верю, что женщина, породившая тебя, вовсе не из таких! – Пылко возразил воин, весьма тактично избежав спора на отвлеченную тему. – Тебе нужно лишь выслушать ее историю, и я уверен, многое для тебя встанет на свои места!
– Именно этим я и собрался заняться сегодня ночью…
– Она назначила тебе встречу?! – Округлил глаза великан, хотя, казалось бы, что здесь удивительного?
– Вроде того, – пожал я плечами как можно безразличней, пытаясь показать, что меня грядущее свидание с родной матерью вообще не волнует.
– Я иду с тобой! – Безапелляционно припечатал Астал.
– Разбежался.
– Это не обсуждается! – Попытался настоять на своем воин.
– Естественно, – нагловато кивнул ему я, – потому что нет смысла обсуждать то, чего не будет.
Здоровяк громко скрипнул зубами, а в глубине его глаз показалось отчетливое желание придушить одного маленького гаденыша по имени Данмар. Но он все же еще нашел в себе силы поддержать наш диалог.
– Я не отстану от тебя ни на шаг! – Клятвенно пообещал он. – Я стану твоей тенью. Я прилипну к тебе, как клещ к голой заднице. Ты даже до ветру не сможешь сходить в одиночестве. Один ты на эту встречу не пойдешь, да услышит меня Ворган!
– Это мы еще посмотрим, – из вредности пообещал я, хотя и реального намерения оставлять Астала в Дивинатории не имел. Пусть идет, заодно прикроет меня, в случае какого-нибудь непредвиденного переполоха.
***
– Как твое самочувствие, сын? – Глава Атерна без стука вошел в комнату к пострадавшему в учебном поединке отпрыску и деловито принялся осматривать его, делая это с таким видом, словно он выбирал ломоть мяса на базаре.
– Уже лучше, – нерешительно ответил Таасим, смущенный таким проявлением заботы. Отец для него всегда был больше строгим наставником, нежели родителем, оттого и взаимоотношения у них были соответствующие. – Боль почти ушла, осталось только ощущение тысяч иголок, которые волнами прокатываются по телу.
– Тебе всего хватает? – Продолжал допытываться Ноир, пропустив мимо ушей жалобы наследника на неприятные ощущения. – Лекарь приходит регулярно?
– Да, отец. Каждый день по три, а то и четыре раза. В первый день он прибыл даже ночью.
– Но ты все еще не можешь встать с постели? – Глава семьи нахмурился и присел в расположенное неподалеку от кровати кресло. – В чем же причина?
– Целитель говорит, что мелкий ублюдок повредил в моем теле какой-то канал, по которому движется жизненная энергия. Из-за этого я плохо могу управлять левой рукой…
– Хм… да, лекарь упоминал и при мне об этом. Кажется, он сказал, что тебе потребуется не меньше трех седмиц интенсивных сеансов, чтобы восстановиться.
Таасим молча кивнул, не понимая, к чему отец ведет эти рассуждения. Признаваться в этом он, конечно же, не собирался, поскольку не желал огорчать аристократа своим неразумением.
– Я это к тому, – неизвестно почему тягостно вздохнул Ноир, – что хочу подыскать тебе другого целителя. У меня поселилось опасение, что Гермут просто решил по старой памяти высосать из моего кошелька побольше монет.
– Отец, Гермут преданно выполняет свою работу с тех пор, как я только научился ходить! – Таасим посчитал своим долгом вступиться за старого лекаря, потому что действительно никогда не видел от него подлости или недобросовестности. Старик, так забавно затыкающий свою длинную бороду за пояс, всегда был внимательным и чутким целителем. Он, пожалуй, лучше всех относился к Таасиму с самого малолетства, и потому юноша не хотел, чтоб в адрес этого человека звучали подобные обвинения. Это словно бы задевало и его самого. – Он никаким недостойным поступком не запятнал своего доброго имени.
– Я знаю, сын, – степенно кивнул глава Атерна, – но проверить просто обязан. Если другой целитель подтвердит слова Гермута, то мои сомнения можно будет пока не рассматривать. Понимаешь ли, Таасим, верность, честность и порядочность – это отнюдь не вечные материи. Каждому человеку их отмерено какое-то строго определенное количество. И, может рано, а может поздно, но они заканчиваются в любом. Твоя задача лишь предвосхитить такой момент и вовремя списать отработанный ресурс.
У наследника рода на такое замечание не находилось иного ответа, кроме молчания. За свои двадцать весен молодой человек успел хорошо узнать сидящего напротив него мужчину. И самое первое, что парень о нем усвоил, это то, что Ноир Атерна просто ненавидит, когда с ним начинают спорить. Одно неосторожно сказанное слово может вывести главу рода из равновесия и швырнуть того в пучину одержимости собственной правотой. А когда отец находится в таком состоянии, с ним лучше избегать любых контактов. Иначе он просто морально раздавит и размажет любого, не считаясь ни с родством крови, ни с возрастом оппонента. По сути, Таасим рисковал уже тогда, когда пытался замолвить слово за старого целителя. Но больше испытывать судьбу ему сегодня не хотелось.
– Ладно, – величественно махнул рукой аристократ, словно сметая прошлую тему прочь, – с этим разобрались. Надеюсь, ты меня услышал и сделал выводы. Но теперь я хочу послушать твои размышления по поводу мальчишки, из-за которого ты угодил в койку.
Да, именно так. Ноир был настолько властным человеком, что в его лексиконе практически отсутствовали слова «пожалуйста», «прошу» или любые другие их производные. Он никогда не пытался узнать у собеседника, имеется ли у того вообще желание обсуждать тот или иной вопрос. Глава Атерна хотел что-либо услышать, и это было для него уже достаточным основанием. Противиться его напору было абсолютно нереально.
– Я уничтожу этого плебея, – зло процедил сквозь зубы Таасим, поддавшись
