Мысль Дит-тэра ласкала сознание землянина, очень медленно разрешая возвращаться первой чувствительности.
- Сейчас ты болен и не можешь понять значения своих мук, шептало у Сергея в голове. - Это пройдет. Ты ощущаешь вокруг себя тысячи невидимых нитей, позволяющих в совершенстве управлять каждой мышечной тканью, каждым органом, каждой клеткой мозга, находиться в полной гармонии с окружающим миром. Ты сейчас, как паук, ухватился и зажал все нити сразу. Ты не привык к ним. Они рвут тебя на части. Отпусти их! Не думай! Подчинись самому себе!..
В ванне Сергей пробыл около суток, находясь в состоянии, близком к гипнотическому сну. После этого его доставили в каюту, где он уже заснул по-настоящему.
Так прошел первый день тренировок.
"Звёздный Странник" входил в коридор, готовясь надолго перейти в гиперпространство…
Сергей открыл глаза после четырнадцатичасового отдыха. Первое, что он почувствовал, это необъяснимую легкость во всём теле и сильный голод. На столе он обнаружил красную желеобразную смесь, про которую говорил Эр-тэр. Она была кисловатой, почти безвкусной, но уже после нескольких глотков Сергей ощутил, как по жилам разливается тепло, а слабость, от которой даже кружилась голова, полностью улетучивается.
Он едва успел поесть, когда вошел инструктор.
- Всё в порядке? - мысленно спросил Дит-тэр.
- Да. - утвердительный ответ Сергей тоже передал мысленным усилием, и только потом осознал это. Он был ошарашен. - "Вот черт! Как же это получилось?!"
Дит-тэр ухмыльнулся.
- Отлично! - похвалил он вслух на языке, никогда ранее не слышанном землянином ни дома ни на корабле, но вполне понятном. - Только, когда ругаешься, мысли про себя, а не "вслух".
- Теперь, - продолжил проверку инструктор. - Постарайся прочитать мои мысли, как можно глубже.
Сергей напрягся.
- Не могу! - признался он. - Я слышу только слабое удовлетворение и-то не уверен.
- Правильно. Это потому, что мой разум закрыт - без моего желания, телепат, равный мне, не может узнать моих мыслей или получить мои знания. Мне не нужно думать об этом - разум закрывает программа биоконтроля. То же происходит и с тобой. Я не могу, как в день нашей первой встречи, читать твоих мыслей.
- И меня теперь нельзя убить? - спросил Сергей, вспоминая разъяснения инструктора перед операцией, к которым только теперь начинал относиться серьезно.
- Можно, - Дит-тэр усмехнулся. - Но уже сложнее. У тебя ещё будет возможность изучить свои силы…
Скоро они опять были в зале с тренажерами.
- Тебе предстоит сегодня самое неприятное, - объяснил Дит-тэр, открывая крышку большого устройства с каркасом в форме спичечного человечка внутри. - Нужно заставить программу биоконтроля контактировать с сознанием, а заодно изменить эластичность и прочность мышц, сухожилий и костей, и разработать суставы… иначе дальнейшие тренировки невозможны.
Сергей лег на каркас, и какая-то сила намертво притянула его к нему.
- Не теряй сознания так долго, как сможешь - это поможет ускоренной настройке программы. Если потеряешь - ничего страшного. Кричи - будет легче. - инструктор закрыл крышку.
Каркас завибрировал. Невидимые шприцы впрыснули что-то под кожу, глубоко в мышцы, в вены, и началось: каркас и отдельные его части кружились, переворачивались, скручивались, растягивались, сжимались, гнулись вместе с прилипшим к ним землянином. Боль была такой, что Сергей потерял способность думать. Ему казалось, что сухожилия давно полопались, а руки и ноги уже никогда не подчинятся. Впрыскиваемые под кожу препараты, сперва болезненно обжигавшие до самых костей, уже через пару минут стали восприниматься, как облегчение, потому, что хоть на миг давали забыть об остальной боли. Сергей не хотел кричать, но орал во всю силу легких, полностью лишившись самообладания.
Дит-тэр словно ничего не слышал - он спокойно смотрел на мелькающее в быстром вихре тело землянина, изредка регулируя подачу инъекций…
Так продолжалось два часа. Затем сделали перерыв и всё повторили снова. Сергей ни разу не потерял сознания, хоть и больше всего на свете хотел этого.
Сам вернуться в каюту он не мог и в этот раз.
- Очень неплохо, - благожелательно сообщил инструктор. - Пока у тебя всё идет, как надо. Следующие десять дней я буду отрабатывать элементы программы и наращивать мышечные ткани - твоего участия здесь не потребуется. Постарайся только поменьше думать - не анализируй, что и когда с тобой происходит - иначе сойдешь с ума и доставишь мне лишнюю работу. Полностью отключить твое сознание я не смогу, как и сегодня - твоему "я" нужно время и условия, чтобы научиться управлять программой…
Руки тряслись и не слушались, когда Сергей пытался проглотить вечернюю порцию красной смеси, от которой по всему телу расходилось приятное успокаивающее тепло. После того, как через час стараний ему наконец это удалось, он заснул, едва добравшись до дивана.
Следующие десять дней прошли, как в кошмарном сне. Сергей не знал, что с ним делают. Всё происходило в какой-то полудреме. Дит-тэр сажал его в агрегат, каждый раз в разный, блокировал голову в колоколе, а после этого Сергей уже ничего не понимал. Он как со стороны наблюдал за тем, что делало его тело и, что самое непонятное - он сам. Это было похоже на наркотическое опьянение, сильное - до полной невменяемости. Его мозг работал, руки и ноги выполняли приказы, которых он сам зачастую даже не слышал!
Никогда Сергей не чувствовал себя так отвратительно.
День за днём Дит-тэр отрабатывал отдельные блоки программы биоконтроля - энергетику тела, восприимчивость к внешним раздражителям, чувствительность, реакцию, быстроту мышления, собранность, интуицию, концентрацию…
Больше половины упражнений относились исключительно к десанту - как в каком-то бреду тело землянина молниеносно наносило удары, реагировало на малейшие раздражения, выдерживало давления и столкновения, уклонялось от источников поражений и всё это - практически без участия сознания.
Тренировки занимали по четырнадцать часов в сутки с двадцатиминутным перерывом каждые два часа. Сергей очень скоро понял, что только красное безвкусное желе позволяет ему наутро вновь просыпаться бодрым и готовым к новым пыткам.
Десять дней подряд Сергей возвращался или доставлялся на специальном погрузчике в свою каюту измученный, мокрый от пота, лишенный всяких желаний, кроме желания упасть и больше не подниматься. Каждый раз, приняв душ, больше похожий на водопад с тающего ледника, и проглотив порцию своей "бурды", он проклинал всё на свете и зарекался завтра же от всего отказаться. А на утро поднимался, чувствуя избыток бодрости и силы, с удивлением и удовольствием оглядывал свои мускулы, изменявшиеся день ото дня, свою кожу, ставшую гладкой и свежей, глубоко вдыхал воздух, насыщенный озоном и пахнущий корой, смотрел в черную бездну космоса на стене каюты и вчерашняя паника казалась ему смешной и нелепой.
