обозвать. Но… за три золотых я могу про это забыть. Прямо сейчас дурня отпущу. Ради вашей с ним дружбы, ха!
– Э-э-э, а если нет у меня таких денег? Что его ждёт?
– За каждый золотой он у меня по два года на каторге гнить будет.
– Так это же только для настоящих преступников! – горячо возмутился я, припоминая пьяные разговоры Сороки и Данко накануне. – За карты такого наказания не бывает, если суд не признает факт укрывательства от оплаты. А для тяжбы должно хотя бы три дня пройти.
– Так ты хочешь сказать, что я не прав? – приблизил он ко мне свою мерзкую рожу.
– Конечно, вы не правы!
– Ребята, да вы гляньте какой шутник! – оскалился в зловещей улыбке офицерик. – Неужто не прав я буду, если и тебя сейчас арестую?
– Не правы… Ой!
Я ошеломлённо отшатнулся, потому что в грудь мне уткнулся кинжал. Но растерянность прошла моментально. Здравый смысл подсобил тому, что в моей руке загорелся хиленький энергетический сгусток. Почему хиленький? Так в мощном не было смысла. Мне хотелось только намекнуть служивым какую ошибку они совершают… Ну, и, если честно, и такой-то шарик, я только на днях сподобился создать. Лучше бы у меня не вышел. А потому я нахмурился погрознее и предупредил:
– Вы сейчас на мага нападаете.
– Ах, мага? Типа магам в Святограде всё можно, да? Ты арестован за противодействие власти, слизняк!
М-да. Никого я не напугал. Все стражники браво выхватили мечи, а против такого количества противников, да ещё в людном месте, мне пока было не выстоять. И потому я, признавая поражение, погасил энергетический шар, медленно снял ножны и отдал их растерянной Элдри. Гномий меч не должен был попасть в загребущие лапы наглой охраны, когда он так дорог мне.
– Я сопротивляться не буду. Девочку только отпустите, ладно? Она здесь ни причём.
Глянув на простенький эфес, офицер презрительно фыркнул:
– Да пускай валит, куда хочет. Руки за спину!
Я завёл руки за спину, как мне приказывали, но пока один из служивых расправлял верёвку, поспешно снял с себя плащ и заботливо накинул его на Элдри, говоря при этом:
– Ты опять вся в мурашках. На, не то опять замёрзнешь вусмерть по дороге домой.
Девочка действительно дрожала. Но никак не от холода. Я же вовсю радовался своей предусмотрительности. Обычные плащи моего мира карманов не предполагали, мне самому приходилось распарывать подкладку и как можно скрытнее пришивать их. Но зато сейчас никто из служивых не воспрепятствовал мне в поступке. Сдача с серебряного незаметно перетекла в нужные руки.
– Морьяр, а что я там буду делать? Что я там буду делать без тебя?
– Жди. Скоро вернутся Марви и Сорока, они со всем разберутся. Поняла меня?
– Но…
– Поняла меня?
– Да.
– Тогда прочь отсюда, – я ощутил, как крепко сдавила верёвка запястья. – Быстро!
Она плаксиво сморщила личико, но ринулась прочь. После того, как я заставил её, захлёбываясь слезами, рыть могилу для Яшки и закапывать труп, она стала значительно мудрее и послушнее. Детские ноги резво неслись по улице. Вместе с собой они уносили моё имущество, которое, в целом, могло бы пригодиться мне самому за решёткой. Может, стражника подкупить как-нибудь бы вышло…
Какой столичный стражник купится на сдачу с серебряного я не думал. Просто обречённо вздохнул, намертво стирая из своих мыслей такие бредовые фантазии.
Нет, конечно же я не мог оставить ребёнка без денег. Но, по чести, не их мне жалко было. Увы, в карманах плаща лежали мой маленький нож, многогранник Ужаса Глубин и ещё несколько примечательных вещичек.
… А вдруг эта растеряха потеряет всё моё добро?!
Меня привели в неказистое здание, расположенное на территории штаба охраны. Оно было одноэтажным, каменным, мрачным и, как оказалось, обладало трёхъярусной подземной частью, где и располагались камеры, выглядящие весьма угнетающе. Кое-что шепнув тюремщикам, тут же сделавшим о нас записи, офицер ушёл. При этом он довольно рассмеялся, узнав, что меня и Данко определили на второй уровень подземелья. Наверное, сам тому поспособствовал.
И какая ему только была в том корысть? Лучник ведь так и не приходил в себя, а потому созерцать столичное отребье приходилось только мне. Несчастному мне, грубо облапанному вонючим мужиком, рассчитывающим найти хоть чего-то дельное… Эх, если бы оно у меня при себе ещё было!
Прошествовав мимо камер со всякой мелкой шушерой, я спустился по корявой лестнице со сбитыми краями ступеней и стал свидетелем совсем иного общества. На всех заключённых здесь оказались надеты тяжёлые наручники с длинными цепями. Некоторых звероподобных гигантов даже приковали к стенам.
… Поневоле ко мне сразу пришли ужасные мысли о том, что если такое держат на втором уровне, то кто же в самом низу томиться-то? Что за монстры?!
– Сюда давай.
К счастью, на меня никаких железяк не надели. Просто запихнули за решётку так, что я едва не потерял равновесие. А Данко и вовсе швырнули на каменный пол, как тюфяк. Я присел возле него и, глядя, как закрывается замок, приподнял голову лучника. Лицо у него было зверски разбито. Нос искривился, один глаз полностью заплыл. Мне пришлось серьёзно сосредоточиться, чтобы провести диагностику его организма. Все навыки целительства являлись тяжёлым испытанием для меня, однако делать было нечего. Данко требовалась помощь. Без магии он вряд ли бы пошёл на поправку или даже пришёл в себя.
– Ничего не отдаю, никогда не спасаю, никого не благословляю, – зашептал я, помогая телу лучника заживлять повреждённые центры, и вскоре, несмотря на царящий вокруг холод, на моём лбу выступил пот.
– Ты чё за хер такой?
Я поднял взгляд от искалеченного соратника и, узрев над собой мордоворота с татуированными руками, сразу лишился дара речи.
– Чё звеньками тебя обделили? И чё ты там, сука, бормочешь?
Из-за обилия опасных вопросов мною овладела растерянность. Рот словно склеило. Плечи безвольно опустились. Вряд ли бы я сказал в ответ что-то правильное, а колдовать так много сразу я ещё не мог. Сил во мне уже не было ни на что, а это подобие на человека никак не могло обладать миролюбивыми намерениями!
– Какого ты мне тут заткнулся и глазюками хлопаешь, как баба? Как тебя звать, мразь?
– А зачем вам знать моё имя?
– Познакомиться, поговорить и затащить в постель! – ехидно гоготнул мужик, заставляя меня окончательно опешить.
– Да что это за селёдки? – спросил другой мощный тип, подходя ближе. – Чё их к нам-то?
– Политических похоже подсунули, – нахмурился первый и, хватаясь за прутья
