берегу острова. — То есть оно начнется через шесть месяцев от сегодняшнего дня не зависимо от того, сколько по времени кандидаты уже находятся на острове?
— Все верно, — кивнул Ясуда. Да парень просто находка для спецслужб, он даже на прямой вопрос не может нормально ответить, постоянно юлит и недоговаривает. По нашему стройному отряду из пяти человек прошел ропот. Про единые условия для всех тут точно никто не слышал. Это все больше напоминало какое-то развлечение местной аристократии нежели действительно школу. Я не удивлюсь, если по всему острову развешаны камеры и каждый день включается прямая трансляция на какие-нибудь местные клановые развлекательные центры, они смотрят, выбирают любимчиков, делают ставки. Нет, бред какой-то. Чтобы действительно знать, чего хотят добиться местные от такой жестокости, нужно быть японцем, думать, как японец, а не только выглядеть, как японец.
— Хотя бы сколько всего на острове кандидатов, и каким образом начнется для нас завтрашний день? — продолжил задавать вопросы тот парень, остальные молчали и просто шли вперед, внимательно глядя себе под ноги.
— О подъеме возвестит гонг, вы не пропустите его ни за что. Еда подается по часам в домах в общих столовых. Жить будете по одному в комнате. У каждого в комнате есть сортир и душ. Одежда выдается утром автоматически чистая, в туалетной комнате есть корзина, в которую нужно вечером кидать грязные вещи, а утром из нее доставать свежие. На первые занятия наставники будут вас сопровождать самостоятельно, потому что единого расписания нет, это вам не обычная старшая школа, — оттарабанил Ясуда, словно специально учил этот небольшой спич, когда ему уже задали вопрос, на который тот знал ответ и не касался его лично.
— Понятно, ты сам толком ничего не знаешь, ну, а из того, что все-таки тебе известно, многое недоговариваешь, конечно, — я хмыкнул, и от того, как шарахнулся от меня парень, идущий рядом, можно сделать вывод, что мое окровавленное лицо стало похоже на нечто страшное. — А там что? — я махнул рукой в сторону, только сейчас заметив какую-то мерцающую дымку, когда мы вышли на ровную поверхность миновав лес. Пространство через эту дымку было искажено, словно я смотрю на горизонт через мыльный пузырь.
— Там граница, отделяющая кандидатов от учащихся, — Ясуда не стал опровергать мои слова о том, что он сам не все знает. — Поговаривают, что там же где-то есть женский сектор.
— Женский сектор? — я удивленно приподнял брови. — Из женщин тоже делают воинов?
— Нет, конечно, — Ясуда усмехнулся. — Там готовят девушек для того, чтобы они могли удовлетворять любые запросы мужчин клана Кудзё. Проще говоря, там готовят первоклассных куртизанок и гейш. И хоть их контракты быстро раскупаются Мама-сан, доступны они становятся только для Кудзё, которые контролируют Сенкаку.
— Охренеть можно, — пробормотал я про себя. — Тут не только бойцов для кланов, тут еще и первоклассных шлюх готовят.
Наша непродолжительная беседа свелась на нет. Разговаривать пока было не о чем. Точнее вопросов было очень много, но я понял, что на них Ясуда мне не ответит. Мы быстро дошли до места. Среди чахлых березок на каменном плато стоял длинный дом, на котором было написано «восемьдесят шесть».
— Комнаты не закреплены за конкретным кандидатом до того момента, пока он не войдет туда первым, — коротко сказал Ясуда и повернулся уже, чтобы уйти, но я его остановил.
— Ты не сказал, сколько всего кандидатов на острове.
— Каждое утро, выходя на улицу, вы будете видеть число над домом Ичесси. Это и будет точное количество. Сегодня утром было триста девяносто семь. Но там не учитывались вы, и учитывался Оха. Сколько еще погибло на уроках, да и…, — он споткнулся, но нам сразу и без слов стало понятно, что он хотел сказать, сколько погибло просто из-за стычек кандидатов, потому что цифра, которую он озвучил ужасала, ведь в живых в итоге все равно останется только десять человек. Стычки неизбежны. Ведь каждому охота попасть в этот десяток, а для этого нужно как можно больше сократить количество участников последнего забега. И эти самые стычки начнутся сразу же, как только мы войдем в свои комнаты, скорее всего, это и будет та своеобразная регистрация, о которой говорил наш сопровождающий.
Решив, что никуда больше сегодня не пойду, даже, чтобы поесть, я, войдя в первую попавшуюся комнату, разделся и залез под душ, тупо глядя, как на полу кабины появляются кровавые разводы. Здесь было зеркало, и я, наконец-то сумел себя рассмотреть. Ничего особенного, обычный парень, лет шестнадцати. Стоящие дыбом жесткие черные волосы, свисающая, прикрывающие глаза челка, скуластое лицо, раскосые глаза весьма необычного для японца цвета — они были светлые, стального оттенка. Да, охренительно, Ёси не просто ублюдок, он, похоже, еще и полукровка. Двойной удар по благосклонному отношению ко мне со стороны самураев. Стараясь не думать об этом, насухо вытерся колючим полотенцем и вышел из душа, растянувшись на жестком низком ложе. Я даже не сразу понял, что именно привлекло мое внимание, а потом до меня дошло: я лежу на очень низкой кровати и смотрю на монитор. Приподнявшись на локтях, тщательно осмотрел каждый сантиметр комнаты. Сердце забилось как сумасшедшее, и я старался найти пульт, чтобы посмотреть новости. Но вожделенного предмета не было видно, получается, пульт надо заслужить. Надеюсь, что мне завтра объяснят, как именно можно заслужить вожделенный предмет. С этими мыслями я забылся беспокойным сном, не обращая внимания на урчащий живот.
Удар гонга, о котором вскользь упомянул Ясуда, сбросил меня с постели. Хорошо еще, что я практически на полу лежал, а то, точно себе шею бы свернул на радость многим на этом острове. Все же практичные япошки, так или иначе, заботятся о своих кандидатах, даже оптимальную высоту лежанки подобрали, чтобы смерть по естественным причинам не легла позором на их садистские головы. Как бы то не было, Ясуда был прав, это никто бы никогда не смог пропустить. Если бы в комнате были окна, то стекла точно бы задребезжали, если не вылетели к чертовой бабушке. Но окон не было, и эффект разорвавшейся совсем близко бомбы ограничился лишь дрожанием стен и пола.
Зато я проснулся, и, подозреваю, что все остальные тоже уже не спали. Желудок протестующе заныл, надо было позавтракать, коль скоро я вчера остался без ужина, а может быть и без обеда. Наскоро приведя себя в порядок, я вышел из своей комнаты в общий коридор и отправился искать столовую. Она обнаружилась примерно посредине коридора, просто еще
