начнёт наезжать на его жену или дочь. Как, впрочем, может одёрнуть и жену с дочерью, если они начнут позволять себе слишком много. Изабель — тоже ситуация двоякая. С одной стороны — ещё юное и невинное дитя. С другой — кокетка, каких поискать. Бабушку Ижени это, кстати, невероятно бесит. Ну и, само собой, моя драгоценная сестра Линда, которой уже 42 года, и которая до сих пор не вышла замуж. С Юдарой язык находит прекрасно, крошку Изабель — так и вовсе обожает. Меня, само собой, терпеть не может. И, кстати, бабушка Ижени тоже её сильно недолюбливает. Так что с её стороны тоже жди нападок.
— Спасибо, — кивнул Сареф, — я всё это запомню.
— Ну, а теперь расскажи ты мне о себе, сынок, — мягко сказала Аола, чуть прижав к себе сына, — что с тобой происходило? Что ты всё это время делал? Какую награду от Системы ты получил. Ты… всё-таки сладил со своими Параметрами?
Больше часа Сареф рассказывал ей о своих похождениях. Ей он тоже рассказал почти всё… но умолчал о роли Мёртвого Короля воров в его жизни. Он чувствовал, что с этим долгом должен был разделаться сам, и ему не хотелось опечаливать Аолу этой информацией.
— Ну а потом мы пришли на могилы Севрогандских Дьяволиц, — заканчивал свой рассказ Сареф, — и там встретили Исмарка и Джайну. Поговорили с ними в последний раз. И, знаешь, мам, это был первый раз, когда я увидел их искренними и человечными. Я, конечно, всегда буду помнить, сколько зла они мне причинили… но для своего спокойствия в своей памяти хотелось бы оставить их такими. А потом…
Внезапно Сареф осёкся и новым взглядом посмотрел на маму.
— Мама, скажи, а что ты сама о них знаешь? О Севрогандских Дьяволицах?
— Да то же, что и все, — растерянно сказала Аола, — одни из самых талантливых женщин-ходоков были, многие кланы могли переплюнуть по своему мастерству. Потом планировали последний раз сходить на каждого легендарного монстра пятого уровня, да и уйти на покой… но вот, не вышло. Убил их всех Чёрный Молох.
— А сколько их всего было? — уточнил Сареф.
— Да… ну… — Аола ещё больше растерялась, причём — это было особенно заметно — этот вопрос вверг её в такой ступор, что она даже испугалась, — наверное… пять. Как и должно быть.
— Мама, — внимательно глядя на неё, сказал Сареф, — на их кладбище только 4 могилы.
— Эмм… я… — Аола совсем растерялась, — я… не знаю, как так случилось.
— Просто, — Сареф опустил взгляд, смутившись своих мыслей, — я тут подумал, что может быть… это ты?
— Что — я? — не поняла Аола.
— Ну, ты… выжившая пятая Севрогандская Дьяволица?
— Я? — рассмеялась Аола, — нет, Сареф, они все были из простонародья. Они даже сами себя порой называли Плебейские Мастерицы, и очень гордились, когда их так называли другие. А я… я родилась и выросла в клане Ондеро.
Помолчав, она добавила:
— Впрочем, это не означает, что я не умею постоять за себя. Но нет, Сареф, даже если то, что ты говоришь, так и есть… то я не она.
— Просто… чем дольше я об этом думаю, тем больше уверен, что пятая Дьяволица жива, — продолжал Сареф, — ведь… как появились те четыре могилы? Чёрный Молох вынес их тела наружу? Или члены клана Айон? Сомнительно и то, и другое. Так что, наверное…
Но в этот момент по всему замку раздался мелодичный звон.
— Ужин через 15 минут, — сказала Аола, поднимаясь, — ступай к себе, вас всех должна будет привести служанка. Поговорим потом, сынок…
Глава 1.10
Глава 10.
Вернувшись к себе в комнату, Сареф едва успел кивнуть Бреннеру и Эргенашу — их тотчас позвала служанка Элен.
В столовую они пришли последними, так что Сареф ещё с порога сумел приблизительно оценить расстановку сил в клане. Ведь, как известно, на подобных мероприятиях крайне важно, кто где сидит. Посреди стола, само собой, восседал Гидеон, который важно кивнул Сарефу и его спутникам и предложил им занять свободные места. По правую руку от него сидел худощавый мужчина с весьма суровым лицом. Сареф догадался, что это и был Красс. Рядом с ним сидела Юдара, которую Сареф опознал буквально с первого взгляда: до того её выражение лица походило на лицо Адейро в те моменты, когда он был чем-то очень доволен, что Сарефа едва в дрожь не бросило. Дальше сидела юная девушка с волосами цвета нежного золота и чистыми-чистыми наивными голубыми глазами. Она бросила всего один лукавый взгляд на Сарефа — а перед ним в Системном окне уже вспыхнуло сообщение:
Очарование 3-го уровня — Иммунитет!
Сареф в ответ на старания Изабель лишь улыбнулся, присаживаясь рядом с ней. И, судя по её недовольному личику, ей сообщение в собственном Системном окне не особо понравилось. Но после этого она начала смотреть на Сарефа с удвоенным интересом.
По левую руку от Гидеона сидела седая женщина, чьи волосы были убраны в тугой пучок, удерживаемый несколькими заколками. Женщина явно питала слабость к манжетам: красивое серебристое платье, ткань которого, казалось, струилась вниз, было отделано манжетами и на воротнике, и на рукавах, и даже на поясе шёл аккуратный характерный узор. Это, очевидно, была Ижени, сестра Гидеона. Бросив на Сарефа быстрый пронзительный взгляд, она чуть кивнула, словно делая про себя какие-то выводы. А вот сидевшую рядом с ней женщину Сареф узнал почти сразу. Разумеется, он неоднократно до этого видел тётю Линду, которая всё больше начинала походить на злобную ведьму. Это было удивительно, но Сареф, встреть он Линду и Ижени вне стен кланового поместья, дал бы им одинаковый возраст. Линда мрачно смотрела на Сарефа, но пока молчала.
Впрочем, недоброжелательность Линды взял на себя Эргенаш, занявший место рядом с ней и, используя всю богатую мимику стревлогов, пожелал ей приятного аппетита. Судя по тому, как заскрежетала зубами Линда, пожелание было сделано корректно, и в рамках правил. Соответственно, придраться и закатить скандал повода не было.
Бреннера благоразумно решили “спрятать” посередине за столом. Впрочем, и Юдара, и Линда уже с предвкушением его выцеливали. Судя по всему, они поняли, что ни Сарефа, ни Эргенаша этим не проймёшь, и загодя нацелились на самого слабого из всех троих в плане этикета.
— Итак, все в сборе, — благодушно сказал Гидеон после того, как все расселись, — мы рады приветствовать в нашем поместье Чемпиона Системных Состязаний. Для нас это большая честь, Сареф, ты можешь оставаться здесь столько,
