— Я не могу, — промямлил лейтенант неуверенно. — Я не могу стрелять в беззащитных людей.
— Это не люди, — проорал я, сделав две дыры в голове твари.
— Это. Гребаные. Монстры, — поддержал меня Рино, впечатывая каждое слово в башку другого Обезумевшего. Это был уже второй урод, который успел освободиться.
Я отвлекся и бросил Гаро его пистолет и сумку с магазинами. Капитан сидел на своей койке в одних больничных штанах. Его все еще шатало. Ничего, разберется.
В этот момент ремни других коек начали лопаться один за другим. Хоть твари и казались тощими и изможденными, но это обманчивое впечатление. Не каждый противник способен заставить Рино пошатнуться. Пусть он и напал внезапно из-за угла. Но это точно больше не люди. Пусть им и всего лишь промыли мозги, но трансформация в Обезумевших уже началась. Ногти на пальцах вытянулись и затвердели. Зубы заострились. Да и сами твари вели себя больше, как обезьяны, нежели люди. Они стали сильнее и проворнее. Гораздо проворнее.
Я двигался между рядами коек, опустошая барабан за барабаном. Эти уроды постоянно дергались, сбивая мне прицел. Поэтому приходилось метить в корпус. Хватало трех-четырех Орхидей. Один из Обезумевших уже успел принять сидячее положение, продолжая рвать ремни на ногах. Ему я пальнул в упор в голову. Критическое попадание. Но одной Орхидеи все равно не хватило. Тело монстра продолжало дергаться. Не было времени выяснять, сдохнет он самостоятельно или нет. Поэтому контрольный выстрел в область сердца.
Я успел расстрелять пятерых, включая того, который отвлек меня вначале. Рино обработал своими кулачищами троих в сумме. И это была ровно половина. Сначала освободились трое, хоть одного я заметил не сразу. Один прыгнул прямо на Рино, но в полете нарвался на стальные шипы его кулака. Тело Обезумевшего отлетело обратно и теперь уже здоровяк прыгает следом.
Вторая тварь бросилась на лейтенанта. И только теперь он начал стрелять. Но было уже поздно. Я видел, как монстр повалил его на пол и принялся беспорядочно хлестать полицейского своими полукогтями. Я попытался прицелиться в это подобие человека, но в тот момент третий урод прыгнул мне на спину. Щеку и шею обожгло. Лапы твари мелькали перед глазами. Я попытался ее схватить, но кожа этой пакости была скользкая, как у рыбы. А еще тварь постоянно дергалась, так что мне было тяжело устоять на ногах. В какой-то момент глаза залило кровью. Судя по тому, как жгло лоб, кровь была моей.
В какой-то момент я перехватил руку твари и со всей силы дернул вперед, одновременно наклоняя корпус. Обезумевший перелетел через голову и его тело гулко ударилось об пол. Ничего не видя перед собой, я просто ткнул дулом перед собой, пока оно не уперлось во что-то мягкое. Я разрядил остатки барабана и только после этого отпустил руку твари. Отшатнулся, протирая глаза шарфом. Полезная штука, оказывается.
Стоило мне прийти в чувство, как очередной Обезумевший попытался наброситься на меня слева. Выстрел раздался у меня из-за спины. Затем еще один. И еще один. Голова твари дернулась. Раз, второй, третий. Я обернулся. Гаро сжимал пистолет двумя руками на уровне глаз. Три из трех. Расстояние не большое конечно. Метров пять-шесть, но все же. В его-то состоянии. Почему я не могу так стрелять?
Оставшиеся твари уже освободились. Мы были в диспозиции. Лейтенант все еще на полу, Рино молотит одного из врагов, Гаро шатается, словно маятник. А у меня пустой барабан. Мозг среагировал сам. Еще месяц назад я бы попытался перезарядить Сетройт. Ведь это всего пара секунд. Но сейчас картинка промелькнула в голове мгновенно. Я ранен, пусть и не сильно. В глазах все еще плескается красное море. Скорей всего на мне висят какие-нибудь кратковременные дебафы от атаки твари. Вроде растерянности или дезориентации. И я не знаю, какая у меня сейчас синергия. Может тело все еще находится под остаточными эффектами от препаратов, которыми меня кололи. А сколько времени требуется твари, что изготовилась к прыжку, чтобы добраться до меня? Ответ: мало. Потому что она уже прыгнула.
Но все эти мысли промелькнули на самом краю моего сознания. Мгновенно. Скорей всего это и называется опытом. Поэтому, когда Обезумевший распластался в прыжке, я был спокоен. Я даже помедлил долю секунды, дожидаясь, чтобы тварь приблизилась.
Приблизилась к дулу Нокса, который я уже держал в руке. Приблизилась достаточно, чтобы куски мозгов и осколки черепа уродца забрызгали мне лицо. Лучше так, чем промах. Потому что в барабане осталось ровно три Орхидеи на трех оставшихся Обезумевших.
Я медленно поворачивался по часовой стрелке. Две Орхидеи третьего калибра на двух оставшихся Обезумевших. Продолжаю разворот. Две секунды. Прицельный выстрел. Одна Орхидея в барабане и еще один враг.
Гаро оказался быстрее, разрядив магазин в тварь, несущуюся к нам через койки. Я свелся на притормозившую тварь. Потом все-таки отвел оружие в сторону и спустил курок. Лейтенанта Харриса залило кровью, но монстр, сидевший на нем, перестал молотить полицейского. В этот момент Гаро продолжил стрелять в свою цель, уже перезарядив магазин. Ну да, у пистолетов перезарядка гораздо быстрее.
— Все живы? — спросил я громко, стараясь оглядеться вокруг.
Вытер лицо прямо шарфом. Стало немного лучше. По крайней мере взгляд не такой мутный теперь. На всякий случай натянул шарф по самые глаза. Глянул вверх. Пятеро охранников бежали по пандусу в сторону центральной комнаты. Значит Неми сейчас отключает второй блок из трех. Нам ее здесь не хватает. Харрису явно нужна помощь. Да и я бы не отказался. И Гаро. Один Рино вроде бы в порядке. Хотя на правом плече не хватает нескольких пластин доспеха. Да и дышит очень тяжело. Надеюсь, никаких внутренних повреждений. Все-таки парень четверых Обезумевших завалил. Благо, что по очереди. А вот за саму Неми я не переживал. У охраны нет шансов выстоять против Веста. Ни в дальнем, ни в ближнем бою.
Рино тем временем подошел к нам и передал Гаро мешок с экипировкой. Капитана сильно шатало, но взгляд стал более ясным. Я помог Харрису подняться. Лицо у лейтенанта было залито кровью и мозгами. Не понятно, на сколько у него большие повреждения. Я посадил полицейского на одну из коек, поискал глазами какую-нибудь тряпку. Потом просто сдернул одну из простыней. Пока Харрис приводил себя в чувство, я осмотрел Рино. Вроде в порядке, но на лицо явные признаки физической усталости. С него пот лился ручьем. В буквальном смысле. Надо было у Неми забрать сумку с медикаментами. Мне кажется, я вполне смог бы оказать ребятам минимальную медицинскую помощь. Было бы чем.
— Где остальные, Арч?
— Там, — я указал Гаро на битву, что сейчас разгоралась наверху. — Отключают других пациентов.
— Насмерть?
— Нет. Не нашли нужного способа. Просто отрубаем питание.
— Значит, будет еще драка.
— Три как минимум. Предположительно Берсерки и Непрекословные. Ну и финальный босс.
— Босса может и не быть. Зависит от того, как быстро мы тут управимся.
— Не знаю Гаро, мы довольно долго возились наверху.
— Наверху? Мы что, под землей?
— Сам в шоке был.
— Ну дела. Ладно, нет времени отсиживаться. Надо отступить и объединить силы. Передай мне управление союзником. Оно ведь у тебя?
— Харрис. Эй, лейтенант. Понимаешь, что я говорю? Это Гаро. Он наш капитан. Теперь он руководит отрядом. Гаро, это лейтенант Харрис, главное управление полиции Роркха. Он согласился нам временно помочь. При условии, что мы будем действовать в рамках Закона.
— Приятно познакомиться, лейтенант, — парни пожали руки. — Как вы понимаете, у нас на лицо незаконные эксперименты на людях. С нанесением непоправимого ущерба мирным жителям. Наш отряд действует по заказу мэрии Роркха.
— Я понимаю, мистер Гаро. К сожалению, нам придется действовать самостоятельно. Нет времени вызывать подмогу. Мы должны спасти всех, кого сможем.
— Вряд ли мы здесь кого-то успеем спасти.
— Ну почему же?
Лейтенант указал рукой куда-то вглубь помещения. Мы проследили взглядом направление. Там лежали пациенты, прикованные ремнями к койкам. Те самые, до которых не успели добраться парни в халатах. А ведь точно. Эти привязанные — все еще живы. И они все еще люди. Нам ведь это зачтется после партии. Спасение мирных жителей ценится мэрией гораздо выше, чем уничтожения разных тварей. А тут целых пять живчиков. Мое настроение мгновенно улучшилось. А ведь не так уж все и плохо, если подумать.
