- Эта слава тем, - сказал я, - кто не убоялся изнурительного жара муфельной печи. Кто в ослепительном сиянии голубого солнца мечтал о холодной...
Я запнулся и замолчал. Вот те раз, - слово забыл! Что же там было?
- Красоте? - предположил один из таможенников.
- Нет! - закричал я. - О ночи! И вообще это не та бутылка! У меня был портвейн!
Меня усадили обратно в кресло, а Смош важно кивнул:
- Не обращайте внимания, господа. Тяжёлый, изнурительный труд пагубно сказался на душевном здоровье нашего друга...
- Вы на нас не сердитесь, - враз присмирев, сказал Рамзай. - Какие-то идиоты хапнули руду Златии и не подчинились приказу сторожевика остановиться...
- Мы же не "вчерашние", - примирительно прогудел второй, поигрывая на ладони нашими цацками. - Это даже не ювелирный сплав...
Я мало, что понимал, но почти любил их. Прекрасные ребята: лучшие годы своей жизни тратят на злых людей, нарушающих экономический баланс государств и целых планет. Рыцари пошлин и квот. Зигфриды, на чьих могучих плечах покоится финансовое равновесие цивилизации...
Я вновь попытался встать. Мне хотелось расцеловать их всех.
Но моя идея почему-то никому не понравилась: таможенники попятились, а Смош повис у меня на шее.
- Это он на радостях, - сказал Смош. - У нас давно не было гостей...
- Вижу, что на "радостях"... - пробурчал таможенник.
- Оставь их Нат, - оборвал товарища Рамзай. - Золото не наше, лигатура не та. А посудине и вправду с полсотни лет. Выпивка и закуска, похоже, тех же времён...
Нат брезгливо взял двумя пальцами на четверть пустую консервную банку с тушёнкой. Понюхал.
- Что это?
- Это еда, господа - торжественно сказал Нич. - Угощайтесь!
- Еда? - с сомнением переспросил Нат. Он достал из футляра на поясе анализатор и сунул датчик в банку. - Ого! Эта "халва" ровесница моей бабушки!
- Это не "халва", - радостно вмешался я. Не обманул-таки шипчандлер! - Это тушёнка...
- Свою скудную пищу, господа, мы приправляли радостью творчества и восторгом от безграничной фантазии человека... - скромно добавил Нич.
- Дурдом! - подытожил Рамзай.
Бойцы немедленно вышли. Какие любезные люди! Смотреть на свинство я бы тоже не стал. Но таможенники не спешили. Нат салфеткой вытирал датчик анализатора. Его товарищи стояли в дверях и неловко переглядывались.
- Что там ещё? - недобро осведомился Смош.
- Надо бы охрану выставить, - угрюмо сказал Рамзай, подбрасывая сверкающие гранулы у себя на ладони. - Растащат ведь всё. Охнуть не успеете.
- Вы можете взять это себе, господа, - по-царски распорядился нашим золотом Нич. - В память о нашей незабываемой встрече...
- Да, - кивнул Рамзай, пряча подарок в карман. - Обязательно выставим. Только имейте ввиду, пока не пройдёте техосмотр, разрешения на взлёт не получите.
- Какой "техосмотр"? - зашипел на него Нат. - После завтрашних торгов они половину наших рейдеров купить смогут...
И тут очнулся Роман. Сперва неуверенно, потом всё быстрей, кряхтя и поскуливая, он приподнялся на четвереньки, проворно переполз через комингс и скрылся за стеной. Из коридора послышались возбуждённые голоса. Кто-то отчаянно заспорил, хлопнула дверь, а через минуту к нам заглянул один из "беретов":
- В уборной заперся, - доложил он Нату. - Извлечь?
- Я же говорю - "халва", - улыбнулся Нат. - Оставь. Пусть там сидит. Тут и без него нагажено...
- Даже ядовитые грибы можно кушать, - сказал я. - Если их правильно приготовить...
***
Вит лежал в ворохе смятой постели, а девица, позванивая пустыми бутылками, разыскивала на полу свою одежду. Но мне было не до неё...
От золота мы и в самом деле избавились на следующий день. То есть, сегодня. Оптовики разобрали наш улов на браслеты, кулоны, серьги... Думаю, если бы мы не торопились, то могли ещё повысить цену. Но и без этого продажа "результатов" тридцатилетнего отшельничества Ничехираниуса десятикратно превысила самые смелые финансовые прогнозы Смоша.
Потому-то я и смотрел на Виталия, а не на девицу. Приятно было видеть человека, который ещё не знает, что проснётся богачом.
Вчера, едва таможенники ушли, мы со Смошем решили внимательнее глянуть на свою добычу и схватились за головы: трюм был забит золотыми фигурками диковинных животных - ракушки, креветки, паучки, рыбки, медузки... Всё безумно всамделишнее, блестящее, красивое. И такого добра сорок пять тонн!
Смош думает, что это планктон Златии. По всему выходит, что не старатели мы, а рыбаки. Больше всего, конечно, стоило злиться на Романа. В конце концов, анализы делал он. Тунгус незрячий! Взял "гранулы" не глядя, распылил на атомы, да и выдал результат: золото с титано-иридиевой лигатурой. А ведь это жизнь!
Они-то все довольны: Вит, когда проснётся, Смош, Роман. Ничехираниус счастлив: и от комиссионных, и что весь следующий улов пойдёт под "крышей" его ювелирной школы. Это они так со Смошем сговорились.
Что ж. Наверное, это хорошо. Им лучше знать. Но мне грустно. Наверное, я - дурак, если не радуюсь... даже наверняка: кому ещё так "везёт"? Отправлялись за слитками, а собрали изделия - диковинных зверушек на две трети из золота с ноготь величиной... Мечта коллекционера!
Только жаль мне этих замёрзших обитателей Златии. Плавали себе, ныряли в золотой волне, нежились под ласковыми лучами голубого солнышка... и вдруг, прилетели какие-то дураки из космоса и собрали всю эту пляжную компанию на украшения для себе подобных придурков... Неправильно это.
И ещё об одном жалею, - так и не успел вам о своей вере рассказать. Но об этом, наверное, в другой раз. Хочу тут за Витом немного поубирать...
Потому что свобода, - это когда делаешь то, что считаешь нужным, а не то, что само собой получается.
ГРЯЗНЫЕ БОТИНКИ
1
Не сказал бы, что меня всюду встречали оркестром: хлеб-соль, ковровые дорожки... но и не припомню, чтобы где-то скулу воротили, глаза прятали. Будто я к ним в гости просился или от не хрен делать зашёл цветами любоваться.
