жрец Хрырг!
И что может быть справедливее, чем возмездие дриадам, вдруг поняла Марена и оглянулась. Жрец Ордалии Астард отсутствовал, и она вздохнула. Гатар менялся, уже понемногу начинал хитрить даже в таких вопросах, например, не приглашал жреца, который сразу заговорил бы о милосердии и важности всех живых. Ей вдруг захотелось сбежать к питомцам, но это было бы проявлением слабости, поэтому Марена шагнула вперед и заявила громко, упирая на слово «справедливое»:
— Да, давайте обсудим и найдем справедливое решение этой проблемы!
17 день 11 месяца 879 года, Есенск, империя Турса
Карета с открытым верхом катила по улицам Есенска, столицы провинции, Минт со скучающим видом смотрел по сторонам, созерцая многоэтажные дома и широкие улицы, забитые живыми. Бард был доволен жизнью, деньгами, новой яркой одеждой и славой.
— Дед, как ты думаешь, если выпить обезболивающее? — вдруг спросил Минт.
По дороге сюда они останавливались практически во всех селениях и городках и везде Минт пел, наслаждаясь вниманием публики. Живым нравилось, а девицы так вообще приходили в экстаз и, бывало, бежали вслед толпой. Они же проникали в номер к Минту, нападали на него, пока он делал перерыв между песнями и, в общем-то, если бы не проклятие Адрофита, бард только и делал бы, что спал с девицами и пел, пел и спал.
— Выпей, — кивнул Бранд.
— А поможет?
Бранд лишь пожал плечами. Конечно, вживую он проклятий не получал, ведь никогда не клялся богами, давая им возможность воздействовать в ответ, но повидал достаточно, чтобы знать: обезболивающее не поможет.
— Это просто настоящая пытка, — вдруг пожаловался Минт, — видеть и не иметь возможности!
Гул толпы впереди нарастал, подсказывая, что они приближаются. Афиши не висели и это как раз было не удивительно, удивляло другое — отсутствие реакции местных гильдий. Не только в Турсе, повсюду гильдии, эти объединения по профессиям, зорко следили, чтобы их участников не ущемляли. Концерты Минта означали, что он получал опыт (если получал, с его-то уровнями), а местные не получали. Требовалось заплатить пошлину или вступить в гильдию, делиться с ней опытом и деньгами, получая взамен преференции.
В сущности, еще один способ повышения профессии, только толпой.
— Вот он! Вот он! — донеслись крики. — Едет! Едет!
Кучер был предупрежден о рисках, получил втрое больше золота, чем обычно, но все равно, судя по его побледневшему виду, он уже пожалел, что согласился. Огромный широкий проспект был запружен толпой, состоящей в основном из живых женского пола, и все они разом качнулись в сторону кареты с Минтом. Карета с открытым верхом была идеей Минта, для поддержания образа, и Бранд, как обычно, просто не стал возражать.
Пока что все работало на его план.
— Минт!
— Минт!
— Минт, я хочу от тебя детей!
— Минт, я готова отдать тебе свою жизнь!
Гром выкриков, горожане глазели в окна, наслаждаясь бесплатным представлением, где-то вдали доносилась ругань, кто-то не мог проехать сквозь толпу. Не слишком удивительно, подумал Бранд, учитывая уровни Минта и то, как его песни били по мозгам, несомненно благодаря подарку Светлейшей, лютне-артефакту. Скорее стоило удивляться, почему власти в провинции еще не отреагировали на такие массовые воздействия на живых.
— Спой нам!
— Спой, Минт!
— Минт, ты мой кумир!
— Минт, сами небеса послали тебя!
Новый шквал выкриков, аплодисментов, Минт поднялся в карете, помахивал рукой и улыбался, пожирая взглядом толпу женщин, почитающих за счастье прикоснуться к нему. Можно сказать, сбылась мечта, только с изъяном, хмыкнул мысленно Бранд, дай только возможность поклонницам прикоснуться, и они изнасиловали бы Минта прямо здесь и сейчас.
Кучер обливался потом, но не спешил убегать — вокруг кареты оставалось свободное пространство. Влюбленные или нет, но поклонницы не могли пробиться сквозь Волю Бранда, их тела просто останавливались. Толпа напирала, те, что находились ближе всех, сопротивлялись и все это могло привести к массовой давке.
— Слава Минту!
— Слава несравненному барду!
Полетели цветы, засыпая коляску, увы, стена Воли не действовала на неживые предметы. Минт ухватил один букет, толпу прорезал восторженный визг, какая-то грудастая девица-орчанка лезла вперед, ударяя стоящих впереди по головам. Вспыхнула драка, букеты летели, Минт кивал всем, улыбался и махал рукой, карета еле ползла, приближаясь к цели — зданию театра, в котором предстояло выступать барду.
Бранд словно и не двигался с места, но услышал неправильный звук, успел подняться и перехватить стрелу, которая шла точно в затылок Минта. Уловил движение убегающего стрелка — эльф! Светлый эльф. Не отрывая взгляда от той крыши, где прятался стрелок, Бранд чуть отклонил голову, пропуская мимо букет, провел пальцем по наконечнику и чуть лизнул. Яд! Хороший такой, качественный и выдержанный яд горной гремучки, несомненно, водящейся в той части, что отделяла Урдар от Алавии.
Бранд сел обратно и лизнул еще, да, не просто яд, а с магией.
— А, — Минт обернулся, увидел стрелу и вдруг все понял.
Он побледнел и начал задыхаться, не мог оторвать взгляда от стрелы.
— Маши, маши, — посоветовал ему Бранд, — а то поклонницы обидятся.
Надо отдать должное Минту, он сумел собраться и замахал с удвоенной силой. Только теперь начал крутиться, постоянно шарил взглядом по крышам домов, пытаясь заранее найти взглядом убийцу.
— Дед, — уголком рта спросил Минт, — а чего ты его не поймал?
— Чтобы тебя не затоптали поклонницы, — с усмешкой ответил Бранд.
Дж’Онни принципиально не ездил в каретах (хотя и не твердил о правах родственников-лошадей), Вайдабору они были мелковаты, так что они и Валланто следовали позади, не привлекая к себе внимания. Хотя, конечно, не привлекая — это слишком громко сказано, для троицы героев, с великаном и кентавром в составе, но как уже говорилось, Бранд не собирался слишком уж усердствовать в маскировке.
— А, точно, — вдруг ответил Минт. — Тогда лучше не уходи!
Бранд не ответил, только улыбнулся. Цель была уже совсем рядом, охрана театра еле сдерживала напирающую толпу, которая, казалось, готова была сломать все здание. Страх Минта никуда не делся, но в то же время Бранд ощущал, как юный бард наслаждается происходящим, этим вниманием толпы, животной страстью и энергией. Причем самостоятельной любовью толпы, вдруг подумал Бранд, ведь наверняка в Алавии аристократы вначале оглядывались на королеву, а уже потом топали на концерты. С другой стороны, не будь этих аристократов, Минт не набрал бы уровней и
