стены раздаётся оглушительный взрыв. Один из защитников, выполняя приказ, только что подорвал взрывчатку в заранее ослабленной части стены.
Самум, воодушевлённый кажущейся лёгкой победой, усиливает напор. Их бойцы концентрируют огонь на самых слабых участках обороны, явно намереваясь прорвать периметр.
— Давайте, красавцы, давайте, — шепчет себе под нос Гидеон, не отрывая взгляда от разворачивающегося спектакля. — Кот из дома — мыши в пляс, да? Раз Егеря нет, так можно безнаказанно лезть на нашу землю? Ну-ну.
Постепенно атакующие смелеют. Они смыкают кольцо окружения, а обороняющиеся тают на глазах, отступая и оставляя бреши в обороне.
Гидеон сжимает кулаки, чувствуя, как внутри всё переворачивается от напряжения. Ему физически больно смотреть, как враги разрушают укрепления и прорываются в город. Хочется вскинуть руки и испепелить ублюдков, не дать им ступить на собственную землю.
Но пока нельзя. Надо ждать. Терпеть.
— Шакалы вошли в дом, — внезапно раздаётся в наушнике ровный голос Шерхана.
Мэтт рефлекторно вздрагивает, услышав условный сигнал. Самум втянулся в город, оставив свои защищённые позиции. Ловушка почти захлопнулась.
— Ну же. Ну же!, — хрипло бормочет амиш, обводя горящим взглядом крыши, на которых затаились бойцы.
А враги, упоённые лёгкой победой, уже врываются на улицы Кроуфорда. Думают, что сейчас играючи вырежут всех до прихода подкрепления. Перережут глотки защитникам, захватят в рабство женщин, сровняют город с землёй.
Местные бойцы отступают всё дальше и дальше, заманивая противника в самое сердце города. Всё идёт точно по плану.
Гидеон опускает забрало своего шлема, чувствуя, как трясутся от напряжения руки. Внутри всё звенит от сдерживаемой ярости. Мэтт знает, что на той стороне люди, попавшие под влияние Амиры, которые не контролируют себя, но ничего не может с собой сделать.
Давайте, твари, ещё немного!..
И будто в ответ на его мольбы, в наушнике раздаётся спокойный голос Мустафы:
— Спускаем собак.
* * *
Алокеш медленно идёт по узкой улочке, заваленной обломками и мусором. Его глаза, сияющие мягким золотистым светом, внимательно сканируют каждую тень, каждый тёмный
