одном важном вопросе.
— Так ты не просто так решил здесь спрятаться? Говори свободно, брат Ли.
— Это ведь ты отправил мне Утренние слезы в посылке с подарками?
Я напрягся, готовый в любой момент выставить духовный щит или отразить удар кочергой.
— Да. Урожай восьмилетней давности — один из лучших. А почему ты спрашиваешь?
То ли он мастер-лицедей, то ли не врет.
— Вино оказалось отравлено. Колесо перерождения было близко как никогда.
Брат с искренним на вид удивлением заглянул в мое лицо:
— Печать на пробке была неповрежденной, когда ты получил посылку?
— Хм-м, возможно… — ответил я неуверенно.
Я не мог знать таких деталей, поскольку бутылку вскрывал старый Ли Кон.
— Так да или нет? Определись уже, — На Кон раздраженно тряхнул головой, отчего его длинные черные волосы взметнулись. — Это правда, что я тебя на дух не выношу, братец Ли. После твоего возвращения в Чайфу мне казалось, что ты решишь избавиться от меня, чтобы самому стать главным наследником. Но отец отослал тебя подальше от двора, и я не стал ничего предпринимать. По прошествии более двух лет ничего особо не изменилось. Если бы я хотел от тебя избавиться, то сделал это тогда. Вынужден признать, что сейчас твоя жизнь важнее, чем наши внутренние склоки. Я надеюсь, что ты покажешь себя хорошо на турнире Стального Кулака и оформишь связь с родом Лонг. Мне нет никакого резона ни декады назад, ни сейчас желать твоей смерти.
— Звучит складно, — выдал я. — Но кто тогда мог меня отравить? У кого был доступ к подаркам?
— У родни и приближенных, возможно, — пожал плечами На Кон. — Я всего лишь передал вино из своей коллекции.
— Младший брат Сунь или мачеха Юйвин?
— Не исключено. Сунь тебя всегда ненавидел. Он еще юн и горяч, всякое могло взбрести ему в голову. У отца и Юйвин в последние годы не слишком теплые отношения. Но подробности мне неизвестны.
Я попытался выудить побольше сведений, но На Кон то ли не знал, то ли посчитал нецелесообразным открываться мне. В целом старший брат напомнил мне отца Дая: такой же вспыльчивый и прямолинейный. Главному наследнику не требовалось особо интриговать и от кого-то скрываться. Я пришел к выводу, что ни отец, ни старший брат не причастны к отравлению, хотя всегда оставался шанс, что они просто хорошо умели скрывать свои истинные чувства.
Надолго оставаться я не стал, от предложения поужинать отказался. Взмыленный Чинсук вернулся в особняк после того, как уладил формальности с погромами в городе. Несколько лавок получили компенсацию. Адъютант был само собой не в восторге от моих действий, но в целом понимал, что мне пришлось защищаться.
— Возвращаемся во дворец, — скомандовал я.
Мы с телохранителями и Чинсуком погрузились в карету.
— Кстати, дядя Чинсук, найдите этого Твердолобого Хао… — попросил я.
— Хотите, чтобы его проучили? — понятливо кивнул мужчина.
— М-м-м, нет. Я должен Хао пять золотых. Верните ему деньги. Я ведь могу получить небольшой аванс в счет грядущей поездки в Лонглин?
— Вернуть долг? — озадачился Чинсук. — Постараюсь решить вопрос, ваше высочество…
Я почувствовал себя немного увереннее, когда мы наконец въехали на дворцовый остров. Здесь меня тоже недолюбливали все: начиная от прислуги с охраной и заканчивая родней, но хотя бы в открытую не конфликтовали. Вечер я провел за ленивым отдыхом, ожидая, пока раны перестанут беспокоить. Отправил Сати пополнить наши прохудившиеся запасы зелий. С помощью Чинсука ей удалось получить пару баночек Бальзама шести лепестков аж горного уровня, а также две порции Зелья базового очищения. С помощью Злодни я спрятал ценные лекарства на огненном плане.
С утра пораньше заявился инструктор Хинью, проверил закрывшуюся рану и снова погнал меня на тренировку, сказав, что дня отдыха мне хватит за глаза. Пара часов физических упражнений, пара часов спарринга с агрессивными оппонентами. Затем меня представили лучшему инструктору Ши во дворце — безумно сексуальной красотке примерно лет тридцати на вид.
— Ваше высочество, мне доложили, что у вас имеются проблемы с тренировками разума. Поведайте же мне все детали. Мы попробуем вместе найти выход из ситуации…
Немного поколебавшись, я рассказал ей про затык с прошлыми Якорями Ши. Думал, что дама нечто вроде личного психотерапевта, который выслушает мои тревоги и заботы. Но вместо этого лицо женщины приобрело пунцовый цвет, и она сбежала:
— Похабник! Я не смогу вам помочь с тренировками Ши!
— Жаль, — покачал я головой. — Но спасибо, что посидели рядом. Я буду использовать вас в качестве Якоря!
— Н-не смейте! Сотник Хинью, повлияйте на его высочество!
— Мне приказано сделать его высочество сильнее. Если это потребует от кого-то стать Якорем Ши или раздеться, так тому и быть! — отрезал Ян.
— Раздеться? — задумался я. — Такой Якорь может пригодиться!
— Мужланы! Ноги моей больше здесь не будет!
Красотка к моему разочарованию удалилась. Как и предполагалось, ее образ мне совершенно не помог. Мне прислали вместо нее какого-то дряхлого деда. Он советовал мне расслабиться во время подачи духовного огня в голову, научил правильно дышать. Методы деда не помогли мне выработать Якорь или снизить болевые ощущения. Скорее научили отстраняться от боли. Эдак без нормального Якоря мне придется потратить годы на медитации. Годы нескончаемых головных болей.
[Сати Бхоль]
Не раз и не два Сати размышляла о том, правильное ли решение приняла, вернувшись к Ли Кону. Однако сделанного не воротишь. События понеслись довольно быстро. Ученица Ордена смирилась с тем, что ей придется сражаться со всеми подряд, падать все ниже и ниже в яму отступничества и разбоя. Ученики из школы Ткачей были лишь еще одним подтверждением тенденции. Однако проведение дало Ублюдку Ли шанс на исправление: прибывший советник гуна устранил возникшее недопонимание. Ситуация развернулась кардинально. Теперь уже Сумасшедший Ублюдок Ли был желанным гостем в Ханкине и важным женихом Фарфорового цветка триумвирата, а не безродным изгоем. Девушке было интересно, как изменится характер господина после такого переворота.
С Харудо у Ли Кона была давняя вражда, так что в сговор Сати не поверила. Затем, к удивлению Бхоль, Сумасшедший Ли оккупировал кабину дилижанса то в качестве кочегара, то
