на него глаза, и они на сей раз были холоднее обычного.
– То есть как? – и голос её был ледяной.
Инженер заглянул ей в глаза и понял – Люсичка думает, что теперь он представляет опасность и для неё. Нет, она не думает. Она в этом просто уверена.
– У тебя, что, не получается?
– Успокойся. Мне просто нужна пара дней.
– Успокоиться? Мне нужно успокоиться? – теперь она была по-настоящему зла. Она шипела сквозь зубы. – Ты понимаешь, что мы… Одна оплошность, и нас с тобой просто разберут на запчасти. Модифицируют, как Димасика.
– Кстати, ты могла бы и предупредить про Димасика.
Но она словно не услышала его, кажется, Люсичка была из тех прекрасных дам, которые никогда не признают за собой оплошностей. Она просто продолжала:
– И Папа – это ещё не всё. Люди из города, которые готовы тебя поддержать, могут испугаться, что Дулин тебя возьмёт и начнёт ломать, они уверены, что в таком случае ты их сдашь. И они прекрасно знают, что бывает с теми, кто предаёт Папашу. Они ни при каких обстоятельствах не допустят того, чтобы ты заговорил.
– Да, Папа мне сказал, что Юрок меня зажарит на песке, – инженер говорит спокойно, он надеется, что после этого Людмила перестанет психовать. – И сказал, что ты при этом всё равно выкрутишься.
– Горохов, ты, кажется, шутить пытаешься? А дело-то нешуточное; если Папа знает о нас, – это большая проблема, – она не успокаивалась, – ЭТО не шутки. С Папой не шути, сделай дело как можно скорее.
Ну, об этом она могла и не говорить, об этом он и раньше знал, хотя и с чужих слов, а сегодня, на встрече, он убедился в этом лично. Но даже после этой встречи и после истерики Людмилы он всё ещё был спокоен.
– Кстати, если Папа спросит, то познакомились мы в Губахе, когда я работал там мастером на буровой. И вообще, ты давай, Людмила, уезжай отсюда, ты привлекаешь внимание.
– Заканчивай дело, Горохов, – многозначительно произнесла красавица, – заканчивай дело.
Повернулась и пошла, а он некоторое время смотрел ей вслед, а потом побрёл к своей палатке.
Ему было о чём поразмыслить. Тот план, который был заготовлен заранее, больше не работал. Но его смертоносное оружие было по-прежнему смертоносным. Да, он нашёл воду, да, он вошёл в дом, и да, он и ещё раз сможет войти в дом… Но без оружия. Там слишком хорошая охрана. Но, теперь, этого, может быть, и не потребуется? Западная стена, увешанная кондиционерами, его вполне устраивала. Вот только в этом случае у него не было уверенности, что дело будет выполнено со стопроцентной гарантией.
В два часа дня подвезти рефрижератор с баллоном к западной стене, поставить под кондиционеры и открыть, именно открыть, баллон, а не взорвать на нём вентиль. Ну, в принципе, дело выполнимое. Нужно было просто всё рассчитать.
Но, как ни странно, сейчас он думал не о задании, не о Папаше, он думал о Люсичке. О её осведомлённости, например. Он едва успел перекусить у пирсов, а она уже ждала его на участке. Когда же ей успели сообщить, что он был во дворце? Наверное, когда он только туда попал.
Самара пришла в палатку, села, не раздеваясь, и спросила недовольно:
– Что этой городской от тебя нужно? Когда она отстанет?
– Это по работе, – чуть рассеянно ответил инженер.
– По работе…, – казачка фыркнула, она была зла, – приезжает, орёт тут на тебя при всех, а надо мной наши бабы смеются. Говорят, старшая жена приехала, – она едва зубами не скрипит. – Ух… Убила бы!
Горохов тут же вспомнил те минуты, что провёл с Люсичкой в кабине дорогого квадроцикла, и то, что, возможно, она уже беременна, и, взглянув на Самару, произнёс холодно:
– Может, лучше баб своих убьёшь?
Отвернулся и снова стал думать, стал вспоминать всё, что говорила Людмила во время их «делового» свидания. Самара вскочила и выбежала из палатки. Но он не обратил на это внимания. Он прокручивал в голове разговор с Людмилой. И вдруг у него в памяти всплывает одна фраза, на которую он поначалу не обратил внимания. А ведь должен был! Должен был обратить!
«Нет у тебя ничего, нет никаких предрасположенностей». Люсичка произнесла это так уверенно, как будто знала это наверняка. Знала наверняка? Откуда? Провела тест? Это несложно, он в её ресторане оставлял кучу окурков в пепельницах, слюну на приборах.
«Нет у тебя ничего, нет никаких предрасположенностей». Здесь есть лаборатория, позволяющая делать подобные тесты? А почему нет? Очевидцы говорят, что местной клинике позавидуют клиники больших городов. Персонал? Ну, тут работал доктор Рахим, а он в генетике кое-что смыслил. Но тогда… Она планировала забеременеть ещё до того, как доктора не стало. Неужели? Ох баба! А может, тут есть ещё кто, кто справился бы с такой задачей? Или она отправляла биоматериалы на север. Нет, это вряд ли, это долго. Инженер встал, начал собираться. У него в голове выкристаллизовывалась мысль, которая ещё не обрела очертаний. Но уже казалась ему интересной. Её нужно было проверить. Он только вышел из палатки, когда его окликнула Самара:
– Ты опять в город?!
– Да, придётся съездить.
– Сейчас заряд начнётся, ночь уже!
– Мне нужно, – коротко ответил он.
– Опять к ней поедешь!? – казачка уже орала на весь лагерь, голос срывался. Она была в таком состоянии, в котором её лучше было не оставлять.
– Бери оружие, – он старался говорить спокойно, – поедем на твоём квадроцикле.
Самара замерла, она сначала не поверила ему, но психовать перестала, а потом спросила:
– И куда мы поедем?
– Прогуляемся по городу, кое-что выясним, кое с кем поговорим, а потом сходим в ресторан.
– Сейчас заряд начнётся. Я чувствую, давление падает. Заряд сильный будет, – она говорила уже почти спокойно.
– Хорошо, давай переждём, а потом поедем, – пусть будет по её, он не хотел с нею спорить.
Самара, конечно, бывала в городе, но точно не в верхней его части.
– Что, будем сдавать оружие? – почти шёпотом спрашивала она и хмуро поглядывала на охрану пропускного пункта.
– Тут такие правила, – сказал ей инженер так же тихо, – многих туда вообще не пускают, ни с оружием, ни без него.
– Мы будем там без оружия? Ночью?
– Там безопасно.
Она, конечно, сомневалась, но всё-таки поставила свой дробовик в оружейный сейф. А ещё её удивило и то, что в город не пропустили и её квадроцикл.
– Что, пешком будем ходить?
– Да тут весь город можно за час обойти, пройдёмся.
Они вышли из здания КПП и пошли по светлым от
