будущего тестя.
Впрочем, что бы он там не рассказывал Дырочке, а в глубине души Линд всё же понимал, что ситуация, как минимум, была очень серьёзной. Насколько ему было известно, в императорских голубятнях уже практически не оставалось птиц — все они были посланы на север, восток и юг, призывая многочисленные легионы явиться для защиты столицы и императора. Однако же, ответом была лишь глубокая тишина. Ни легионов, ни даже вернувшихся голубей не было.
Если поначалу все ожидали штурма, и была надежда на то, что армии варваров будут просто разгромлены, то теперь становилось ясно, что келлийцы уготовили им голод. Будь в городе хотя бы три-четыре легиона, можно было бы попытаться снять осаду, тем более, что здесь, разумеется, находились лучшие боевые маги империи, которые, пожалуй, могли бы компенсировать неумелость и неуверенность военных.
Раздражала молчаливость императора. Как и во времена Белой Смуты, Гриварон словно затаился. Похоже, он был растерян не меньше остальных, и, судя по всему, очень боялся. Увы, но его паника явно передавалась вниз по цепочке, делая нерешительными тех, кто должен был бы справиться с нависшей угрозой.
В общем, все ждали чуда — многотысячную армию, что придёт и прогонит келлийцев из-под стен. И почему-то Линд с каждым днём всё больше сомневался в том, что это действительно случится…
***
Шервард был вдохновлён своим первым боем и первой настоящей победой. Кроме того, по мнению Желтопуза, относительная немногочисленность вражеской армии, что они разбили, могла свидетельствовать об успехах дипломатии Враноока.
Конунг, похоже, весьма умело воспользовался недовольством политикой нынешнего императора. Удивительно, как много этот великий человек знал о государстве, в котором прежде никогда не бывал! И, тем не менее, он оказался прав, и подтверждением тому были отряды из Шевара и Загорья.
Более того, Желтопуз после очередной встречи с Вранооком сообщил, что к Кидуе движется подкрепление. Правда, это было совсем не то подкрепление, которого так ждал император Гриварон. Поскольку не всех, кто желал воевать с империей, могли вместить келлийские драккары, многие, похоже, сейчас двигались посуху, и в недалёком будущем должны были ощутимо пополнить осадную армию.
И ярл сообщил также, что Враноок, судя по всему, всё-таки планирует штурм. Осада такого города как Кидуа могла занять много-много лун, и много вещей могло случиться за это время. Да, стены города кажутся неприступными, а ворота наверняка защищены не только железом, но и магией, но всё же конунг, кажется, верил в свою удачу и помощь богов.
Одно Желтопуз мог сказать наверняка — штурма не будет в ближайшее время. Прежде нужно убедиться, что осаждающим ничто не угрожает извне, а также дождаться подкреплений. Да и поизмотать силы защитников было нелишним. Северяне весьма неплохо питались и были охвачены душевным подъёмом, тогда как жители Кидуи не могли похвастать ни тем, ни другим.
Возможно, Враноок в какой-то степени уповал и на своих лазутчиков в городе. Это всё были, как правило, палатийцы, которые загодя приехали в Кидую и поселились в ней. Шервард, разумеется, не мог знать — сколько шпионов сейчас находятся за стенами, и кто они. Не знал этого и Желтопуз, но предполагал, что среди них должны быть не последние люди — возможно, ремесленники или торговцы. Что конкретно они смогут сделать — покажет время. Даже если они усилят панику среди горожан небольшими диверсиями — это уже сыграет на руку нападавшим.
В общем, Шервард стал внутренне готовить себя к штурму. Кроме того, не стоило забывать о легионах, разбросанных по империи. Желтопуз призывал не очень-то заблуждаться на их счёт — не все они поведут себя как таверский легион, и не все дадут так легко заманить себя в ловушку. Командованию, отвыкшему воевать, нужно время, чтобы прийти в себя, но затем они, вполне возможно, сумеют неприятно удивить врага…
***
Странный человек решительно направлялся в их сторону. Это было весьма необычно — до сих пор кинайцы, завидев патруль, интуитивно старались убраться с его пути, хотя их никто и пальцем не трогал. Брум, признаться, занервничал, если не сказать — испугался. Их было шестеро в патруле, но юноша уже знал, что среди них нет никого с боевым опытом. Шен был каменщиком, Идри — рыбаком, ещё двое, с которыми он не общался, вроде были грузчиками в порту, да и их сержант Стент на самом деле не был никаким сержантом до войны, а имел куда более колоритную профессию охранника в борделе.
Однако же, один, вроде как безоружный, против шестерых вооружённых солдат, не выглядел большой угрозой. Разумеется, ему не справиться с шестерыми сразу. Но Брум с невольным холодком в животе подумал, что даже если этот незнакомец успеет убить хотя бы одного, это может стать трагедией, если этим одним окажется именно он…
— Куда прёшь? — сержант, похоже, растерялся меньше всех. В силу своих прежних занятий он привык иметь дело с разными людьми, и в подобных ситуациях соображал быстро.
Все шестеро наставили на подходящего копья. Брум ощутил, как скользят по древку вспотевшие руки. Человек этот выглядел действительно странно. Его одежда была явно из неплохого сукна, да и покрой был такой, какого не встретишь на жителях трущоб. Если бы не крайняя изношенность этой одежды, он, пожалуй, сошёл бы за респектабельного горожанина. Впрочем, носитель одежды был вполне ей подстать — он выглядел едва ли не изнурённым. Длинные волосы были спутаны, борода явно росла так, как ей вздумается, не знакомая ни со щёткой, ни с ножницами.
Но главное — взгляд незнакомца. Он был блуждающим, затравленным, словно тот убегал от собак. А ещё, возможно, он был безумным. Что-то такое было во взгляде и в лице чудака, намекавшее на то, что он в разладе со своей головой. Бруму это было заметно даже лучше, чем прочим — иногда он видел подобный взгляд у Динди.
Однако же, даже если незнакомец и был безумцем, он всё же не был дураком. Он остановился, не дойдя нескольких шагов до остриёв копий.
— Тебе что, жить надоело? — рявкнул сержант, почувствовав себя более уверенно. — Куда прёшь?
— Отведите меня к вашему командиру, — проговорил бродяга.
— На кой ты ему сдался? — фыркнул сержант. — На тебе вшей больше, чем жителей в этом городе! Проваливай, пока шкура цела! Мы с тобой долго болтать не будем, учти! Кишки выпустим и дальше пойдём.
Брум решил, что это, должно быть, какой-то жалобщик. Местный сумасшедший, который решил попенять северянам за что-нибудь. Он действительно походил на одного из тех бродячих проповедников, что любили поучать распутных
