— Герф, что стоишь, как андроид незаряженный?! Не думай, что мне сказать больше нечего — время вышло! Иди!
Редко мне доводилось видеть его вечно затянутые в перчатки руки — сейчас сержант на дверь указывает… Он всегда руки за спиной прячет. Говорят, что обожженный, что в восстановлении ему отказали… Много про него говорят — что-то может и правда, но шрамы точно не от ожогов, и кожу не чинили… Так только каратели делают — шрамы на память оставляют. А про них тоже говорено было…
Уже в коридоре принял у надменного «защитника» карту памяти с моим, перепроверенным им, отчетом… Обычные предосторожности… Стикку контроль ротного необходим, не то он… Что-то заставило меня остановить взгляд… Я присмотрелся к машине… Это ведь не наш андроид — он служит DIS…
Это что еще за предосторожности?.. Кто его прислал?.. Зачем ему велели?.. Что он здесь делает?.. «Защитник» отклонил мой напряженный взгляд холодным светом — тем, что у него вместо глаз… Мне пришлось отойти, но я встал у окна — подумать надо. Служба внутренней безопасности — равное нам по силе боевое подразделение системы. Но штурмуют его бойцы не вражеские укрепления, а наши враждебные мысли… Его бойцы — это не только охранный конвой угрозы, уже обрушенной против системы, уже обезвреженной ими. Это сопровождение угрозы, еще не ощеренной штыками открытой вражды. И чаще DIS опережает эту угрозу — встречает лицом к лицу… только порой — нагоняет следом… Но как бы с этим ни было, есть закономерность — чем ближе DIS, тем ближе и опасность… Бойцы в черных шинелях, как вороны, слетаются к полю боя — кончен он, идет или еще не начат. Это подразделение контролирует все наши мысли — всех нас. Его офицеры ищут, исправляют или просто уничтожают наши ошибки — если что — вместе с нами. Но что они ищут здесь?
Что-то подобное уже было — после сражений на территориях Небесного. У нас в части провели проверку памяти, но обошлось — никого не тронули, никаких существенных взысканий не последовало. Нас довольно скоро оставили в покое. Только Стикку нервы потрепали — и вполне заслуженно… Но, видно, недостаточно — он не очень-то попритих. Его отпустили с одним предупреждением. Будто он без их пояснений понятия не имеет, что перед тем, как утверждать то, что думаешь, нужно думать, что утверждаешь. От Ульвэра он строгий выговор получил — от него другого мы и не ждали: ни жестче, ни мягче. А от DIS — считай, ничего… На тормозах дело спустили, хоть Стикк точно где-то перешел границы их территорий…
Я не знаю, что конкретно с ним разбирали, но теперь это не столь важно. Мы с Владом молчали, как решили… Но ждали, если честно, чего-то покрепче этих предупреждений… Просто, Стикк по нашим мыслям прошелся так, что не мог не оставить следов на чистом снегу нашей памяти — следы были, пусть и запутанные… Похоже, что со Стикком не только у нас и наших командиров дело обстоит усложненным образом…
К нему вообще придраться непросто — он ничего спорного открыто и неоспоримо обычно не делает… Стикк прямолинеен только при исполнении прямых служебных обязанностей… А исполняет он их, никуда не попрешь, на совесть. Поэтому и цепляются к нему не так, как могли бы. Он ведь не такой умный, чтоб офицеры DIS его чистый умысел не разобрали за той поверхностно наносной пылью, что он им в глаза сыплет. Ему следователей никак не провести. Нет, Стикк не груб — иначе ему бы нервы так не попортили, но и не тонок — это только с виду. Он обычный унтер-офицер — старательный и требовательный. А все эти его заломы — лишь обходные пути, проложенные его мыслями в обход трещин его мышления. Он камень подо льдом и огнем — еще прочный в центре, но уже пустивший трещину по краю… Камень с отбитой гранью… Нет, Стикк границ уставных правил не потерял — по большому счету он их соблюдает строго… но порой — с другой стороны. Поэтому мы с Владом и хотели, чтоб ему мозги получше прочистили… Но хоть и хотели, чтоб одним предупреждением не обошлось, — боялись, как бы до чего-то похуже строгого выговора не дошло… Мы бы за него в этом худшем случае без промедлений вступились… Конечно, мы об этом ни словом не обмолвились, но решено это меж нами было твердо… Так и поступим, если что еще будет… Ему бы сейчас поостеречься… Нам с Владом его выходки пресекать на корню нужно — никому не помешает…
А теперь чего ждать? Мой отчет, похоже, командира чем-то лично задел… А этой машине, верно, безразличен и мой отчет, и я, и Влад… и Стикк с его заломами… Он за последнее время ничего особого еще не выкинул… Нет, с этим ничего не будет. Тут нет ошибок, которые были бы способны задержать внимание этой машины — «защитники» к подобной возне и близко не подходят… Им нужно что-то посерьезнее наших будничных пререканий… Я успел сделал шаг к выходу с облегченьем на сердце, но только один шаг. Адреналин снова зажал кулаком сердце… и я снова обернулся к тому «защитнику»…
Еще одну проверку учинили — слишком скоро… Это не по плану… и уж точно не без нужды… Я сосредоточился и засек по фоновому сигналу и другие машины… Поблизости есть и другие «защитники» службы внутренней безопасности…
Утром этот день торжественно вручил мне улыбку, но к вечеру, верно, — всучит оскал… Чем еще он мне по нервам долбить станет? Вроде ничего не проверяют, последнюю память у всех подряд не забирают… Но отчеты, которые мы сдали еще на вечернем построении, — смотрят… и не через системные сети — лично смотрят. Только что заметил, что кроме «чужой» дозорной техники у дверей, у нас в секторе еще и патрули внутренней безопасности по коридорам бродят. Это у нас — в частях боевых подразделений A2, сильнейших армейских боевых подразделений системы… Мы и под землей, и на земле, и в воздухе воюем… Мы и в разведку ходим черт знает куда, и на охоты — черт знает на кого… Нам прикажут — мы в бой идем, прикажут — в засаде сидим. Нужно — мы через пламя бежим, километры отмеряем, нужно — на снегу лежим, сутки отсчитываем… под огнем стоим, прицельную точность отмечаем… И хоть раз подвели?! Нет! А они… они нам будто блокаду устроили… И тихо так — не сразу и заметишь — вроде все, как обычно…
Я уже все же собрался идти, но не устоял и еще раз смерил взглядом, подошедших ближе патрульных — им, видно, давно кожу не латали… А если и латали, то не так, как нам… С лица — хоть воду пей — никаких облезлых клочьев и следов ожогов… И их черные кители не такие новые, как наши, — давно их не прожигало до… А черт с ними, с нашими «тенями»… Скоро сбор… Сбор под землей… Там и без них черной темени хоть до тошноты… Жалко на них время спускать. Сегодня небо ясное, день солнечный…
— Пошли быстрее!
Лесовский просто налетел на меня со спины… Сердце снова начинает колотить, будто уже слышу тревогу…
