все, потому что она на него похожа.
– Милая, хорошие девочки таких слов не используют, – мать ласково погрозила ей пальцем и поднялась из кресла, расправив складки на брюках. – Пойду приоденусь к встрече.
Малика закрутила головой. Котенок сбежал, мама ушла.
– Фафхад, я хочу с кнопочками поигвать!
– С ними неинтересно играть, – он решительно пресек поползновения. – Давай сделаю тебе стопицот косичек.
– Ховошие дети не говофят слова «стопицот», – передразнила она материнскую интонацию, подставив брату голову. – Фафхад, а тебя никогда не бесило, что мама коволева?
– Координатор, – машинально поправил он.
– Мне стопицот лет к логопеду ходить, чтоб такое сказать, – огрызнулась она.
Он хмыкнул.
– Знаешь, из-за того, что мама координатор, я страдаю, сколько себя помню. Тебе хоть с папой повезло!
Малика родилась в день референдума. Семимесячной, после двух месяцев в больнице, в почти полной изоляции от мира. Пользоваться компьютером врачи рекомендовали умеренно, однако не запрещали совсем, но Салима принципиально не открывала новостные сайты. Она заслужила право на отдых, разве нет? Что бы там ни происходило, это дело Оливии.
А коварная Оливия времени не теряла. О референдуме было объявлено, деваться некуда, и кандидатура выставлена: волю уходящего координатора надо выполнять. Но тут же появилась вторая кандидатура. Оливия предложила переизбрать Салиму и развернула агитацию с напором трактора.
– Не очень-то это честно, – заметил Фернандо Лопес.
Ее такая ерунда не беспокоила. Раз Салиму невозможно уговорить, значит, надо поставить ее в безвыходную ситуацию. Чтобы ей ничего не осталось, кроме как согласиться. Да, задача непростая. Но нам ли пасовать перед трудностями?
Неужели кто-то всерьез считает Салиму ханум виноватой в гибели наших солдат, убитых врагом, вопрошала она в своих выступлениях. Истинный виновник этого – дьявол, тьма. Можно и нужно пытаться обойтись без войны там, где сталкиваются экономические интересы, но компромисс с дьяволом невозможен. Война была неизбежной, и мы должны лишь благодарить Салиму ханум за то, что потеряли в ней так мало, а приобрели так много. Кто считает ее виновной в смерти брата? Пусть тот плюнет самому себе в лицо. Фейсал ан-Найян был взрослым мужчиной, независимым правителем, и за то, что совершил, в ответе исключительно он сам. Это он предал родину и сестру, а Салима ханум с честью исполнила свой долг, как подобает координатору. Разве граждане Земли не видят, что это лишь отговорки, это просто повод снять с себя груз полномочий?
Зачем их снимать? А вот здесь, граждане, мы с вами подходим к сути вопроса. Салима ханум переживает сейчас очень нелегкий период. Она устала морально и физически, у нее личное горе, ее здоровье пошатнулось, и она вынуждена лечь в больницу. Немудрено, что в этом состоянии она хочет избавиться от тяжких обязанностей. Но к осени кризис пройдет, организм отдохнет, здоровье восстановится. Давайте же поддержим Салиму ханум в трудную для нее пору, временно взяв на себя заботы и хлопоты о планете, а в конце лета выразим ей доверие на референдуме. Почему леди Оливия так уверена, что к осени все уладится? Ну как же, беременность дольше девяти месяцев не длится.
Это Оливия раззвонила всему миру о том, что она ждет ребенка. Она не желала ничего знать, укрывшись за больничными шторами и отключив все телефоны – кроме одного, для близких. И не знала, а интернет так и пестрел пожеланиями счастья, удачи, здоровья… Теперь это вызывало у нее благодарную улыбку: может быть, именно этот доброжелательный фон, энергетическая подпитка от людей, с которыми она и не знакома была, помогли ей благополучно пережить последние месяцы. И неважно, что все это сопровождалось бурным обсуждением ее личной жизни и происхождения ребенка. В какой-то момент король Ахмед даже не выдержал и пригрозил обрубить серверы на всей территории региона, если модераторы не вспомнят о своих обязанностях. А она еще надеялась своим тихим уходом уберечь семью от сплетен…
Это была самая странная предвыборная кампания за всю историю института координаторов. Один из кандидатов ни сном, ни духом не ведал о том, что участвует в референдуме, целиком поглощенный более насущными проблемами, а другой агитировал за него, а не за себя.
– Я голосую за Салиму! – говорила Оливия во всех своих выступлениях. Вскоре это стало лозунгом.
Она и Лопеса убедила благословить эту авантюру и принять в ней непосредственное участие. Старик все еще пользовался авторитетом и имел множество связей в самых разных кругах и уголках Земли.
Независимые свидетели из иных миров слегка удивились, что на пост координатора претендуют двое. Такое случалось очень редко, хотя никаких запретов не существовало – хоть трое, хоть пятеро. Если более двух третей граждан проголосуют за обоих – будет два координатора, если за одного – то один, а если оба не наберут необходимого числа – значит, ни одного. Поэтому, собственно, и избегают выставлять двух кандидатов: боятся поделить голоса и получить последний, наименее желанный вариант. Уж коли устраивать эту мистерию, то лучше кого-то избрать.
Свидетелей традиционно присылают три мира. Родина первого посла – Тсета; планета, с которой наиболее тесны экономические и культурные связи – ныне это Хао; и ближайшие соседи – Шшерский Рай. Криййхан Винт чувствовал себя на изумление неплохо, но Ртхинн Фййк упросил его отправить себя. Догадался ли старик, что он хочет встретиться с Салимой? Ну, во всяком случае, ворчал недолго. Сам старый сумеречник не слишком рвался на Землю. С Хао явился адмирал т’Лехин – по той же самой причине. Формально мересанец координатором еще не стал, но все его так называли, и в народе он был уважаем больше, чем иные законно избранные главы миров. Что думал координатор Аирол 317-й насчет его страстной просьбы слетать на Землю в качестве представителя Хао? Видно было, что уступать ему неохота, но не драться же; они бросили монетку, и судьба улыбнулась т’Лехину.
И что в итоге? На Земле их встретила не Салима, а незнакомая блондинка Оливия Гринхилл. И Фернандо Лопес с нею, дряхлый, с венчиком седых реденьких волос, Криййхану под стать; знал его только пожилой тсетианин Амбринну, заставший еще те времена, когда Лопес был координатором.
– А где Салима ханум? – спросил Ртхинн.
– В больнице, – любезно улыбнулась Оливия.
Ртхинн и т’Лехин обеспокоенно переглянулись. Мересанец невольно схватился за свой крестик.
– О Боже, что с ней?
– Ничего особенного, – улыбка, как приклеенная. – Осложнения беременности.
В больницу не пускали. Дозвониться было невозможно. Железное спокойствие сохранял лишь Амбринну. Он переговорил с послом Созвездия господином Веранну, убедился, что процедура соблюдается, все идет законно и логично, и сделал коллегам замечание:
– Господа, координаторам не к лицу суетливость. Наша задача – проследить за протеканием выборов, чем я вас и призываю заняться, вместо того чтобы встревать в частные дела землян.
Салиме в это время было не до гостей
