Васильевна вам сказала? — мне и впрямь стало любопытно.
— Княжна уверяет, что между вами возникло недопонимание. Она не вдавалась в подробности.
— Не сомневаюсь, — хмыкнул я.
— Дорогой Михаил Владимирович, — с особой теплой интонацией начал Никон и я невольно поморщился, — я признаю ваше право выбирать себе помощников. Учителей вам назначил Синод и оплатил их недешевые услуги. Вы это признаете?
— Конечно.
— Одежду вам спроектировали с учетом ваших пожеланий. Все верно?
— К чему мы обсуждаем очевидные вещи?
— Синод может назначить вам своего представителя прессы. И он будет хорош, в этом нет сомнений…
Жрец мог не продолжать. Я понимал, что служка Синода будет работать не на семью. И не станет учитывать интересы Морозовых.
— Я выберу другого блогера, — буркнул я.
— Или вы можете проявить благородство и не топить девушку, которая во всем зависит от вас.
— Что? — тотчас вскинулся я.
Никон глухо выругался, прикрыв трубку. И я не мог быть уверен, что синодник не разыграл сцену специально для меня.
— Княжна Серова — известный блогер, которая имеет свою аудиторию и стиль. Но не так давно она выложила кое-что неприемлемое… — на мгновение мужчина замялся. — В общем, сейчас ей очень важно не потерять работу. Второго прокола ей не простят.
Я не стал уточнять, что девушка должна заслужить прощение Синода, а не зрителей. Говорить об этом вслух не было смысла.
— Вы просите меня вернуть Серову? — сухо уточнил я.
— Спаситель с вами. Я всего лишь прошу подумать, что для вас будет лучше. Жалеть Ксению Васильевну мне незачем. Ну потеряет она работу, ну останется на улице…
Жрец замолчал, а потом в трубке раздался звук зевка. Меня это не проняло. И уточнять, отчего княжна может оказаться в таком бедственном положении, я не собирался. Потому как понимал, что мной пытаются манипулировать.
— Мы подумаем, — холодно отозвался я.
— Хотелось бы знать точно…
— Не надо на меня давить, пожалуйста.
— Что вы, княжич. Я бы никогда не стал…
— Скажите мне лучше, образцы уже получены? Ими занимаются?
— Все в порядке, — с готовностью заявил жрец. — А по поводу остального…
— Это нетелефонный разговор, — оборвал я, поняв, что утомлен беседой. — Мы вскоре будем дома и составим отчет.
— Хорошо, — Никон не настаивал на ответе. — Здравы будьте.
— Вашими молитвами, — привычно заявил я и сбросил вызов.
А через секунду, в тумане на реке послышался рокот двигателя приближающейся лодки.
— Правильно сделал, что не рассказал о плотах, — негромко поддержал меня брат. — Не ровен час, нам бы отдали приказ оставаться на месте и ждать подмоги.
— А те бы не особенно торопилась, — кивнул я.
— Ты все понимаешь правильно. Минус семья в рейтинге — это всегда хорошо для соперников. Ведьмаки давно перестали быть братством.
— Думаешь, Никон не на нашей стороне?
— Он на своей стороне. И только, — ответил князь. — Ему повезло заполучить популярного ведьмака. Но если Синод по чьему-нибудь совету потребует скинуть наши фигуры с доски, твой куратор сделает это без особых раздумий.
Я и сам это понимал. Потому только кивнул. Семеныч не слушал нас, правя лодку к берегу. Он лишь однажды оглянулся, словно хотел удостовериться в том, что мы отдаляемся от проклятого пирса.
Спустя время мы пересекли широченную полосу реки. Нос лодки ткнулся в песок, и Семеныч перемахнул через борт, крепя конец троса к столбику. Только в этот момент я понял, что напряжение покидает мое тело.
— Прибыли, милсдари, — отчитался Семеныч. — Прошу на берег.
У пирса нас уже встречал староста. И едва мы спрыгнули в грязь, Ильич бросился к нам. Уточнил:
— Как прошло? Чем порадуете?
— Зачистили одно поместье и разведали деревню, — ответил я.
— И?
— Работы для нас там ещё много, — уклончиво произнес я.
Ильич мигом погрустнел:
— Ну ладно, — ответил он после недолгой паузы. — Главное — постарайтесь, чтобы они к нам на этот берег не лезли, милсдари ведьмаки.
"Этого я, к сожалению, обещать не могу", — хотел было сказать я, но промолчал. Просто ответил:
— Постараемся. А вы пока соберите дружинников на площади.
Староста побрел прочь. Мы же с Денисом остались на пирсе.
— Как я понимаю, свалить теперь не получится? — я первым нарушил молчание.
Денис покачал головой:
— Синод выставит нас виновными. Нас выследят и отправят на казнь. На потеху толпе.
Я нахмурился. Дела и правда оборачивались плохо. И наконец-то я начал понимать, что имел в виду Денис, когда говорил об "обратной стороне популярности". Я очень быстро раскручивался. И кому-то из ведьмаков это было явно не по душе. И я даже начал догадываться, кому.
— Пора сообщить Синоду о том, что в Вороновом холме происходит? — спросил я у Дениса. — их там слишком уж много. Даже если мы сможем ослабить тех тварей — все равно не сдюжим зачистку. Они просто задавят нас числом.
Братец только скривился:
— Вряд ли Синод пришлет подмогу.
Я усмехнулся в ответ:
— Есть у меня одна идея.
Достал из кармана телефон, набрал номер Никона. Синодник ответил почти сразу:
— Долгих вам лет, мастер Морозов. Случилось чего?
— Мы провели разведку Воронова холма, — ответил я. — И узнали, куда пропали ведьмаки из семьи Суворовых.
— И куда же? — хитро уточнил жрец.
— Их сожрали, — просто ответил я. — Этот новый вид нежити с ними и расправился.
— Да, дела, — произнес наконец куратор. — И много их там? В Вороновом холме?
— Несколько сотен, — ответил я. — И мы с ними не справимся. Нам бы помощь прислать.
— Увы, Михаил Владимирович, — со вздохом ответил куратор. — Все ведьмаки сейчас разъехались по княжеству. Так что…
Он недоговорил, но намек я понял. Ну, этого я в принципе ожидал. Интересно, как синодник отреагирует на припасенный козырь:
— Тут такое дело… — замялся я. — Даже не знаю, с чего начать… в общем, говорят, водку, от которой люди в безумие впадают и ы нежить превращаются, монахи развозили. Мы парочку, кстати, в деревне заприметили.
Куратор замолчал, словно обдумывая ситуацию. Я же продолжил:
—
