class="p1">На моих глазах оба лотерейщика с обезьяньей ловкостью вбежали по наклонной балке и пропали из поля моего зрения.
— Двое на втором! — прокричал я на бегу, давая ориентировку напарнице.
Грохот выстрела, начавшего гулять по пустым помещениям
Реликта, я услышал, уже забежав внутрь. Забрался по наклонной балке, увы, с куда менее впечатляющей ловкостью, чем заражённые.
Наша позиция была на четвёртом, но тут этажи такие, что четыре наших обычных в один поместится легко. Словно великаны для себя хатку делали. Поток глупых мыслей оборвало урчание, раздавшееся сверху.
Это было хорошей новостью. Если заражённый урчит, это означает, что он в этот момент не жрёт. Глотка мертвяков меняется под воздействием вируса, и получается, что это урчание они издают на вдохе. Если мертвяк будет урчать во время еды, с ненулевой вероятностью может и захлебнуться. Потому они и не урчат, когда трапезничают. Второй хорошей новостью было то, что урчали не дуэтом, а соло. Причину этого я обнаружил сразу, как оказался на четвёртом этаже Реликта. Тут меня встретил труп лотерейщика, упокоенный из монструозной винтовки Кали.
Второй обнаружился на нашей позиции озадаченно бродящим вдоль стены. Ну, ясно всё… Напарница не стала показывать чудеса кунг-фу, а просто воспользовалась своим Даром и ушла сквозь стену.
Я облегчённо выдохнул, забросил автомат за спину и выхвалил нож из ножен, прицепленных к разгрузке. Тратить патрон на всего лишь одиночного лотерейщика мне показалось излишней неуместной роскошью. Он заметил меня, а я, чтобы не затягивать танцы, поманил монстра:
— Цыпа-цыпа-цыпа…
Лотерейщики, хоть уже и крайне опасны, особенно для свежака, отдалённо, но всё ещё походят на людей. Серая, цвета мокрого асфальта, кожа, бугрящееся ассиметричными мышцами тело. Волосы на голове висят несколькими сальными пучками неопределённого цвета, зато на затылке споровый мешок уже разросся до размеров крупного мандарина. Из одежды — лишь остатки неопределимых лохмотьев на верхней половине тела. Ниже пояса лотерейщик, как и положено, был голым и
при каждом движении размахивал причандалами внушительных размеров. Ногти
на руках превратились в подобия уплощённых когтей. Челюсти также начали
трансформацию, и часть зубов сменилась на треугольные, хотя кое-где ещё виднелись обычные человеческие пеньки.
Заражённый, едва только увидев меня, радостно заурчал и бросился навстречу со скоростью атакующего кота. Но я тоже не первый год в Улье. Пусть звёзд с неба не хватаю, но вломить могу, если требуется. В том числе и этому чучелу отросток могу вырвать с корнем.
Когда до монстра оставались считанные метры, я прыгнул ему навстречу. С заражённым мы столкнулись в воздухе. Я метил всадить нож в висок, а мертвяк делал ровно то, что они всегда делают — стремился опрокинуть, подмять, навалиться и растерзать свою жертву клыками и когтями.
Вот только я быть жертвой никак не собирался.
Болотный, вопреки ожиданиям, оказался довольно большим и богатым стабом, разделённым на зоны: гостевую и предназначенную исключительно для местных. Караван Колобка остановился на специальной стоянке возле местного рынка. Ответственные за товар остались готовиться к торговле, а рейдеров, задействованных в охране каравана, Колобок отпустил на целых два дня — ровно столько он собирался оставаться в Болотном.
Горячо любимую Кали «Волгу» пришлось сдать на хранение в фуру-оружейку — любое оружие, кроме ножей, было в Болотном запрещено к ношению. Без монструозной крупнокалиберной винтовки блондинка чувствовала себя крайне неуютно — словно голой на улицу вышла! Но деваться было некуда — о недопустимости даже малейшего нарушения местных правил и жёстком наказании её, как впервые прибывшую в Болотный, ментат проинструктировала особенно тщательно.
Улыбчивый куда-то подевался, чему блондинка была невероятно рада — общество рейдера почему-то утомляло. И поспешила ретироваться, пока была такая возможность.
В целом, гостевая зона Болотного чем-то неуловимо напоминала Тридцать Второй. Те же приспособленные под жильё контейнеры, какие-то древние приземистые кирпичные здания, больше всего похожие на заводские, та же неуютность и некоторая неухоженность. Сразу видно — постоянно тут почти никто не живёт. Перевалочный пункт как он есть.
Цены тут, правда, с Тридцать Вторым были несравнимые. То есть — непомерно высокие. Гостиница стоила споран в сутки за более чем скромный одиночный номер с удобствами на этаже. Кали, не колеблясь, выложила одну горошину. А получив сдачу, долго обалдевала. Не в первый, правда, раз. В Зимнем обменный курс был достаточно высок. Но чем ближе она подходила к Пеклу, тем меньше споранов давали за горох и даже за жемчуг — сказывался тот факт, что на западе больше встречается высших заражённых. Да и кредитов, как в Зимнем, тут не встречалось — в большинстве западных стабов предпочитали натуральный обмен.
— Можешь не проверять, — по-своему понял её недоумение стоящий за стойкой администратор. — Всё точно. В Болотном за нечестный бизнес по голове не гладят, а колотят.
Кали не придумала ничего лучше, чем кивнуть. Забрала ключ и отправилась разыскивать свой номер на третьем этаже собранной из морских контейнеров гостиницы. На скорую руку сходила в душ с едва тёплой водой. И отправилась по магазинам.
Первым делом её интересовали патроны к «Волге». Вторым — еда, вода и крепкий алкоголь. Третьим пунктом плана было посещение магазина одежды. В итоге к вечеру она разжилась сотней патронов двенадцать и семь на сто восемь, тремя бутылками водки «Балтийская Звезда», пятилитровой канистрой воды, запасом консервов дня на три-четыре, бельём, запасными носками, средствами гигиены и новой горкой взамен той, что была на ней.
Тащить всё пришлось в чёрном мусорном пакете — ничего другого у продавцов не оказалось. Хрупкая с виду блондинка в грязном, видавшем виды камуфляже выглядела с ним смешно и жалко, так что было ожидаемо, что найдётся хоть один доброхот, который её окликнет. Скорее уж, удивляло то, что произошло это только в непосредственной близости от гостиницы.
— Эй, блонда!
Сердце дало сбой и застучало чаще. Умом Кали понимала — это не Смак. Голос, снисходительно-развязный тон — всё было чужим. Но не обернуться она всё равно не смогла.
Прислонившись к стене гаража-ракушки, приспособленного под магазин, стоял рыжеволосый мужчина с коротко стриженными рыжими волосами и покрытым веснушками лицом.
— Зачем такой хрупкой барышне такой огромный пакет, а?
Выглядел незнакомец вроде бы прилично, но вёл себя откровенно странно.
— Надо, — буркнула Кали, медленно отступая спиной вперёд.
— Зачем? — очень неискренне удивился рыжий. — Тяжело ведь.
— Тебя спросить забыла!
— Это кто тут так невежливо разговаривает? — послышалось сзади.
Этот голос, с характерными урчащими нотками, блондинке не понравился ещё больше. И так понятно, дело идёт то ли к попытке грабежа, то ли к чему поинтереснее. Но вот только кваза ей в текущей ситуации не хватало!
Вообще Кали давно привыкла к повышенному вниманию к собственной персоне. Кукольная внешность, обманчиво хрупкий вид, гормоны, бурлящие в крови обитателей Улья в запредельных концентрациях… Но вот отбиваться от этой парочки откровенно не хотелось — драки в гостевой зоне Болотного были строжайшим образом запрещены, и нарушителей ждало немедленное изгнание. А драться, похоже, придётся — не отдавать же купленное за свои кровью и потом заработанные.
Кали слегка повернула голову, краем глаза наблюдая за вторым.
Действительно кваз. Одет, как и рыжий, с иголочки, но со специфическим стилем «что налезло». Но больше всего ей не понравился блеснувший в огромной лапище, которую язык не поворачивался назвать рукой, нож.
— Да она быкует, по ходу, — совсем уж фальшиво опечалился рыжий. — Блонда, ты чё, берега попутала? Мы к тебе со всей душой, по-доброму, а ты…
— Вот и иди со всей своей душой куда подальше, — послала его Кали, понимая, что отвертеться уже не выйдет.
— Ля, точно быкует, — посетовал и кваз, медленно подходя ближе. — Придётся научить хорошим манерам. А то обидно аж — такая красивая и такая невоспитанная. У нас тут, в Болотном, воспитание важно.
«Какое „у нас“? — хотелось поинтересоваться блондинке. — Сидели бы вы в гостевой зоне, если б были местными».
Но продолжать разговаривать с шелупонью, промышляющей мелким гоп-стопом, смысла не было.
Рыжий и поигрывающий ножом кваз медленно приближались. Опасной они невысокую блондинку не считали, хотя некоторую насторожённость всё же соблюдали — Улей кого угодно приучит быть осторожным и предусмотрительным. Здесь это — необходимое для выживания умение.
Кали не стала дожидаться, пока противники нападут. Подпустила их поближе и начала первой.
Резко нагнувшись, лягнула ногой
