твоей жены?
— Теперь уже неважно, — взяв себя в руки, проворчал я. — Он сдох, и я этому рад. Остался только Натан Леви. И мы теперь знаем его планы.
— Вы не сможете ему помешать, не ввязавшись в большую войну, — уверенно заявила Фурия. — И уж точно не сумеете его найти, чтобы ликвидировать по-тихому. В отличие от своего глуповатого, безрассудного младшего брата, Натан очень осторожен и никогда не появляется на людях. Даже я никогда не встречалась с ним вживую и не представляю, где искать его или то место, где меня произвели на свет.
— А что было в чемоданчике, который передал Соломон Леви биороботу, изображавшему Кевина Грота?
— Не знаю. Возможно, приказы или какие-то файлы. Они иногда встречались, обсуждали планы, и Соломон ему что-то передавал из рук в руки. Места выбирали всегда разные и самые неожиданные. Они думали, что так их не отследят.
— Ты наверняка знаешь куда больше, и всё обязательно расскажешь. Но уже совершенно другим людям.
— Помоги мне, Лазарь, — почти взмолилась Фурия. — Я люблю тебя так же сильно, как любила она! Именно поэтому я не смогла в тебя выстрелить.
— Как такое вообще возможно? — недоверчиво пробормотал я.
— Видимо, побочный эффект. Я не знаю. Мы всё ещё несовершенны, но в каждую новую модель вносят коррективы. Забери меня отсюда, и я сделаю всё, что захочешь, любимый…
Я внимательно посмотрел Фурии в глаза. Она до крайнего ужаса походила на мою Лилит. И не только внешне: голос, манера говорить, скупые плавные движения, лёгкие, едва уловимые эмоции на обычно абсолютно бесстрастном, красивом лице…
Если бы я не знал наверняка, что передо мной стояла биоробот, то никогда бы не догадался о подмене. Меня вдруг одолело великое искушение представить, что моя жена никогда не умирала, а всё, что произошло в последние месяцы — всего лишь страшный затянувшийся сон.
Я начал непроизвольно оглядываться в поисках моей Ангел, надеясь получить её совет. Но она не появилась. Я ни разу не видел и не слышал её с тех пор, как уничтожил Айзика Фридмана.
— Не желаю тебя знать, — после продолжительной паузы выдавил я слова, которые дались мне с огромным трудом. — Ты чудовище, порождение рук безумцев. Надеюсь, тебя разберут до молекул и никогда не соберут обратно. Прощай, Фурия.
— Лазарь!
Я поспешно вышел из тюремного блока, всеми силами стараясь не обращать внимания на умоляющий голос моей мёртвой жены. Моё сердце бешено колотилось, ладони вспотели, а голова плыла, словно после изрядной дозы крепкого алкоголя.
На выходе меня встретила взволнованная Бестия.
— Ты с ней поговорил? — сразу спросила демоница. — Что с тобой такое, ковбой? Ты чё такой бледный?
— Всё нормально, — ответил я, немного отдышавшись. — Пойдём, солнце, нам нечего тут делать. Впереди нас ждёт новая жизнь, а про неё забудь навсегда.
Мы с Бестией зашли в столовую. Я чувствовал себя несколько некомфортно из-за того, что другие курсанты при виде нас отводили взгляды, а многие сторонились, уступая дорогу. Но демоница этим явно наслаждалась — с её лица не сходила самодовольная хищная ухмылка. Она сразу направилась к нашему привычному столу.
За ним сидела автономная боевая платформа Прелести в компании троих молодых курсантов.
— Съебали в ужасе, — встав у стола, грозно велела Бестия.
Двое курсантов шустро поднялись с лавок и, подхватив свои подносы, молча разошлись. Но один светловолосый парень остался сидеть рядом с Прелестью, которая с завидным аппетитом уплетала пирожки с капустой и запивала компотом.
— А ты чё, блядь, особенный? — Бестия грозно посмотрела на парня. — Или бессмертный?
— Оставь его, — сказал я. — Это курсант Юрий Карпов. Он вроде как встречается с Кристиной. Я прав?
— Так точно, товарищ сержант, — произнёс молодой человек, затем взял андроида за руку и с вызовом посмотрел на демоницу.
— Какого хера я ничего об этом не знаю? — проворчала Бестия.
— Наверное, потому, что нихера не интересуешься жизнью Кристины.
— Это ты сейчас зря, упырь. Я только вышла из-под ареста и не в настроении. В любом случае, они должны были спросить у нас!
— Мы ей не хозяева и не родители.
— Ой, заткнись. Она всё ещё член нашей семьи, и я не позволю какому-то хлыщу замыкать ей электронные мозги, — Бестия хмуро на меня посмотрела, затем перевела взгляд на паренька и зловещим тоном процедила: — Мы с тобой перетрём позже, Юрец. Заканчивай, Кристина, нас вызывает к себе полковник Жданов.
— Ещё только один, — ответила Прелесть и запихнула в рот пирожок целиком. — Тафие фуфные!
— Не разговаривай с набитым ртом, — с улыбкой сказал я.
Три месяца назад, после прохождения всех бюрократических процедур и получения разрешений, с которыми подсобил теперь уже генерал-майор КГБ Дмитрий Зуев, автономной боевой платформе провели обещанный глобальный апгрейд.
У неё убрали внешние признаки андроида в виде светящихся глаз и неестественно блестящей кожи, а также почти полностью изменили механизмы внутренних органов. Самое главное — она получила полноценное осязание, а также вкус и обоняние.
Заодно ей изменили данные сигнатуры и документы: отныне она официально числилась человеком с настоящим гражданством и всеми правами. Как я узнал — прежде подобной чести в истории Земного Союза за особые заслуги удостаивались лишь два андроида.
По моим наблюдениям, после процедур её поведение заметно изменилось. И она постоянно что-то жевала, словно ей забыли подключить чувство насыщения.
— Увидимся позже, Крис? — спросил Юрий, поцеловав Прелесть в щёчку.
— Ага, — кивнула андроид.
Мы втроём вышли из столовой. Затем, поправив повседневную форму курсантов и надев кепки, направились на третий этаж Военной Академии Министерства Обороны Земного Союза в кабинет заместителя начальника.
Дверь сосчитала наши сигнатуры и автоматически открылась — мы втроём вошли в кабинет. Я ожидал, что полковник Жданов будет в очередной раз нас отсчитывать за какую-нибудь проделку демоницы, но сильно ошибался. Суровый мужчина выглядел на удивление довольным. Пожалуй, за целый год я впервые увидел на его лице что-то похожее на лёгкую улыбку.
— Курсанты Артур Бобров, Ирина Кошкина и Кристина Дронова, — перечислил полковник Жданов, когда мы выстроились перед его столом и отдали честь. — Вы трое самых незаурядных курсантов за всю славную историю нашей Академии.
— Отчего же, товарищ полковник? — простодушно поинтересовался я.
— Ты ещё спрашиваешь, Бобров? — вскинул брови полковник. — За год ты поставил тринадцать рекордов Академии в спортивных дисциплинах. И всё благодаря какой-то нечеловеческой силе и скорости. Многие из комиссии считают твою «способность» шарлатанством и требуют аннулировать зачёты. Дронова — первый в истории курсант с искусственным интеллектом, что вообще немыслимо! В конце концов, боевой андроид противоречит всем трём
