Прочитав последние сообщения, генерал свернул карту, его рука нырнула под пиджак и потерла грудь с левой стороны. Воровато оглянувшись, он достал из кармана пластиковый флакончик с таблетками. Положив одну под язык, прикрыл глаза. Что-то сердечко стало пошаливать… Они составили десятки планов, проработали сотни сценариев на все случаи жизни, наметили мероприятия, тренировали армию и готовили страну к грядущему апокалипсису, понимая, что большинство из написанного так и останется бумагой, но кое-что, заранее продуманное, не даст погибнуть миллионам людей. Да, они допустили и допускают множество ошибок… как хотелось сказать, что не ошибается тот, кто не работает, но цена таких ошибок – человеческие жизни. Сотни, тысячи человеческих жизней. Сотни планов «сражений» не выдержали первого выстрела грянувшей битвы. Усилия по спасению страны упирались в непреодолимый пресловутый человеческий фактор. Неожиданно, в самый неподходящий момент, полыхнул Кавказ. Из всех нор вылезли боевики, террористы и всякая мразь. Почувствовав, что запахло жареным, кинулись искать спасения доморощенные твари различных мастей. Депутаты и их помощники, шоумены и бизнесмены, главы корпораций, главы администраций, и преступные авторитеты. Разбавляла человеческую пену соль русской нации – интеллигенция. Хотя Ленин о последней был несколько иного мнения. В письме Горькому, Ильич называл интеллигенцию тем, что никогда не тонет в проруби. Наплевав на «быдло», долг и обязательства, бросив на произвол судьбы все нажитое «праведным» трудом, сотни и тысячи «хозяев жизни» осаждали эвакуационные пункты. Они требовали, угрожали, стращали, сулили любые деньги и блага, тыкали связями в столице, но солдаты и охрана, уловившие сменившийся ветер, «заворачивали взад» крикунов. Новому миру требовались высококвалифицированные работники и специалисты, комики и воры нынче не котировались, впрочем, не имеющим востребованных специальностей предлагались неквалифицированные работы и должности помощников младших операторов совковой лопаты. И нечему тут удивляться, что дело дошло до стрельбы. «Санин и К°» это предвидели, но не так скоро. Опять ошибка и недоработка в планировании. Чтобы удержать видимость порядка, пришлось действовать самыми суровыми методами. Армия и полиция получили разрешение стрелять на поражение.
Жесткая политика, продиктованная введенным режимом военного времени, привела к тому, что начал раскручиваться маховик насилия. Не все согласились с методами, которое применяло государство. Взаимная нетерпимость достигла крайнего предела. Кровавым пламенем вспыхнули тлеющие угольки межнациональных конфликтов. Мародеры принялись грабить магазины, сотни фальшивых пророков объявили о конце света, вовсю истерила пресса, которую не успели загнать в оговоренные рамки. На фоне краха мира активизировался криминалитет, но в этот раз люди не стали отсиживаться по закуткам, да и полиция не осталась в стороне. В одночасье самообразовались сотни дружин, вооруженных охотничьим и холодным оружием. Дружинники стреляли в ответ, горели дома и усадьбы, лилась человеческая кровь. Грабители и мародеры расстреливались без суда и следствия. В некоторых городах убийц и насильников вешали на фонарных столбах.
Заявления некоторых заграничных политиков инициировали погромы русскоязычных. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кого прилюдно обвинили в грянувшей катастрофе. В некоторые зарубежные регионы Россия ввела войска и произвела зачистку активных бандформирований, к праотцам отправилось множество публичных лиц и политиков различных мастей, для чего активно использовались подпространственные переброски групп специального назначения, но чаще всего в «окно» портала выпадал «тротиловый тортик». На крики политиканов и правозащитников о попрании законов цивилизованного мира русские положили с прибором.
Российским властям было несколько проще, чем их иностранным коллегам, сказывалась предварительная подготовка. Но проще – не значит легче. Врата в параллельные миры открыли путь магии. Потоки маны, перекачиваемые из других миров, сталкивались, смешивались, влияли на супернавороченную электронику. Накрывались медным тазом высокоточная техника и компьютеризированное оборудование, не имевшие специальных экранов и блокировки. Приказало долго жить гражданское авиасообщение, лишившись диспетчерских центров, замерли самолеты и поезда. Власть предпринимала все усилия, чтобы не скатиться в хаос, но последний предпочитал надвигаться сам, а не дожидаться милости от природы.
Подобная ситуация была не только в России, в аналогичную дупу ухнула вся планета. В США Национальная гвардия танками и вертолетами давила восстания в городах, поливала свинцом громадные банды. Хуже всего дела обстояли в странах, пострадавших от цунами. Не хватало продовольствия, питьевой воды, медикаментов, вещей первой необходимости. Многие города обезлюдели. Подняли голову заразные болезни, в Бангладеш, Индии и Китае отмечены сотни тысяч заболевших чумой, количество заболевших тифом не поддавалось исчислению. Мириады гниющих трупов наполняли воздух смрадом разложения. Санин нисколько не сомневался, что в скором времени миллионы людей умрут от неизвестных болезней. Открытые порталы в другие миры принесут или уже принесли на Землю новые виды заразы. Мир окутался эманациями смерти, став настоящим раем для псанов и магов-некромантов.
Почувствовав едва ощутимое движение воздуха, генерал обернулся:
– А, это ты; с чем пожаловал? Поражаюсь я тебе, Евгеньевич, как ты при своих габаритах можешь настолько тихо передвигаться. Тише мыши, схоронившейся под веником, хотя стокилограммовые мыши – это полный сюр, не приведи господи повстречаться с такой. Говори, мышонок, – указав на соседнее кресло, сказал Санин.
– Что ты хочешь услышать? – ответил Керимов, присаживаясь в предложенное кресло.
– Что-нибудь позитивное, оптимистичное, доброе, вечное. Пролей бальзам на мою израненную душу.
В ответ ученый достал из кармана фляжку и две металлические рюмочки, молча разлил горячительный напиток, указав генералу на тару, наполненную янтарной жидкостью.
– Лимончика не хватает, – буркнул привереда в погонах.
Керимов подозрительно хмыкнул, «лопата», коя называлась его рукой, нырнула в другой карман пиджака, вернувшись обратно со свертком из салфеток, в чреве которых скрывался нарезанный лимон. К вящему удивлению генерала, цирковой номер продолжился. Хлопая по карманам, Илья Евгеньевич метал на стол ломтики ветчины, колбаску, соль, пару вареных яиц, из целлофанового пакета, что до этого ученый искусно прятал за спиной, были извлечены яблоки, мандарины, минералка и бутылка рижского бальзама.
