Дальше по карте тонкой линией вилась дорога до озёрного города. По пути она проходила через небольшой городок и деревушку на болоте. Над последней была нарисована метла и стояла пометка «ведьма-ведунья». Я невольно улыбнулся. Женщины редко становились заклинателями духов, но те крупицы магии, что остались в нашем мире, порой отражались в них. Такие женщины чувствовали природу, и порой у них появлялся дух-хранитель какой-либо стихии. Так, становясь ведуньями, они помогали людям зельями, настоями и прочим. Однако такой дар столь редок, что чаще встречаются шарлатанки, и от их «помощи» нет никакого толка. А отчаявшиеся люди, цепляясь за надежду, готовы верить кому угодно. Я горько усмехнулся и поставил в голове указание — обязательно наведаться к «ведьме-ведунье».
Моё внимание привлекло так же одно озерцо возле Таргентона. Небольшое, с кристаллом, начерченным внутри.
— Ты правильно подметил, — вклинилась в мои наблюдения Меф. — Это то самое озеро, куда мы держим путь.
— Если прикинуть, то до озёрного города около шести дней неспешного пути на лошадях. Можно было бы и быстрей, но часть дороги сильно петляет и идёт через болота…
— А вот и наш завтрак! — радостный возглас Меф перебил мои размышления. Я оторвался от карты, и заветный кусочек бумаги быстро исчез со стола. Подавальщица Маруська несла поднос, помогал ей какой-то малец, сосредоточенно придерживающий край. С завидной ловкостью помощник расставил блюда перед нами, и они ушли на второй заход. Не дожидаясь полной сервировки стола заказанными яствами, Меф приступила к трапезе. Я не стал предполагать, как всё это в неё влезет, а просто последовал примеру.
Завтрак прошёл в задумчивой тишине. Деревушка уже давно пробудилась, и жители торопливо занимались своими делами. По улице ездили обозы, бегали детишки, перекрикивались мужики. Такая обычная повседневная жизнь, красивая в своём хрупком и нестабильном спокойствии. Глядя на этот мирок за окном, я честно пытался представить себя его частью. Но мои память, жажда и цель стирали в пыль мост к обыденному забытью, рисуя ужасные картины, что я обязан предотвратить. Огонь, что не должен сжигать дома, дети, что не должны оставаться одни, жизни, что должны найти другой конец — я мог… Нет! Я МОГУ предотвратить всё это и сохранить хрупкое спокойствие повседневной жизни.
Взгляд невольно перешёл на мою верную подругу. За сегодня она не обронила ни слова, да это и не было нужно. Сердце ощущало, что Хлоя разделяет мои чувства. И сейчас в её прекрасных глазах полыхает тот же огонь, что у меня в груди.
— А вот и наши гости, — голос Меф, как всегда, моментально возвращал к реалиям. К нам приближались двое мужчин — уже знакомый трактирщик и, видимо, его кузен. Торговец был крепкого телосложения, шагал уверенно, расправив широкие плечи. На поясе у него красовался меч, вполне вероятно, что он умел пользоваться оружием, всё-таки торговое дело было связано с определёнными рисками. Его глаза блестели жаждой жизни и азартом, но это не могло затмить сосредоточенности взгляда, что приходит с опытом. Купец, как и трактирщик, быстро оценил нас, бегло собирая мелочи и складывая их в первоначальное мнение.
— Доброго утра, воины! Хорошо ли вам спалось?
— Утра доброго, хозяин! Спалось отлично, да и за баньку отдельное спасибо, — как-то повелось, что Меф у нас начинала беседы. Я не был сильно против, уж больно складно у неё получалось вести переговоры.
— Вот и отличненько, на свежую голову дело всегда ладится, — довольно ответил трактирщик, усаживаясь за стол. — Вчера я вам обещал кров и завтрак, а вы, в свою очередь, потолковать с моим кузеном об охранной работе.
Мы синхронно кивнули в знак согласия, на что трактирщик заулыбался ещё шире. Поглаживая бороду, мужчина продолжил:
— Это Петэр, мой кузен и самый успешный торговец нашей Ольховки.
— Будет тебе, Хрос, — махнул рукой купец, но через мгновение и сам расплылся в ухмылке. — Может и не лучший, но один из. А вы, ребята?
— Это Хисгальд, а я Меф. Мы сводные брат и сестра по материнской линии. Пришли из-за северных гор, путь держим на юг. Там наём знатный, говорят, хотим сами проверить.
Торговец чуть повёл бровью при упоминании северных гор и слегка прищурился при словах о юге.
— А как же ваши батюшка и матушка? Просто отпустили воинским делом деньги зарабатывать?
Что-то нехорошее колыхнуло в груди, и мой спокойный взгляд полыхнул искрой.
— Так нет уж никого в живых, господин Петэр.
Меф откинулась на спинку лавки, слегка задевая меня плечом и выводя из гневного состояния.
— Мы с братом уже давно сами по себе, а воинское дело впиталось через мозоли и раны, — она кивнула в сторону моего отсутствующего глаза, что был скрыт за повязкой. — Путь через северные горы был непростым, но мы многому научились и готовы показать свои навыки, если это требуется.
Её ледяной голос иглами вонзался в сидящих напротив мужчин. Сама атмосфера в таверне словно наполнилась тяжестью. Народу в зале почти не было, и тишина начала скрадывать звуки. Я с удовольствием наблюдал смятение и растерянность на лицах собеседников, отмечая, что Меф имеет удивительную силу убеждения.
— Ну так как, господа наниматели, о деле будем говорить или же дальше в нашу биографию углубляться? — как бы невзначай добавил я, подталкивая разговор к продолжению.
— У нас нет сомнений в мастерстве вашем, и дело совсем не утратило спроса, — первым опомнился купец. — У меня стоят три воза с товаром. Груз очень ценный, как, впрочем, и любой груз, имеющий цену, потому потерять его совсем нежелательно.
Петэр замельтешил, доставая из кармана карту. Экземпляр был значительно меньше того, что принесла Меф, да и информации содержал негусто. Однако временны́е рамки дороги до Таргентона сохранялись, что не могло не радовать.
— Дорога недальняя, должны управиться за шесть дней на лошадях, но вот это место, — он очертил круг на отрезке, где дорога сильно петляла, проходя через деревню с «ведьмой-ведуньей». — Здесь уже не первый обоз ограбили, и не все живыми вернулись.
— Такого раньше не было, — поддержал рассказ трактирщик. — Уж сколько лет живём, не бывали разбойники в наших краях. Тем более душегубы, что с собой в болота утаскивали.
Я невольно вспомнил горе-грабителей, которых встретил не так давно на дороге между деревень. Как же их не замечали раньше? Однако, если дело касается убийств, то это явно кто-то посмелее и безжалостней.
— В болота утаскивали? — настороженно уточнил я. Не всякий человек, что живёт рядом с болотом, может легко и непринуждённо по нему передвигаться, а если вообще пришлый… Здесь должен быть проводник из местных или иных. Хлоя легонько коснулась моего плеча, она считала так же.
— Да, был паренёк один, у него всю семью утащили вместе с обозом и лошадьми. Он как полоумный гоготал и говорил, что мёртвые, а не разбойники по наши души там дорогу стерегут. Да не поверил ему никто — он с обозом свой разум потерял, — трактирщик закончил чуть слышно, видимо, понимая, что доброе утро сильно омрачено смертной темой.
— Ну, раз беда такая, то как отказать в охранных услугах, — озадаченность было лёгкой тенью скользнула по лицу Меф, но тут же сменилась хищной ухмылкой. — Отказать-то мы уже не можем, осталось в цене сойтись.
Дух торговли загорелся в глазах купца, и в следующую минуту за столом занялся жаркий спор из предложений, отрицаний, вариантов и возражений. Я решил не углубляться в суть дела. Моя учительница, а теперь ещё и «сестра», искрилась удовольствием, а острые клыки то и дело мелькали в ослепительно дерзкой улыбке. Ещё пару минут азартной перепалки, и звонкий хлопок ладоней оповестил о завершении сделки.
Петэр и Хрос, явно довольные результатом, удалились из-за стола. Меф, гордая и лучезарная, сообщила нам итог:
— В дорогу выдвигаемся в полдень, — она разложила свою подробную карту. — Первую треть пути проблем быть не должно. Всего полдня, ночёвка, ещё день, и к вечеру мы будем в этом небольшом городке Кумыр. Недалеко от него есть пара глиняных карьеров, и потому в поселении активно развилось гончарство. Как думаешь, куда девают излишки? Правильно! Их везут на торговлю. Поэтому в этом городишке нам нужно получше узнать о «разбойниках» и пропавших.
