Тут же возникли вопросы в голове: каким чудом уцелели животные? Почему ромеи не пожрали их? Ведь лучше пищи и придумать нельзя! Но видимо дисциплина или какая-то иная причина заставила их не думать об этом, и использовать в том качестве, что и в привычном мире, а аду преисподней сам Бог велел. Без конницы никуда! Это и разведка, и ударная сила, и мало ли для чего пригодится! Опять же при транспортировке и доставке тех или иных грузов, а то и всадников! Но чем кормят? И…
Вопросы множились, как из рога изобилия. Одно было очевидно: их заметили, а соответственно: служба у римлян налажена должным образом и образцово, нечета оккупантам. Невольно вспомнилась парочка немцев с мотоциклетом.
Меж тем топот от конских копыт нарастал. Глеб принялся всматриваться в тех, кто представлял собой небольшой отряд конного разъезд. Насчитал издалека порядка десятка всадников. И лишь затем по их приближении рассмотрел вооружение и прочую амуницию. Не у всех щиты, да что там — броня. За благо наличие примитивных нарукавников и щитков из толстой кожи, и такой же на груди в качестве аналога панциря — и ни тебе металлических пластин на нём или округлых дисков. Даже заклёпок для усиления защиты. Да шлемы, скорее кожаные шапки, закрывающие нижнюю челюсть от режущего удара. Негусто. Попадись им тварь или стая, не факт устоят и тем более сбегут, если нагонят — непременно порвут. А оружие — копья с лезвиями по локоть длиной, и у некоторых щиты, которые при ударе лапой адской твари превратятся в труху.
— Ну и ну… — присвистнул Глеб.
Жар здесь не ощущался так, как в пекле, местность и дальше напоминала своего рода оазис посреди выжженной пустыни. Температура если не в два раза меньше, то всё равно заметен ощутимее баланс в сторону понижения жара. Это как с раскалённых углей попасть в парную — из духовки в привычную баню нашему человеку.
Глаза продолжали выискивать на коннице римлян иные изъяны или достоинства. Зацепиться больше или заострить своё внимание было не на чем, разве том, что открывалось за ними — вид на римский форт или лагерь. Но пыль по дороге поднятая ими, скрыла временно всякую видимость. И ни тебе бравурных приветствий, ни радости на лицах всадников. Всё та же подчёркнутая хмурость и напускная серьёзность. Даже злоба. Если не больше отметить — ненависть. А то и зависть. Но к чему? И почему? Что с ними не так?
Отряд центуриона изрядно потрепали, и конный разъезд не признал в их командире того, кто отправился с ними. Некий знатный воин — вероятно из числа знати — наехал угрожающе на нового командира значительно поредевшего отряда разведки, как понял только теперь Глеб, и ударом сандалии сшиб шлем, открывая лицо пешего оппонента. Что-то заговорил, стараясь сдерживаться, а не срываться в крик. То ли было не принято это делать — явно выказывать и без того, что и так всем очевидно — неприязнь, то ли жар оазиса мешал это делать — и тратить силы по пустякам было себе дороже. Что было отчётливо заметно по коням. Все животные в мыльной пене, хотя проделали немногим больше мили.
Окружив пеший отряд разведки плотным кольцом, всадники двинули обратно наравне с ними, подгоняя сзади стуком копыт по высохшей земле.
Никто ничего не выказал в ответ. Легионеры повиновались. Дисциплина превыше всего. Легион — это всё — и ничего более и никто не заботил. Как и то, что сейчас происходило кругом.
Глеб не сомневался: случись вылазка тварей, и встанут все один к другому в боевом порядке, а после снова одни окажутся конвоирами, а иные едва ли не рабами или пленниками. Одно слово — сородичи. Даже соратниками по оружию сложно обозвать, если только по несчастью.
— Вот так приём… — отметил Глеб, держа оружие наготове.
Ему больше других доставались злобные взгляды всадников. И контролировали сразу не меньше пары. Раз обернулся, чуть замешкавшись, и его подтолкнули ногой в спину.
— Полегче, а то… — направил он ствол "ВАЛа" на обидчика.
Ответная реакция последовала в тот же миг — всадник занёс над головой древко копья, метя широким и длинным лезвием в спецназовца в район груди.
— Даже и не думай, а тем паче не вздумай — чревато… — предупредил Глеб. — Со мной шутки плохи! Могу ненароком и застрелить!
Бывший уже центурион, власть коего в отряде разведки не признал знатный воин, встал на защиту Глеба, и что-то молвил в нарушение устава. Ему досталось. Его ударили в грудь тыльной стороной копья — тупой частью древка. И даже презрительно плюнули.
— Неожиданно, — снова заговорил Глеб, и скорее сам для себя, чем кому бы то ни было адресовал данную фразу. — Чёй-то будет дальше…
А что — примерно уже догадывался. Но уж лучше попытаться договориться с людьми, пусть и варварами, коими для него являлись римляне, а не он для них в силу неизвестных пока ему причин. И только предстояло докопаться до истины. Не с тварями в итоге свариваться. Даже днём долго в одиночку не протянет. Пришлось если не смириться, то хотя бы не тратить по пустякам усилий — приберегал силы для того, кто командовал обустройством лагеря и всеми римлянами.
Наконец пыль осела, и сквозь конские крупы Глебу вновь удалось узреть то, что возводили иные ромеи. Работа кипела, каждый занимался своим делом. Кто-то рылся в земле, увеличивая ширину и глубину рва — и в сторону путников от стен вала, который укреплялся какими-то кольями. Но откуда они в пустынной местности, даже оазисе, скорее напоминавшем холмы степи? Приглядевшись, а затем и приблизившись, ему стало очевидно: ромеи используют кости и шипы тех адских тварей, кои, вероятно, попытались напасть на свою погибель на воинов древности. Не тут-то было — встретили достойный отпор, послужив защитным оружием.
Уже что-то, но не совсем то, что рассчитывал увидеть Глеб. Ему требовались те земляне, и точно такие же "мертвецы", как и сам — с оружием в руках — современным (огнестрельным). Обманулся в ожиданиях. Они не оправдались и насчёт разговора с комендантом лагеря.
Последовал удар по голове тупым концом копья, и очнулся Глеб уже в темнице. Огляделся, полагаясь на собственное зрение, плюс, дополнительно ощупывая руками. Наткнулся на кого-то ещё.
Пару ему составил принцип. Сомнения отпали, когда открылся верх ямы и в тёмное царство мрака и тьмы проник луч света, а с ним и жар оазиса.
— Оружие! — опомнился Глеб, обшаривая себя руками по телу. Тщетно. Нигде ничего. Ни автомата, ни разгрузки с пустыми обоймами, коими он также не разбрасывался — хоть какая-то дополнительная защита от нападок тварей. На облегчённый бронежилет надежды никакой. А тут ещё и пистолеты отобрали — даже "Бердыш", спрятанный за спиной под разгрузкой. Да что там — нож из ножен извлекли, и фонарь не забыли. Дальномер тоже.
