Пира бросила на меня взгляд влюбленной идиотки, и мне стало до тошноты стыдно.
— Хорошо, — сказала она. — Но мы еще сделаем это…
Мне хотелось заорать «Неееет! Это был первый и последний раз!», но я сдержался. Хватит того, что практически послал девушку после того, как ей воспользовался как девушкой… и не имеет значения, что она сама себя предложила, блин!
* * *
Очереди стригли небо над нашими головами, летели сбитые листья, огрызки коры. Укрывавший нас окоп был слишком мелким, вырыли мы его наспех, и я мог только надеяться, что бриан не подтащат тяжелое оружие вроде огнеметов.
— Давай! — рявкнул я, когда стрельба чуть затихла.
Высунулся из окопчика, отдача автомата ударила в плечо, взгляд зашарил по зарослям, густым, точно суп-пюре из зелени. Вон мелькнула высокая фигура, перевести огонь туда, и дальше, где должна быть пулеметная точка.
— Вниз! — отдал я новый приказ, и бойцы мои дружно спрятались.
Я ожидал, что по нам ударят вновь, но наступила тишина, неожиданная, и от этого вдвойне оглушающая.
— Враг отошел. Повторяю — враг отошел, — прорезался в наушниках голос Гаги. — Сохранять позицию.
Бриан решили не испытывать на прочность наши позиции, исчезли в джунглях, и слава богу. Сегодня мы никого не потеряли, двое раненых, и это хорошо, еще бы вернуться в лагерь — и вообще отлично.
— Сидим на месте! — приказал я, меняя магазин. — Отдыхаем, но не высовываемся.
— Представляешь, этот Ррагат играет как бог, ха-ха, — без всяких предисловий сообщил мне Макс. — На сдаче без трех сидит, и все равно меня без штанов оставляет… Вапще! Если бы мы на деньги играли, то еще в первый день по миру пошли. Клево же, да? Как сказал Лев Толстой — карты всякому пороку голова.
— А чего вы на деньги не играете? — спросил я. — Хоть по-маленькой.
— А Ррагат признался, что он профессионал, — сказал Макс со вздохом. — Шулер. Говорит, что если бабки в ход пойдут, хоть три копейки, то он не удержится. Обчистит нас. Каково, а?
Шулер? Ничего себе! И чего он тут делает?
То ли мой вопрос был написан на лице аршинными буквами, то ли просто совпало, но Макс продолжил:
— Он сюда и явился, чтобы денег заработать и карточные долги отдать. Представляешь? Брата младшего дома оставил, пацана совсем, а они без родителей, вот и переживает теперь за него, ха-ха.
Я глянул на толстого шаввана, который сидел в окопе чуть дальше, между Юнессой и одной из тройняшек-веша. Никогда бы не подумал, что этот тип может зарабатывать на жизнь шулерством и воспитывать младшего брата.
— А еще мне Шнобель рассказал, как он к нам загремел, — похвастался Макс: он умел выводить собеседников на откровенность — все видели, что он безопасен, что ему можно довериться. — Представляешь, этот тихоня соблазнил дочку местного губернатора… вапще! Как? Не понимаю!
Я бы с удовольствием послушал эту занимательную историю, но тут из переносицы у меня словно проклюнулась древесная почка. Голос Макса затих, исчезли остальные звуки, от разговоров бойцов до рева танкового мотора вдалеке.
— Егор? Егор? — раздался у меня в ушах голос Юли.
— Да, родная. Рад слышать тебя, — сказал я, ощущая, что от радости готов заплакать: наконец-то заработала система связи тиззгха, и я могу разговаривать с женой из любого места и в любое время.
— И я… рада. Сашка более-менее ничего, — сообщила Юля, предвосхищая мои вопросы. — Лечение помогает, так что до операции дотянем без проблем… Но Егор, я же беспокоюсь о тебе… Нельзя же так! Я знаю, что ты в большой опасности, тебя могут убить! Давай, возвращайся?
И что за вожжа ей под хвост попала?
— Но как я вернусь? — спросил я. — На какие шиши операция? Или ты клад нашла? Ремонт у вас в больнице… пол вскрыли, а там пятьсот кило золота? Что за ботва!
— Егор… — в словах Юли звенело напряжение. — Ты и правда в большой опасности. Поверь мне — я знаю. Что за польза мне от денег, если тебя убьют?
Кто-то сообщил ей, чем я занимаюсь, и не надо быть бабой Вангой, чтобы догадаться — кто именно. «Дядюшка» Иван явился черт знает откуда, и рассказал все, непонятно зачем, но явно по приказу кого-то из старших ордена Трех Сил, к которому он принадлежит, судя по татуировке.
Какого хрена этим космическим масонам понадобилось от меня и моей семьи?
— Но Юля, я…
— Послушай меня! — перебила жена. — Я порвала с родственниками, бежала от них… Ну, ради Сашки можно вернуться, попросить помощи… Там есть могущественные, богатые люди, для них это не сумма, они не откажут, если старая вражда забыта, а это возможно… — интересно, про богатых свойственников она ничего раньше не рассказывала. — Эх, ты…
— Погоди, родная. Ты явно не хочешь с ними связываться. Давай не будем спешить.
— Но тебя могут убить! — Юля говорила что-то еще, но я не слушал, поскольку голову мою словно проткнули раскаленным железным прутом: глаза едва не лопнули от накатившей боли, мир вокруг поплыл, и я понял, что нахожусь сразу в нескольких местах: в окопе посреди брианских чащоб, во дворе, где вырос — в нашем секретном убежище за гаражами, и в квартире у двоюродного брата.
Переводчик, чтоб его, заглючил в самый неудачный момент.
— Срочно дело… — прохрипел я, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал нормально. — Перезвоню… пока…
Пузырь тишины вокруг меня лопнул, по телу моему пробежала судорога, и я сполз на дно окопа. Надо мной склонился встревоженный Макс, тут же рядом появился Дю-Жхе, донеслись обрывки разговоров, из которых я не понимал ничего — чужие звуки, странные слова.
— Все нормально, — это говорил мой земляк, и его реплики в переводе не нуждались. — Это у него бывает. Сейчас пройдет… Егор, ты слышишь меня?
Я ухитрился кивнуть, хотя от этого движения в голове словно взорвалась бомба. Жадно принялся глотать холодную воду, когда мне ко рту поднесли фляжку, а потом кое-как смог сесть.
Испуганные и удивленные лица новых бойцов — еще бы, десятник упал в обморок. Надо собраться и переждать — это пройдет, это обязательно пройдет, не может этот приступ длиться больше пятнадцати минут, и в конечном итоге он меня не убьет, я буду как новенький.
По крайней мере такслучалось раньше.
Глава 8
Автомат, который я держал в руках, выглядел так, словно им вскапывали грядки и кололи дрова. Хозяин, вилидаро по имени Везиг, смотрел на меня почти со священным ужасом, приоткрыв рот.
— Ты вообще ухаживать за оружием умеешь? — спросил я, поудобнее устраиваясь на огрызке ствола, который мы приспособили вместо лавочки.
На лагерь мягко наползал вечер, дневная жара уходила, в джунглях мелодично вопили какие-то твари, и между стволов змеились первые пряди тумана. Ужин позади, отбой впереди, самое время для того, чтобы немного отдохнуть и позаниматься своими делами.
— Так точно, — пролепетал Везиг. — Но я не это хотел сказ…
— Тогда почему он грязный?! — рявкнул я.
Вилидаро содрогнулся и отступил на шаг.
— Я все починю, конечно, — сказал я уже спокойнее. — Но еще раз придешь с таким… Поговори с Дю-Жхе, он тебе все покажет.
Когда я был таким же зеленым новобранцем, как этот парень, я тоже ничего не знал об автомате. Но теперь у меня имелся прокачанный навык «знание оружия», и я был в курсе, что эта модель называется «Игла», официальное наименование АБКП-499, принята на вооружение в 499 году, что существует четыре основные модификации, что у нас самая простая, АБКП-499-А, но она с легкостью совершенствуется с помощью разных наращений.
— А сейчас смотри, — велел я, и быстро разобрал автомат на части. — Вот тут проблема.
Не работал, как обычно, механизм подачи, его перекосило от попавшей внутрь грязи, и чтобы избавиться от этой проблемы, нужно его вытащить, распрямить и вставить обратно. Задача плевая, если понимать, что делаешь, и иметь в распоряжении все необходимые инструменты.
У меня же теперь имелся их продвинутый набор — что угодно, вплоть до микроскопа, небольшого, но мощного, какими пользуются ювелиры.
