— Вот так… — щелчок, скрежет, удар, еще скрежет, щелчок поставленной на место ствольной коробки. — Пробуй.
Везиг взял автомат, и черно-фиолетовое лицо его вспыхнуло от восхищения.
— Спасибо, десятник, — забормотал он, угодливо кланяясь. — До гроба спасибо. Конечно, я не то хотел сказать…
— Следующий, — буркнул я, и нетерпеливо взмахнул рукой.
Вилидаро отошел прочь, его место заняла одна из девчонок-веша, которых я так и не научился различать. Эта притащила шлем, у которого отваливается забрало — тоже проблема стандартная, решается в пять минут.
— Как вы в армию-то загремели? — спросил я, орудуя отверткой.
— Ну, — Зара — или Кара, или Нара? — хихикнула, застенчиво моргнула темными глазами. — Должен кто-то, вот нас и отправили… Клан нас послал, чтобы мы его не отягчали. Лишние рты прочь — родичам легче.
Я только головой покачал, думая, что сколько народов, столько и обычаев.
— А центурион — он ваш родственник?
— Да, он за нами присматривает, — она улыбнулась, показав очень мелкие зубы. — Поэтому мы отдадим ему половину того, что заработаем.
Вот ничего себе!
— Что-то я этого присмотра не замечаю… — я нажал, крепление встало на место. — Забирай, он как новенький.
— Ой, спасибо! — Зара — пусть будет Зара, вроде бы у нее глаза черные, у Кары серые, а у Нары сиреневые — нахлобучила шлем на голову, поигралась с забралом, но тут же сняла. — Можно я вас поцелую?
И не дожидаясь позволения, она наклонилась, и мягкие губы скользнули по моей щеке. При этом я получил краем ее шлема по плечу, и весьма болезненно, но ничем себя не выдал.
Брякнул браслет-классификатор, и переведя на него глаза, я обнаружил, что над ним крутится отливающая металлической синевой цифра семь. Опыта за мелкий ремонт хватило, чтобы перевести меня в очередной класс, и у меня теперь шестнадцать с половиной тысяч баллов.
Можно потратить излишки на глушитель к автомату — штука полезная, в прошлом ее очень не хватало, когда нужно свалить врага, и не нашуметь при этом. Я изучил его в каталоге со всех сторон, убедился, что придется доработать, буквально доточить напильником, но это не страшно.
Отлично, заказ сделан… глушитель я заберу, когда в следующий раз окажусь на линкоре.
А вот распределяя баллы по навыкам, я на некоторое время завис, задумался. Откровенно говоря, я пока не очень понял, какой мне толк от командирских умений и как их использовать, ну кроме, может быть, ориентации — когда у тебя есть карта, это всегда лучше. Поэтому я раскидал понемножку на каждый, ну и нарастил то, что прокачивал давно — выносливость, знание оружия.
— Так, кто следующий? — я поднял голову на очередного новобранца, и вздрогнул.
Передо мной стояла Лиргана, и вокруг нас образовался круг пустоты: находившиеся рядом бойцы торопливо отсаживались и отходили, никто не хотел попасться на глаз офицеру, пусть даже чужому.
Я сделал движение встать, отдать честь, и мигом возненавидел себя за этот порыв: вот ведь твари армейские, вписали свои правила поведения мне на подкорку, чтоб я сдох!
— Сиди, — велела она, протягивая мне шлем. — Посмотришь? Связь барахлит.
И Лиргана опустилась на бревно рядом со мной, разве что за плечо не обняла и не прижалась.
— Э… хм… — сказал я, разглядывая шлем трибуна: с толстой затылочной частью, где наверняка прячется всякое нужное командиру оборудование, с наращениями не только возле ушей, но и на лбу.
Если попортишь подобную фиговину, то по головке тебя не погладят, а скорее головку эту оторвут.
— Дерьмовый шум в наушниках, — процедила Лиргана. — Ведь это тебе по силам?
Улыбалась она по хитрому, с подковыркой — эх, стер бы я с твоего лица эту улыбку, как тогда, в трюме, да только ты и этот мой подвиг на видео запишешь и будешь меня шантажировать.
Я перевернул шлем, и принялся освобождать крепления — снять внутреннюю полусферу с подкладкой, чтобы получить доступ к начинке. Тихий хруст, раздавшийся, когда я проделал эту операцию, заставил меня похолодеть, но вроде бы я ничего не сломал.
Проводки, соединения, блоки приборов — обычная картина.
— Я попробую, — сказал я. — Зачищу все, закреплю заново… но не все в моих силах…
— Многое, очень многое, — промурлыкала Лиргана.
Она прижималась ко мне плечом, и я ощущал ее запах — дразнящий, пряный, аромат красивого, ядовитого хищника.
— Например, — продолжила трибун, — в твоих силах сделать то, что я тебе прикажу.
Ну началось, орден Трех Сил принялся за меня… я вздрогнул, и это от Лирганы не укрылось, она улыбнулась еще шире, совсем не так, как Зара.
— И что же?
— Не воняй, — сказала Лиргана. — Дело плевое, в лесном бою вообще два раза чихнуть. Ты должен убить Етайхо, эту гирванскую девку.
Проводок в моих руках сломался, и я чертыхнулся — придется сращивать, проклятье.
— Что? Что сделать?
— Ты все слышал.
— Но… но зачем? — я посмотрел на Лиргану прямо: на самом ли деле она передает мне распоряжение тех, кто выше, или просто наслаждается своей властью, чтобы уничтожить не угодившего ей разумного?
С нее станется.
— Не отвлекайся, чини, — посоветовала трибун. — Я не буду тут до ночи рассиживаться. Мне не все рассказывают… пока, — тут в ее голосе проскользнуло сожаление. — Ну тут… гирванка не та, за кого себя выдает, и ее нужно ликвидировать.
Я вспомнил Етайхо, ее крупную, основательную фигуру, медные волосы, неторопливые движения, растерянность в глазах в тот момент, когда я попытался расспросить о религии. И что — это очередной шпион, засланный неведомо кем на наш распрекрасный «Гнев Гегемонии»?
Да ну не может быть!
— Это фигня же… убить своего же бойца? Вы там с ума сошли?
— Возможно, — Лиргана пожала плечами. — Только вот выбора у тебя нет, рыжий. Пристрелишь ее или под чужие пули подставишь — мне без разницы. А закочевряжишься… Тогда твоя жена будет очень рада получить красивое видео с тобой в главной роли.
Гнев словно закутал меня в раскаленное одеяло, в ушах зазвенело, все вокруг побагровело. Сжать бы эту изящную шею, да покрепче, а потом утопить тело в болоте… только вот это не поможет, хитрые подонки с когтистыми татуировками все равно сумеют добраться до Юли.
Я ничего не могу сделать, пока вынужден зарабатывать на операцию для Сашки!
Но убить своего бойца?
Я вспомнил Диль, девушку-вилидаро, с которой мы сражались локоть к локтю, дружили и поддерживали друг друга… Ее убил Равуда просто для того, чтобы сделать мне больно, выстрелил в спину во время схватки в лесу… дело плевое, чихнуть два раза, действительно.
Но как потом с этим жить, ощущать себя предателем, подонком?
— Ты не заснул? — голос Лирганы вырвал меня из размышлений. — Эй, рыжий!
Я глубоко вздохнул, борясь с волной гнева — зачистить кусочек провода, срастить жилу с другим, намотать сверху изоленту, загнуть вокруг контакта и затянуть, чтобы держалось. Теперь можно собрать две полусферы шлема, и отдать хозяйке — простые операции, ручная работа, чтобы успокоиться.
— Ну-ка… — трибун надела шлем, хлопнула ладошкой повыше уха. — О, работает! Чисто…
Классификатор ответил ей приятным звоном — очередные баллы опыта на мой счет. Только вот они меня не обрадовали, я предпочел бы, чтобы трехглазая бестия сегодня не появлялась рядом с нашей палаткой.
— Ну так мы договорились? — спросила Лиргана. — Ты делаешь все, как я приказала. Ответа не слышу!
Я помедлил немного и кивнул; от ненависти к себе самому и осознания собственной слабости хотелось выть.
* * *
Крышка ящика отошла с негромким «крак», и центурион Гага заглянул внутрь.
— Подарки! — возвестил он, точно маленький Дед Мороз, покрасивший волосы в зеленый цвет и забывший где-то свой костюм. — Доблестным воинам от тружеников тыла! Подходи по одному, а ну-ка… Только без разговоров.
Огромные, с кровать ящики, привезли с час назад, и мы гадали, что в них.
— Так, получай… — первой в очереди оказалась Юнесса, и центурион выдал ей коробку из непрозрачного пластика.
