— Я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь…
Единственное, чего не хватало для полного соответствия, так это больших таких пчёл, гневно наворачивающих круги вокруг этой самой тучки…
Наша плазменная граната заставила вздуться броню этой боевой машины, сделав её похожей не на аккуратную коробочку, как раньше, а на изрядно вздувшуюся жестяную банку с просроченными консервами.
Через пару секунд, последовавших за взрывом этой импровизированной авиабомбы, начал детонировать боекомплект, находившийся внутри машины.
Как только началась детонация боезапаса, усыпанная клёпками башенка, из которой торчали два довольно длинных и широких дула, отделилась от бронетранспортёра и подлетела вверх, весело разбрасывая вокруг себя искры.
Стоявшего недалеко от бронехода офицера с артефактом связи взрывной волной откинуло далеко в сторону. Я так думаю, что он уже не жилец, так как рвануло знатно, и его внутренности, в любом случае, уже напоминают фарш.
Но на этом, как вы понимаете, ничего не закончилось. Появление моего пета над колонной и падающую в люк гранату, похоже, никто не заметил, а если и заметил, то значения этому не придал.
А потому внезапный взрыв головного бронехода сочли следствием чего-то, что произошло непосредственно внутри машины.
Только этим можно объяснить, что сбоку второго бронехода откинулась в сторону бронированная дверь, и из открывшегося проёма выскочило несколько человек, сразу припустивших к лежащему неподвижно офицеру.
Люки на других машинах тоже начали открываться, и оттуда высунулись головы тех, кто пытался понять, что там такое случилось.
Пронька же попытался максимально использовать предоставившийся ему шанс нанести противнику максимальный ущерб.
Он произвёл сброс оставшихся двух гранат.
К сожалению, успех первого сброса повторить не удалось.
Один из взрывчатых подарков ударился о броню второй машины в непосредственной близости от открывшегося люка. Прозвучал взрыв, но жертвой этого взрыва стал только тот, кто из этого люка высовывался.
Вторая граната разорвалась напротив открытой двери для десантирования. Судя по воплям и ругани, которые донеслись оттуда, там кого-то всё-таки зацепило.
Но, в тот момент, когда Пронька материализовался для метания своего последнего снаряда, с замыкающей машины кто-то особо глазастый таки успел заметить нашего астрального диверсанта,.
Прогремела очередь, и трассеры пронзили воздух в том самом месте, где мгновение назад был Пронька.
Но, обошлось, он таки успел раствориться в астрале…
За время моего кратковременного отсутствия площадка, на которой находился наш маленький отряд, изменилась довольно серьёзно.
Теперь всех нас окружал довольно высокий бруствер, состоящий из камней и сухой почвы. Кудесник Джо времени не терял.
— Эндрю, — обратился он ко мне, обернувшись — а наших защитных артефактов точно хватит для обеспечения безопасности?
— Должно хватить надолго, — успокоил я партнёра, который ещё не видел наши девайсы в действии, а потому с некоторым недоверием к ним относился, — а если что, — я кивнул на кофры, только что доставленные мною, — у нас ещё найдутся.
— А энергия? — продолжил волноваться старик.
Я ему показывал раньше наши энергокристаллы, и он по достоинству оценил этот источник энергии, а потому, когда я сказал, что и их тоже притащил, он, всё-таки, немного успокоился.
— Джо, попробуй ещё один земляной вал создать, — предложил я ему, — метрах в двухстах впереди, и противотанковый ров перед ним… Получится? Если с энергией проблемы будут, то не стесняйся, используй кристаллы.
— Если кристаллы есть, то сейчас займусь, — прокряхтел он, и земля и камни в двухстах метрах перед нами зашевелились, словно живые…
— А виверны эти нам нужны? — спросил я деда.
Тот недовольно посмотрел на меня, так как я сбил его концентрацию, но всё-таки ответил, подразумевая то, что я задал совершенно неуместный вопрос:
— Ну, а ты как думал? — хмыкнул он, — из этих туш очень много полезного можно добыть, да такого, что и на чёрном рынке не всегда найдёшь…
Я вздохнул, и покрепче ухватился за шершавые хвосты наших охотничьих трофеев…
Через пяток минут трупы каменных виверн уже были у нас на базе, а вокруг них толпились все, кто был относительно свободен, тихо обсуждая необычную внешность этих пресмыкающихся.
Сказав, что мы все скоро будем обратно, я растаял в воздухе, возвращаясь к своей группе браконьеров.
От дальнейшей бомбардировки герцогских вояк я решил отказаться. Уж очень быстро они обнаружили Проньку, и даже попытались его подстрелить.
Своим бесценным разведчиком я рисковать не хотел.
На всякий случай я отправил на то место, где Пронька остановил колонну, Боню.
Боня получил инструкцию уничтожать всех, кто не находился под защитой брони.
Надо сказать, что сделать ему удалось сравнительно немного. Он успел изодрать в клочья астральные проекции лишь двоих солдат, что бродили вокруг стоящих бронеходов с непонятными целями, словно что-то искали…
И, что интересно, несмотря на то, что когда Боня с ними расправлялся, никто и не подумал выскочить из-под брони им на помощь. Так эти двое и умерли в жесточайших корчах, можно сказать, непосредственно на глазах у своих товарищей.
Это мне не понравилось. Нет, не подумайте, что я их осуждаю за то, что никто не ломанулся на помощь…
Это мне не понравилось именно потому, что они не поддались эмоциям и не подставились, бросившись помогать погибающим.
А это значит, что они теперь и дальше не будут вылезать из-под брони, и нам придётся сражаться с этими коробочками, имеющими очень хорошую защиту и от магии, и астральных диверсий, и от пуль наших винтовок.
Хотя, нам не нужно победить или уничтожить противника.
Если нам всем удастся просто унести ноги с этого плоскогорья без потерь, то это уже будет для нас победой.
А вот для того, чтобы красиво уйти, нам всё-таки придется немного подраться, так как перетаскать всех обратно в форт до подхода преследователей я просто не успею.
И кто-то должен будет вести арьергардный бой, прикрывая отход остальных.
Колонна бронеходов, оставив лежать в каменных россыпях пострадавшую от пронькиной диверсии машину, снова тронулась в нашем направлении.
И, следует отметить, что теперь они пылили по каменистой равнине с заметно возросшей скоростью.
Значит, тут они будут ещё скорее, нежели я предполагал.
Ко мне подошла Истер, и, как я и ожидал, известила меня о том, что опять приближается к нам что-то неприятное. Я тут же отправил её распаковывать кофры, и первым делом поручил ей и Светлане сформировать на нашей позицией защитный купол. Энергии сказал не жалеть, и чем этот купол будет прочнее, тем нам всем будет спокойнее.
Девчонки тут же принялись за дело. А я посмотрел на гвардейцев, выставивших дула своих винтовок в том направлении, откуда предполагалось появление противника.
Поскольку атаковать нас будут бронированные машины, то их винтовки были совершенно бесполезны, а потому эвакуацию я решил начать именно с них, с гвардейцев.
Первой ходкой переправил на базу двоих. Они возмущались и рвались в бой. Я же даже не стал вступать с ними в дискуссию, а просто рыкнул на них, чтобы они приказы мои не обсуждали, а выполняли. Ибо именно так прописано во всех уставах всех армий галактики. Так, и никак не иначе.
А героизм, это дело такое, надо сказать, сомнительное. И сомнительное оно потому, что солдату приходится эти самые геройские поступки совершать именно тогда, когда вышестоящие офицеры допускают фатальные просчёты.
И, в конечном итоге, каждая героическая смерть, это ни что иное, как прямое следствие чьего-то раздолбайства и некомпетентности.
Ну ладно, я думаю, Белевицкий им всё по полочкам разложит, а в будущем приложит все усилия к тому, чтобы они приказы не оспаривали, пусть даже и из лучших побуждений, а делали, что им говорят. Так оно и для дела полезнее, да и они сами целее будут.
