никогда не стал бы смотреть настоящий чистокровный танталец.
— Решительно ничего, — я покачал головой. — Просто… Это же не твоё желание. Тебя заставляют приставать ко мне вложенные в тебя генетические программы, и ничего кроме. Будь на моём месте любой другой…
— Дурак ты! — фыркнула Пиявка. — Я сама этого хочу!
— Это ты так думаешь, — улыбнулся я.
— А даже если и так! — Пиявка снова злобно посмотрела на меня. — Тебе трудно было просто заткнуть своё сопло и не возмущаться⁈ Просто насладиться процессом⁈
— Нетрудно, — я покачал головой. — Но это было бы нечестно. И по отношению к тебе, и по отношению ко мне тоже.
Говорить про то, что я не собираюсь быть очередным самцом, удовлетворяющим вложенные в неё инстинкты, я не стал.
— Ну, знаешь! — Пиявка всплеснула руками. — Какой правильный нашёлся!
Ты даже не представляешь, насколько правильный, девочка… Тебе же лучше, что не представляешь.
— Как ты попала на корабль? — вместо ответа спросил я.
— Не твоё дело! — огрызнулась Пиявка. — Как надо, так и попала!
Её явно очень уязвил мой отказ. Или очень не хотелось вспоминать своё прошлое — одно из двух. В любом случае, она не настроена ни на какой диалог, и выяснить её историю прямо сейчас не удастся.
Хотя чего выяснять. У девиантов только один путь — в инсенератор, крематорий, если по-простому. И, раз она здесь, значит, ей удалось сбежать. А подробности уже не столь важны.
Динамик где-то под потолком громко щёлкнул, извещая о начале трансляции, и заговорил голосом капитана:
— Пиявка, как там наш пассажир?
— Очнулся, — ответила Пиявка, не поднимая головы и продолжая сверлить меня взглядом. — В полном порядке.
— Тогда подходите в каютку. Пора поговорить на серьёзные темы. Все уже собрались, ждём только вас.
И динамик снова щёлкнул, объявляя о конце передачи.
— Слышал? — в голос Пиявки вернулось её обычное вульгарное ехидство. — Пора топать.
— Одежда? — я вопросительно поднял бровь.
— Ой, да ты и без одежды ничего, — плотоядно улыбнулась Пиявка, будто уже совершенно забывшая о том, что только что обижалась и злилась.
— Одежда, — повторил я, глядя ей в глаза.
— Ой, какой неженка, — она притворно закатила глаза, подошла к шкафчику и достала оттуда мою одежду — выстиранную и аккуратно сложенную. — Мне, может, ещё отвернуться, пока ты переодеваешься?
Не отвечая ей, я откинул простыню, встал со стола и оделся. Подогнал под себя все ремешки и липучки, и снова почувствовал себя готовым к действию.
И первое действие — выяснить планы капитана.
Пиявка вела меня по узким коридорам корабля, мягко ступая голыми ступнями по стальным плитам и аппетитно виляя задницей.
Я на это, конечно, не вёлся. Вместо этого я осматривал всё, что попадалось по пути, подмечая несоответствия в конструкции корабля. Несоответствий набиралось так много, что вывод напрашивался сам собой — этот корабль модернизирован настолько глубоко, что родного в нём остался, наверное, один лишь корпус.
Два поворота спустя мы добрались до кают-компании. Дверь в неё была приоткрыта, и оттуда слышались негромкие голоса, словно присутствующие что-то обсуждают, но не желают, чтобы их обсуждение слышали со стороны.
Пиявка распахнула дверь и ввалилась внутрь так же нагло и беспардонно, как делала всё остальное. Я вошёл за ней следом и оказался в стандартной для корабля таких размеров кают-компании — каютке, как часто называют её на кораблях. Небольшой овальный стол, который можно разложить, увеличив в полтора раза, псевдо-мягкие диванчики из пластикожи, стоящие двумя дугами вокруг этого стола, и вдоль одной из стен — всякие шкафчики для посуды, алкоголя и прочего.
Вся команда сидела за столом и, судя по всему, ждала только нас. По идее, на подобном корабле экипаж должен состоять из восьми человек, и места было тоже на восьмерых, но тут членов оказалось всего шестеро, причём один из них вообще робот. Он весит впятеро больше любого человека, так что его ни один стул не выдержит. Да и сидеть ему не нужно, если уж на то пошло, он и стоя прекрасно себя «чувствует».
Я тоже не стал садиться, несмотря на то что Пиявка недвусмысленно похлопала по диванчику рядом с собой. Я и так неизвестно сколько лежал, хватит. Надо и постоять для разнообразия.
Я привалился к дверному косяку и сложил руки на груди, оглядывая команду и ожидая, когда капитан заговорит. Это же он хотел поговорить.
— Как зовут? — без приветствия спросил капитан, сурово глядя на меня.
— Картер, — я назвался тем именем, которое указывал при трудоустройстве в «Линкс». — Можно Кар.
— Отлично, Кар. Спасибо за то, что помог нам уйти от Администрации, — капитан сухо кивнул. — Это было безумно… И гениально одновременно. Без тебя мы бы точно не вышли сухими из воды, но сейчас меня интересует другое. Каковы твои дальнейшие планы? Варианта два — или мы тебя высаживаем на ближайшей структуре, или ты остаёшься с нами. Мы уже убедились, что ты не двойной агент Администрации, так что, думаю, мы вполне можем позволить себе пойти на такой риск.
— А у вас что, недобор по экипажу? — риторически усмехнулся я, оглядывая всех собравшихся. — Хотя да, вижу, что недобор.
Я, в общем-то, даже не раздумывал над вопросом капитана, ответ был очевиден. Моё прикрытие официально накрылось взрывом сверхновой, и теперь о спокойной жизни можно было забыть. Даже новая смена личности не поможет второй раз устроиться в «Линкс», ведь у них есть вся моя биометрия. То, что меня списали, не означает, что они удалили мои данные из базы — они никогда ничего не удаляют. Корпорации уровня «Линкс» потому и обретают своё влияние и масштабы, что к любой, абсолютно любой информации, относятся как к тому, что потенциально может принести отличные барыши. В период начала колонизации Марса к зёрнам первых деревьев относились не так трепетно, как ультра-корпы — к информации.
А менять биометрию я больше не могу. Один раз я это уже сделал, а второго человеческое тело не вывезет. Даже моё.
Поэтому, стоит мне сойти на первой же структуре, как я окажусь в поле зрения Администрации. А там лишь дело времени, как скоро это внимание станет слишком пристальным для того, чтобы я дальше смог его избегать. Зная Администрацию — это будет именно что «скоро».
Конечно,
