Я крепко схватил Тома за плечо и прошептал:
- Друг, держись! Они уже покойники, не дай нам умереть! Пожалуйста, не говори ни слова, и тогда у нас будет шанс выбраться. Пожалуйста, доверься мне!
Журналист молчал. Мне оставалось только воспользоваться своей способностью и ждать, пока все закончится. Я надеялся, что освобожденный пленник прислушается ко мне и не станет геройствовать.
Тем временем один из таттаренарцев сказал что-то на своем неприятном языке. Послышался дружный смех и несколько выстрелов. Гарри, а затем и Лоран, истекая кровью, рухнули на землю. Я посмотрел на побледневшего Тома и дрожащей рукой поднес палец к губам. В его глазах застыл ужас, а губы беззвучно шевелились. Мне стало понятно - он хочет что-то сказать. Не дожидаясь, пока корреспондент превозможет отчаяние, я помог ему встать и, поддерживая несчастного, поковылял в сторону выхода. Том то и дело оборачивался посмотреть на безжизненные тела друзей.
Мы подобрались к большому строению, которое я видел в самом начале, но то событие, что собирало в нем солдат, уже подошло к концу. Они заполоняли лагерь. Я уже не раздумывал о том, отдает ли Том себе отчет в происходящем. Мы шли посреди дороги на глазах у десятка вооруженных невероятно вспыльчивых людей. До ворот оставалось всего несколько метров, но неприятные сюрпризы никак не хотели заканчиваться. Один из таттаренарцев громко и яростно закричал. Я вздрогнул и посмотрел на него. Громила тыкал в нашу сторону пальцем и что-то говорил своим рядом стоящим соратникам, но они лишь растерянно оглядывались по сторонам. Тогда он выхватил винтовку и начал стрелять по нам. К такому меня жизнь точно не готовила! Мы находились достаточно далеко от него и, видимо, этот солдат пропускал уроки стрельбы, или, может быть, на его меткости сказывалось волнение. После пары выстрелов нам удалось остаться невредимыми, но рассчитывать на такую удачу и дальше я не мог. К тому же Том окончательно утратил способность передвигаться и застыл столбом.
Внезапно за воротами раздался мужской крик, и большинство таттаренарцев повернулись в его сторону. Я уже подумывал бросить корреспондента в лагере и ретироваться, но вдруг выстрелы прекратились. Солдат, нападавший на нас, схватился за грудь и рухнул на землю. Сперва я подумал, что кто-то из его друзей решил угомонить несчастного таким вот образом, но потом я увидел то, что несказанно меня обрадовало. В воротах, возле трупов охранников, стояли с оружием наперевес Хитер и Двадцать Третий.
Вот теперь наша операция считалась абсолютно проваленной.
Глава 3. Ненормальные и сумасшедшие.
"Храбрость - это когда на страх уже не хватает времени". Л.С. Сухоруков.
8-е число Голубого Месяца, 1056 г. Атария, Кенсвуд. Клуб "Приют Сумасшедшего". Эйвери Фелтер.
Я улыбнулась, глядя на вывеску любимого клуба, гордо носившего неоднозначное название "Приют Сумасшедшего". На букве "С" восседал человечек с тростью в щегольском костюмчике и цилиндре. Его гротескная ухмылка, казалось, служила предупреждением для случайного прохожего: мол, держись-ка ты отсюда подальше! И своеобразным приглашением для всех, кто был в теме. Сегодня человечек выглядел особенно дружелюбным, будто бы знал, что случилось со мной этой ночью, и одобрительно подмигивал.
Я представляла, что это место было приютом именно для меня. Во-первых, здесь так или иначе работало трое моих старых друзей, и околачивалось еще несколько дюжин знакомых. Во-вторых, в этом заведении со мной часто случались поистине сумасшедшие вещи. Но так могла бы сказать о себе добрая половина завсегдатаев.
Я всей душой любила "Приют", но никогда бы не стала в нем работать. Мне не хотелось смешивать труд с развлечениями. Разве что я могла бы когда-нибудь петь здесь или сводить пластинки. Клуб пользовался популярностью, и мой талант был бы замечен. Конечно, это не "Ночной Рай Кенсвуда" и даже не "Саламандра", которые притягивали в свои заполненные музыкой и огнями залы несколько тысяч человек каждые выходные, а на крупные мероприятия и того больше. Но свою достойную нишу в ночной жизни столицы "Приют Сумасшедшего" занять сумел.
Сегодня там выступали мои любимые веранские музыканты, исполняющие психоделический рок. Заходя внутрь, я услышала, как солист на ломаном атарианском объявляет последнюю песню. Мне хотелось бы послушать еще, и в другой раз я бы обязательно расстроилась, что попала на самый конец выступления. Но время, проведенное с Нейтаном, было лучше любой известной мне музыки. Мое тело все еще сохраняло приятное тонизирующее расслабление. Я просто стояла у края сцены в окружении извивающихся людей, наслаждалась моментом и разглядывала стены, расписанные флуоресцентными граффити. Группа закончила играть, и я повернулась, чтобы пройти к бару, но столкнулась с диджеем, который должен был выступать после веранцев. Он приветливо кивнул мне и быстрым шагом направился настраивать аппаратуру. Я с легкой завистью осталась смотреть ему в след. Парня звали Грег, и он, безусловно, был настоящим мастером в своем деле. До недавних пор они с моей лучшей подругой Мэгги проводили много времени вместе, и она постоянно брала меня к нему домой. Там я могла потренироваться в свое удовольствие, пока парочка разучивала позы из юстиорской книги "Обуздание страстей". Грег часто рассказывал мне о своем творчестве, работе, местах, где он играл, и публике, которая там собиралась. Моя приятельница же не слишком интересовалась его увлечением. Ей нравился статус и популярность ухажера, а остальное она считала пустым и скучным. Может быть, именно это и являлось главной причиной их разрыва.
В баре Мэгги, как обычно, командовала парадом. Она одновременно готовила несколько коктейлей, флиртовала с посетителями, спорила с менеджером и подгоняла официантов. Несмотря на ее тяжелый характер, чрезмерную любвеобильность и постоянное соперничество между нами, я была благодарна судьбе за то, что она свела нас вместе.
В данный момент в клубе находилось много народу, но Мэгги заметила меня еще до того, как я подошла к стойке. Она махом доделала напитки, сняла рабочий фартук и вышла ко мне. Вид у нее был весьма раздраженный.
- Эйвери, ты обещала прийти четыре часа назад. В ваше захолустье наконец начали заглядывать посетители? - она принюхалась. - Теперь все ясно. Где ты успела так набраться? Опять сидела со своим несчастным боссом?!
- Мэгги, пожалуйста, не здесь, - взмолилась я, оглядываясь по сторонам. - И менее эмоционально, если можно. Я не хочу, чтобы моя личная жизнь стала достоянием общественности.
