— Об Ибн-бен-Халиде.
— Я знаю о нем не больше, чем ты, — нервно ответил Николас.
— У меня на корабле женщина балатаи. Она может уличить тебя во лжи.
— Приводи ее. Мне нечего скрывать.
— Ты намеревался поговорить с Ибн-бен-Халидом, когда увидишь его в следующий раз, — продолжил Найтхаук. — Это означает, что ты его уже видел.
— Ты меня не правильно понял! — запротестовал Николас. — Я хотел сказать, что поговорю с ним, если когда-нибудь увижу.
Внезапно холодное дуло сонара впечаталось в голову Николаса.
— Давай попробуем еще раз.
— Но я же сказал, я никогда не встречался с Халидом!
— Я слышал. Но я тебе не верю.
— Ты не можешь вот так хладнокровно застрелить меня! — заверещал Николас. — Синие Глазки рассказывал мне о тебе. Ты, конечно, страшный человек, но не убийца!
— Я — слуга закона, — ответил Найтхаук. — Мои документы, может, и устарели, но они настоящие. А ты увиливаешь от уплаты налогов.
— Это мелкое правонарушение!
— А сопротивление аресту — нет.
— Это ты будешь говорить, что я сопротивлялся, а я… — Джори замолчал, осознав, что ему в этом случае уже ничего сказать не удастся.
— Что ты?
Николас сжался в комок.
— Хорошо. Что тебе нужно?
— Где я могу его найти?
— Не знаю. За последние три года он дважды появлялся в «Синем драконе». — Николас взял себя в руки. — Он и Синие Глазки уходили в комнатку, примыкающую к залу, и возвращались несколько минут спустя. Потом он пропускал стаканчик и отбывал. Это все!
— Откуда он прилетает? — спросил Найтхаук. — Куда направляется из бара?
— Откуда мне знать? — выплюнул Николас. — Об этом проще узнать в космопорте. У них должна быть такая информация!
— Космопорт я уже проверял. По их сведениям, Ибн-бен-Халид на Сайлене не приземлялся. Должно быть, пользовался другим именем. Каким?
— Я не знаю!
Найтхаук снял сонар с предохранителя.
— Вот этой штуковиной я поджарю тебе мозги. Такой смерти я не пожелаю никому. — Он выдержал паузу. — Спрашиваю последний раз: каким он пользовался именем?
Николас побледнел как полотно, обмяк.
— Другого ответа у меня нет. Я не знаю имени, которым он пользовался. Убей меня, и покончим с этим.
Найтхаук долго смотрел на него, потом убрал сонар в кобуру.
— Иди домой.
— Пойду. Но сначала загляну в «Синий дракон» и выпью.
— Нет. Под домом я подразумевал то место, откуда ты прилетел.
Николас нахмурился.
— Ты приказываешь мне покинуть эту планету? — в недоумении спросил он. Найтхаук пожал плечами.
— Дело твое, но дракона я завтра забираю с собой. Так что изучать тебе будет некого.
— И как долго он останется при тебе?
— Пока мы не найдем Ибн-бен-Халида.
— Найти его — это самое легкое, — усмехнулся Николас. — А вот потом могут возникнуть трудности. — Он задумался, словно просчитывая варианты. — Однако ты — Вдоводел. Возможно, у тебя дело выгорит. Но я подожду, останусь здесь, пока не услышу, что ты мертв.
— Я думал, тебе нужен Голубые Глазки.
— Если они смогут убить тебя, он умрет еще раньше.
Найтхаук вновь пожал плечами.
— Как тебе будет угодно.
— Так я могу идти?
— Да. И скажи Голубым Глазкам, что завтра я его жду в известное ему время.
Николас растворился в тумане.
Найтхаук еще час побродил по городу, никого специально не выискивая, но и не бесцельно. Он смотрел на дома, авто, людей, инопланетян, тени, и при этом его не покидало неприятное чувство: что-то не так, что-то он упустил, какую-то мелочь, которая в будущем крепко ему аукнется. Он никак не мог понять, что же его тревожит, но чувство это не проходило, а в прошлой жизни он научился доверять инстинктам. Вот он и шагал, шагал и высматривал.
Наконец вернулся на корабль, так и не разобравшись, что его беспокоит. Прокручивал в голове события прошлого и планы на будущее, но не смог определить, в чем заключается упущение, замеченное подсознанием.
Пару часов спустя он лег на койку и забылся беспокойным сном.
Пятница ел насекомых. Предпочтительно в живом виде.
Найтхаук, который в прошлой жизни провел много лет во Внутреннем Пограничье, постоянно общаясь с инопланетянами, не обращал на это внимания. Но Киношита, который делил с Найтхауком рубку (каюту они отдали инопланетянам) находил подобную привычку отвратительной, о чем и сказал. Голубые Глазки трапеза Пятницы забавляла. Мелисенд попыталась прочитать эмоции Пятницы, с удивлением обнаружила, что это совсем несложно, и большую часть полета сидела в своей каюте, пытаясь отгородиться от эмоций команды.
— И сколько этих тварей ты захватил с собой? — спросил Найтхаук, когда Пятница выудил из мешка большого волосатого паука и начал одну за другой обкусывать ему лапки.
— Достаточно, — ответил инопланетянин.
— А что они едят, ожидая, пока их съешь ты? — продолжал Найтхаук.
— Друг друга.
— Какая мерзость! — в десятый раз пробормотал Киношита.
Пятница повернулся к нему.
— Вы едите рыбу, которую мой народ полагает священной.
— Это другое дело. По крайней мере все, что я ем, умирает прежде, чем я сажусь за стол.
— Да, конечно. Нормы морали требуют, чтобы животных убивали в доме, специально построенном для этой цели, а рыбам перед смертью дозволяли несколько часов хватать воздух ртом. И все для того, чтобы вам не приходилось убивать их.
— Ты меня достал, — процедил Киношита.
— Успокойся, — вмешался Найтхаук.
— Черт побери! — взорвался Киношита. — Разве ты не видишь, что он делает? Не слышишь, что говорит?
— Так уж он устроен. Постарайся относиться к нему, как к равному.
— Равные не откусывают лапки у насекомых и не едят их!
— Этот откусывает и ест, — ответил Пятница, отрывая очередную ножку.
— Зачем мы вообще его взяли? — не унимался Киношита.
— Он специалист по взрывам.
— А он нам понадобится?
— Не знаю, — пожал плечами Найтхаук. — Но если такая необходимость возникнет, я не хочу искать взрывника и брать первого попавшегося.
Киношита пронзил взглядом бесстрастного инопланетянина и замолчал. А поскольку Пятница невозмутимо продолжал закусывать пауком, он поднялся и покинул камбуз.
— Брезгливый, однако, у тебя друг, — заметил Голубые Глазки, который с интересом, но молча наблюдал за перепалкой.
— Он мне не друг.
— Совершенно верно… я забыл. Друзей у тебя нет, не так ли?
— Насколько мне известно нет, — согласился Найтхаук.
— Но по крайней мере у тебя есть дама, чего мы лишены.
— Она — член команды.
Голубые Глазки усмехнулся.
— Ты хочешь сказать, что ты не топчешь ее в грязи, а потом не стоишь на страже, пока она высиживает яйца?
