– Идем за мной! – крикнул Суворовцев и устремился в одному ему известную сторону.
Он и впрямь знал, куда идти. В его голове будто сам собой нарисовался план подземелья. Поворот налево, затем направо. Двадцать метров вперед, протиснуться мимо аномалии, затем десяток метров ползком, поскольку потолок был усеян странными шевелящимися, будто волосы Горгоны Медузы, лианами, концы которых напоминали челюсти пиявок. Наконец он добрался до тупика, в стене которого зиял провал. Около него уже сидела двуглава и нетерпеливо перебирала лапами.
«Клади к ногам, – раздалось в голове у Суворовцева. – Пусть остальные тоже кладут».
Мишка осторожно опустил котенка на металлический пол тоннеля. Тот мявкнул, извернулся и куснул голые пальцы сталкера. Цапнул по-взрослому, до крови. Мишка зашипел, отдергивая руку.
– Вот ведь… – процедил он недобро. – Мутант, он и есть мутант.
Наконец вся группа собралась у нового логова двуглавы. Каждый принес доверенную ему живую ношу. Никто не решился обмануть страшного мутанта. Нажить себе в качестве врага полуразумное могущественное создание Зоны не желал никто. За двуглавами водилась недобрая слава. Мало того что они были весьма памятливы, но еще ходили слухи, что они могли выбираться за пределы Зоны и вершить свою месть за много километров от Периметра. Сталкеры молча сгрудились в самом начале аппендикса, который заканчивался норой двухголового мутанта.
– Ну что, – проговорил Ворчун, обращаясь к Мишке. – Пора бы и расплатиться. Свою часть уговора мы выполнили.
Суворовцев пожал плечами и повернулся к двуглаве. Глядя в глаза мутанту, он подумал:
«Ты сама все слышала, пора обещание выполнять».
Мутант шагнул к парню и заглянул ему в глаза. Сознание Мишки оглушило десятком образов. Вот неприметный овражек за разбитой бетонной плитой в районе одной из стоянок техники, в котором прикопан рюкзак с артефактами. Вот ящик с армейской маркировкой в подвале разрушенного дома. Бункер, в который ведет лаз из странного коридора в подземелье. И еще несколько образов. Каждый из них подкреплялся координатами и словно на карте отпечатывался в памяти Сувороцева. Мелькание цифр, букв и мест прекратилось так же, как и началось.
«Это все», – прошуршал в голове сталкера голос двуглавы.
«Вообще все или все, что ты хотела передать?» – подпустил ехидцы Мишка.
«Не наглей, я могу и передумать», – последовал ответ.
Мишка изобразил эмоцию, аналогичную пожиманию плечами. Мол, все в руках Зоны.
«Не рассказывай своим спутникам обо всех схронах, иначе даже до второго не дойдешь. Слишком богатый хабар».
«Почему? Не доверяешь моим товарищам?»
«Нет. Не стоят они того».
Это была прощальная мысль мутанта. Двуглава отпрянула от Мишки и с тихим рычанием скрылась в норе.
– Ну, что тебе передала эта тварь? – поперек Ворчуна сунулся Брын.
– Сначала надо наверх подняться, – ответил Мишка. – Здесь все равно нет ничего. А там отведу к первому схрону.
– Будем вскрывать по очереди и все делить поровну, – веско заявил Ворчун.
– Да-да, правильно, – нервно облизнулся торопливый Клещ.
– Тогда выводите, други, – весело заявил Мишка, дивясь своей наглости. – Я так понимаю, что мой статус с этого момента изменился и я полноправный член команды, а не «отмычка».
– Получается так, – задумчиво ответил Ворчун, почесав пальцем скрывшуюся под капюшоном комбинезона макушку. – Чукат и Клещ впереди, Фармацевт со мной в центре, остальные замыкают.
Но члены группы были категорически не согласны с такой трактовкой.
– Что, етить-колотить, Ворчун, хочешь увеличить свою долю за счет нас? – набычился Чукат.
– В смысле? – не понял командир группы.
– В том самом, – ответил бунтарь. – Мы идем впереди группы и отхватываем все траблы на задницы. Затем клеим ласты.
– В общем, – заявил Чукат, – иди вперед сам. А мы за тобой. А Фармацевт посередке.
Но Брын, остальные «отмычки» и присоединившиеся сталкеры, которые должны были замыкать колонну, не согласились с позицией Чуката и Клеща. Они считали, что Суворовцев, коль скоро он знает все, должен идти первым. В общем, мнения кардинальным образом разделились. Мишка понимал, что спор разгоряченных людей в узком пространстве коридора может привести к пальбе и смертоубийству. То есть богатства из схронов могут не достаться никому.
«А есть ли те ухоронки? – подумалось Мишке. – Или нас просто кинули?»
«Конечно, есть, – возник в голове ехидный голос двуглавы. – Только получат их не все. А может, и никто».
И тут до Суворовцева дошло, что конфликт между людьми мог раздувать мутант, отсиживающийся в безопасности за стеной с выводком котят.
«Не может быть! У тебя не могут быть такие мощные телепатические способности! Разве ты мозгосос?»
«Всякое случается, – последовал лукавый ответ. – Я не обещала вас отсюда всех отпустить».
Суворовцев только головой покачал. Ему, напротив, не жалко было поделиться хабаром из тех схронов. Однако он не понимал, насколько его жизнь в данный момент висит на волоске. Ему было невдомек, что мутант, можно сказать, «вписался» в его судьбу, отсеивая людей, с которыми впоследствии следовало делиться. Впрочем, и сам Мишка не доверял никому из своих спутников, даже Ворчуну. То, что они прикрывали друг другу спину в рейде, – всего лишь необходимость, продиктованная ситуацией. Не более того. А обстоятельства в любой момент могли измениться, и не в пользу дальнейшего сотрудничества. Тогда поди знай, каковы будут последствия. Поэтому Мишка принял единственно верное, как он посчитал, решение.
– Ша всем! – рявкнул он, вскинув руку с растопыренными пальцами.
Суворовцев не знал, что это за жест. Он подсмотрел его в каком-то фильме про бандитов. Главный герой картины тоже выкрикивал «ша» и делал такую вот распальцовку.
– Я вот что мыслю. Раз пошла такая пьянка, я первым пойду. А то таким манером вы, чего доброго, друг друга перебьете.
В коридоре повисло молчание. Сталкеры, казалось, пришли в себя от резкого окрика бывшего «отмычки». Взрослые мужики недоуменно таращились друг на друга, будто очнулись от какого-то наваждения.
– А если тебя шлепнут? – несмело подал голос один из «отмычек», которого все звали Клевер.
– Значит, ваше финансовое состояние к лучшему не изменится, – ровно ответил Мишка. – К тому же я запомнил дорогу. Все, братва, ходу отсюда.
И подавая остальным пример, взяв оружие на изготовку, двинулся к выходу из подземелья. Шагал он неторопливо, но достаточно быстро, чтобы постараться выйти из зоны воздействия разума двуглавы. Впрочем, ее размеров он не знал. В любом случае даже воздействие «с благими намерениями» Суворовцеву не нравилось категорически. Не любил он, когда его без его на то согласия используют. Правда, это происходило и происходит всегда и все равно. Так или иначе, даже манипулируя кем-то, такой человек чаще всего сам подвергается манипуляциям со стороны. Это часть жизни в социуме, и от нее никуда не деться.
Суворовцев шагал быстро и уверенно, словно перед его глазами кто-то заботливый расстелил разрисованную стрелочками карту. Не то чтобы так и было, но Мишка чувствовал, куда идти. Он безошибочно сворачивал в коридоры, взбирался на лестницы, вскрывал или предлагал распечатать двери или переборки и в результате смог обеспечить безопасный выход группе Ворчуна. В общем, разгоняя и без того испуганную событиями мутировавшую мелочь типа хвостошипов, отряд сталкеров вывалился из подземелий.
Место выхода на свет божий оказалось абсолютно неожиданным – недалеко от границ НП «Сельхозпрод» и НИИ «Рыбзавод». Весьма странный участок на карте Зоны. Когда-то эти две локации были объединены одним ведомством – Министерством сельского хозяйства. Но после аварии и дальнейших расширений Зоны эти две компоненты единого были поделены между собой. Разумеется, деление было условно, как и все в Зоне. Да и четких границ не проходило. Более того, «Рыбзавод» представлял собой сильно заболоченный район. Разумеется, земли Полесья славились именно этим. Однако с учетом деятельности мелиораторов при далеком СССР сухих участков до аварии на ЧАЭС становилось все больше. С появлением Зоны отчуждения работы не прекращались. Но с развалом государства все было заброшено, и часть области снова медленно уходила в болото. Так случилось и с «Рыбзаводом». Некогда здесь было предприятие по культивированию пищевых сортов рыбы. Этакая рыбоферма. Используя систему местных ручьев и мелких рек, работники ведомства создали запруды, где выращивали молодняк, часть которого выпускали потом в местную водную систему, часть использовали для последующего размножения, а оставшихся подросших особей отправляли в магазины и на рынки на продажу. Ныне же вся инфраструктура «Рыбзавода», как говорили, была основательно разрушена, а земли заболочены из-за разлива рек и ручьев. «Сельхозпрод» в этом плане являл совсем иную картину. Заливные луга, насколько можно было назвать таковыми те пустоши, что расстилались за комплексом лабораторий бывшего НИИ, изобиловали всяческими дикорастущими мутациями из царства Флоры. В массе своей эти места отличались странной засушливостью, словно вода приходила, поила растительность и тут же уходила словно сквозь губку. Это и определяло кровожадный характер местной растительности. «Рыбзавод» же являл собой некий филиал болот на западе со всеми атрибутами, начиная с комаров и заканчивая разнообразными генноизмененными тварями.
